И если бы некто озаботился сравнить внешности этих людей, то обнаружил бы, что в разное время и под разными именами они работают в представительствах своих стран чуть ли не по всему миру. Согласно документам — сантехниками, водителями, третьими помощниками, сотрудниками службы безопасности.
Аккуратная причёска, возраст от тридцати до сорока пяти, классический парфюм. У всех как у одного.
Парад близнецов, да и только. Даже водитель-китаец не выбивается из этого интерьера классических агентов спецслужб.
Некоторые из них знают друг друга. Некоторые друг друга недолюбливают, в силу неких личных обстоятельств, или просто — из-за текущей геополитической ситуации. Но на этой встрече никто из них не собирается предъявлять друг другу претензий. Во-первых, потому что никто из них не уполномочен это делать, а во‑вторых, потому что их собрали здесь не для этого.
Во главе стола восседает Некто, человек без постоянной работы, из тех, про которых обычно говорят, что они «известны в определённых кругах».
Ему около шестидесяти, может, даже чуть больше. Худощавый, высокий. Лысый череп прикрыт чёрной фетровой шляпой.
На нём костюм, который сшит вручную. Старым опытным еврейским портным, который шьёт для Некто одежду уже много лет.
У него пристальный взгляд и неприятный голос, похожий на шорханье пенопласта. Это всё новый голосовой имплантат. Прежний через несколько месяцев пользования стал выдавать писклявый тембр, будто гелия надышался. Внуки радовались, слыша забавный голос деда, но во время серьёзных переговоров пискляво‑комичные интонации были неуместны, поэтому около месяца назад Некто согласился на новую операцию.
Это был один из боссов Синдиката, тех, что стояли у истоков возрождения тайной организации, существовавшей много лет назад. Король информации, знавший всё про всех, в то время как про него никто не знал ничего.
Некто по имени Некто.
Он выступил инициатором этой встречи. Он и начал говорить первым, без предисловий, едва все участники уселись за импровизированный стол и надели встроенные в кресла наушники с микрофонами.
— Два дня назад около пятнадцати человек из тех, с кем вёл переговоры Эйзентрегер, вышли из-под нашего наблюдения. Все пропавшие — это хакеры из разных группировок, одни из самых лучших специалистов в области модификации вирусов серии «Стакс». Среди них и Лекс, про которого я говорил на позапрошлой встрече.
— Пропали все и одновременно? — уточнил садовник из Израильского посольства.
— Да. Те, кто вывел их из-под наблюдения, настоящие профессионалы. Сработали синхронно, в трех часовых поясах, в семи разных странах, по двенадцати адресам, минута в минуту. И примерно за десять минут до этого некоторые получили на свои счета крупные суммы.
— Некоторые? — снова уточнил садовник.
— Получили, скорее всего, все. Возможно, кто-то получил наличкой, возможно, у кого-то из них есть счета, о которых мы не знаем. Мы работаем в этом направлении.
— Значит, эти хакеры согласились сотрудничать с рейхом?
— Скорее всего. Считаю, что кроме них есть ещё и другие.
— Простите, вы упомянули Лекса. Это… — Охранник из посольства Франции нетерпеливо щёлкнул пальцем. — Один из авторов исходного вируса?
— Да, он ведущий разработчик «Стакса», — подтвердил Некто. — Его группа занимается модификациями «Стакса» с момента появления вируса на рынке.
— Их переправляют в Арктику? — подал голос китаец.
В некоторых наушниках переведенный вопрос прозвучал как: «Их тела отправляют в Арктику?»
— Вряд ли, во всяком случае не на этом этапе. Дело в том, что проект, в котором они все задействованы, — это личная инициатива Эйзентрегера. На стартап проекта выделены большие средства, речь идёт о сотнях миллионов долларов.
— Сумма в масштабах Эйзентрегера не такая уж и большая, — заметил израильский садовник.
— Но всё же ощутимая. В Арктике наверняка знают об этом проекте, но мы подозреваем, что он не пользуется безоговорочной поддержкой.
— Всё, что делает Эйзентрегер, он делает в интересах Четвёртого рейха, — сказал русский фотограф. — И если хакеры будут работать на Эйзентрегера, они прежде всего будут работать на Четвёртый рейх.
— Несомненно, — подтвердил Некто. — Вот почему хакеров надо найти прежде, чем они выполнят поставленные задачи.
— И где их искать? — спросил китаец. — У вас уже есть какая-то информация?
