зубочисткой и забросила ее себе в рот. Я надеялся, что отсутствие алкоголя в ее стакане служило верным признаком того, что она вернулась к приему медикаментов. Обнадеживающее развитие событий. Тревожное расстройство Кэти отодвинуло все остальное в ее жизни на второй план, и хотя она отлично справлялась с маркетингом, я знал, что ей хочется встретить хорошего парня и завести семью. Обладая слабой психикой, она не могла себе этого позволить.
– Спит наверху. – Эмбер тряхнула платиновыми волосами, многозначительно встретившись со мной взглядом. – Ей даже не удалось увидеть своего любимого дядю.
– Увидит завтра, – резко ответил я.
– Спасибо, что решил выделить для нее время в своем графике. Я знаю, как ты занят. – Больше сарказма.
Я поднял свой бокал, делая вид, что произношу тост.
– Что угодно для моей племянницы.
И ничего для ее родителей.
– Мэдди, полагаю, ты будешь не в настроении играть с нами в «Монополию» позже? Наверное, ты устала. – Мама повернулась к моей фиктивной невесте, хлопая густо накрашенными ресницами. – Это традиция, которую соблюдают женщины семьи Блэк всякий раз, когда мы оказываемся в Хэмптонсе.
Мэд оживилась.
– Правда? Не помню, чтобы мы играли на Рождество.
Я воздержался от того, чтобы озвучить, что мама только что придумала эту традицию. Моя семья пребывала в восторге от Мэдисон, и я не совсем понимал, почему.
– Тогда мы хотели дать вам с Чейзом немного времени, э-э, побыть наедине в качестве новоиспеченной пары.
Меня настораживало то, что мама инвестировала в Мэдисон больше, чем я в фондовый рынок. Может, ей просто нравилась идея, что я не умру старым, одиноким Гринчем. Мэдисон – единственная девушка, которую я привел домой со времен «Той-кого-нельзя-называть».
– Я бы с удовольствием поиграла, – радостно воскликнула Мэд. И я не сомневался в ее энтузиазме. Знал, что она скорее примет ванну во фритюрнице, чем проведет лишнюю минутку со мной.
Кэти с мамой обменялись взглядами. Теми, которыми они делились всякий раз, когда смотрели «Гордость и предубеждение», где Колин Ферт, заикаясь, пытался произнести на экране что-то очаровательное.
Я вонзил нож в свой стейк, будто он первым решил меня атаковать, наблюдая, как мясо сочно истекает кровью, чувствуя надвигающуюся беду, нависшую над моей головой.
Мэд пускала свои вызывающе пестрые, узорчатые корни в семью Блэков, а мои родители и сестра стремительно пали пред ее очарованием.
В отличие от меня. Я оставался единственным Блэком, невосприимчивым к ее чарам. К ее улыбке. К ее сердцу.
Я обещал себе.
Глава 5
Мэдди
1 марта, 2001
Дорогая Мэдди,
Сегодня выдался плохой день. Знаю, ты расстроилась, когда мы сказали, что не можем позволить себе оплатить школьную поездку к статуе Свободы. У нас с твоим отцом финансовые трудности; это не секрет, хотя я бы предпочла хранить это в тайне. Мне бы хотелось иметь возможность держать сей факт подальше от тебя, чтобы исполнять все твои желания.
Я так много хочу тебе дать, но не могу. Мое лечение становится все дороже, и с тех пор, как твоему отцу пришлось нанять помощника для управления магазином на время моей реабилитации, мы относимся к вещам, которые считали само собой разумеющимися, как к роскоши.
Что окончательно разбило мне сердце сегодня, так это даже не то, что ты грустила о поездке, а что пыталась скрыть это от нас. Ты вернулась из своей комнаты с покрасневшими глазами и носом, но улыбалась так, будто ничего не произошло.
Интересный факт дня: в Индии жасмин называют «королевой ночи» из-за его сильного аромата после заката. Я оставила несколько цветков в твоей комнате. Мой способ извиниться. Не забывай заботиться о них. Можно многое узнать о чувстве ответственности и преданности человека по тому, как он ухаживает за своими цветами.
Спасибо, что заботишься о нас, даже когда мы не в состоянии позаботиться о тебе во всех сферах жизни.
С любовью, мама. Х
* * *
– Честно говоря, я думала, что мы тебе не очень нравимся. – Кэти передвинула фигурку по доске игры «Монополия», сосредоточенно нахмурив брови. Гостиную заливал золотистый свет. Роскошные ковры на полированном дереве, камин, достойный отдельной доски в Pinterest, и кремово-голубые покрывала ручной работы заставили меня почувствовать, будто я попала в кокон одного из тех фильмов с Джен Энистон, где все извечно выглядело идеально.
За последние пару часов Кэти скупила все четыре железные дороги на доске и находилась в процессе приобретения трех домов в оранжевой группе. Последнее, что я запомнила, это то, как она прибила нас с Лори к земле, оставив в обносках и с жалкими маленькими сараями в худших частях города. К счастью, мы с Лори разделили бутылку вина и сплетни о королевской семье, к которой, как выяснилось, обе питали нездоровую заинтересованность. На протяжении последнего часа мы обсуждали детали свадебного платья Кейт Миддлтон, а затем перешли к опасной теме свадебной тиары Меган.
– Ты шутишь? – я прижала бокал к разгоряченной щеке, наслаждаясь ощущением прохлады. Наверное, я говорила невнятно. Четыре порции шампанского и бокал вина на относительно пустой желудок оказались не такой уж хорошей идеей, но мне нужно было притупить всю эту Чейзанутость вокруг себя. А с этим непросто справиться. – Я люблю вас, ребята. Ронан сродни легендарной иконе моды, Лори – мама, которую я хотела бы иметь рядом до сих пор, а ты… Кэти, ты… – Я сделала паузу, опустив взгляд на игровую доску. Мне ненавистна сама мысль, что они думали, будто меня не было рядом из-за них. Ненавистно то, что Чейз скрывал от них правду, тем самым очерняя меня. – Мы с тобой могли бы стать хорошими подругами, правда. Когда мы впервые встретились на Рождество, мое платье лопнуло прямо на попе. Ты и глазом не моргнула, просто проводила меня в свою комнату и дала сменную одежду. – Если точнее, что-то из коллекции «Прада». Мне потребовалось приложить неимоверные усилия, дабы отправить его обратно с благодарственной запиской. – Ты потрясающая, Кэти. Просто потрясающая. – Я наклонилась, положив руку ей на плечо. Сквозь туман опьянения я не могла понять, возник ли между нами момент нежности или неловкости.
Кэти встретилась со мной взглядом.
– Правда? Потому что я подумала, что причина во мне.
– Почему? – я удивленно распахнула глаза.
– Не знаю, – мило и застенчиво ответила Кэти, она напоминала ребенка, хотя была старше меня. А голос ее точно битое стекло.
– Нет, ты идеальная, – икнула я. – Я тебя люблю.
Неужели я только что призналась в любви относительно незнакомому человеку? А вот и сигнал, что пора