— Мы считаем, что нацисты соберут их всех на одну из ранее законсервированных баз, возможно где-то в Восточной Европе или Южной Америке. Не исключено, что хакеров разделят на несколько групп, однако скорее всего они будут находиться в одном месте, в полной изоляции. Мои люди ищут их, и мы рассчитываем на вашу поддержку. Вашим людям уже отправили подробные досье на каждого из хакеров. Надо, чтобы вы форсировали поиски.
— Конечно, — подтвердил сантехник-американец.
Остальные закивали, соглашаясь.
Над столом повисла тишина. Но ненадолго.
— Далее, — продолжил Некто, — нам стало известно, чего хотят нацисты от хакеров. Вы все в курсе того, что псевдоразум, прототип искусственного интеллекта, уже существует в качестве персональных спутников в сетевом пространстве?
Фотограф, сантехник и водитель кивнули, остальные завертели головами.
— Можно немного подробнее? — поинтересовался охранник посольства Франции.
— Конечно. У любого из наших агентов по предоплате, — бросил Некто. — Так вот, основная задача хакеров, нанятых Эйзентрегером, — совместить искусственный интеллект с вирусом серии «Стакс».
— И что получится? — спросил китаец.
— Вирус, который сможет самостоятельно модифицировать себя, как минимум. Сейчас около тридцати процентов самых опасных вирусов — это модификации «Стакса», выполненные одиночками или группами по заказам на конкретные объекты. Если вирус сможет самостоятельно делать успешные модификации… любая система, управляемая компьютерами, будет под угрозой.
— Это выполнимо? — спросил садовник. — Совместить вирус и искусственный интеллект?
Некто помолчал, задумавшись, потом неохотно произнёс:
— Большинство наших аналитиков считает, что нет.
— Большинство?
— Некоторые считают, что это возможно при определённых условиях, — сказал Некто. — И они также считают, что, как только это случится, Четвёртый рейх не станет медлить и сразу перейдёт к открытым действиям. С возможными последствиями вы уже знакомы.
На этот раз тишина затянулась.
— Это ещё не всё, — сказал Некто. — По неподтверждённой информации, нацистам очень нужна какая-то вещь, без которой они не смогут действовать. Мы пока не знаем, что это такое — некий артефакт, или человек, или информация… Но то, что они ищут, сейчас находится в Ватикане.
— Очередное Копьё Судьбы или волосы какого-нибудь святоши, — отмахнулся сантехник. — Они как семьдесят лет назад были помешаны на артефактах, так до сих пор сходят с ума.
— Возможно. Но даже если речь всего лишь о символе, лучше знать заранее, зачем и когда он им понадобится. У нас нет других ниточек.
Некто замолчал. Посмотрел на охранника, стоящего метрах в двадцати от них, возле незастеклённого окна. Охранник, вооружённый мощным биноклем, осматривал окрестности. Разговор он, конечно, не слышал.
— Как вы знаете, у нас с Ватиканом не очень сложились отношения, — сказал Некто. — Поэтому я прошу вас всех помочь организовать нашу встречу с нынешним серым. Можете сразу сказать ему, что я и сам не в восторге от того, что приходится обращаться к ним, но ситуация не оставляет выбора. Нам нужен доступ к архиву Ватикана. И как можно быстрее.
— Проще с яблони вишню сорвать, — пробормотал фотограф.
Все закивали, кроме китайского водителя, который явно был озадачен прозвучавшим образом и теперь напряжённо пытался его расшифровать.
— Господа, вы понимаете, о чём речь? — спросил Некто, обводя всех продолжительным взглядом. — Это важно не только для вас и для меня, это важно для ваших стран. Для всего мира, если хотите. И поэтому ваши руководители должны лично обратиться в Ватикан и объяснить, что это очень важно. Настойчиво объяснить.
— Объяснить что? — спросил русский фотограф. — Что Ватикан должен пустить в свои архивы торговцев информацией? Ни один кардинал, будь он хоть самым серым, не допустит этого.
— Вам придётся постараться! — сердито воскликнул Некто. — И если понадобится, напомнить им о том, кто поддерживал наших арктических друзей семьдесят лет назад. Напомнить, кто с удовольствием фотографировался с Муссолини и Гитлером. Прямо поинтересоваться, кого они поддерживают на этот раз.
Просьба была щекотливой, и это ещё мягко сказано. От Ватикана все старались держаться подальше, и просить их об одолжении никому не хотелось. Тем более о таком одолжении.
