Но вечно отгонять от себя мысли о нем невозможно. Слишком быстро день перетек в вечер, и вскоре Арабелла снова сидела в пустой гостиной, ожидая его прихода. Она знала, что следует выразить благодарность за его щедрость и великодушие, но слова застревали в горле. Она ни за что не сможет их произнести.
Она ждала. Громко тикали часы, медленно двигались стрелки. Вышивка на коленях осталась без изменений. Арабелла беспокоилась, не зная, что Доминик скажет ей. И боялась того, что может сказать ему сама. Более всего пугало неминуемое — момент, когда придется лечь с ним в постель.
Но Доминик так и не появился в доме на Керзон-стрит. Ни в ту ночь, ни в следующую, ни через одну.
Доминик пытался сверить счета за земли, окружавшие его имение. Занятие довольно нудное и требующее полной сосредоточенности, что, собственно, и побудило герцога обосноваться в кабинете, обложившись книгами. Все что угодно, лишь бы не думать об Арабелле Тэттон.
Однако избранная тактика оказалась не слишком эффективной, поэтому появление Хантера в кабинете было встречено с облегчением.
Тот, прищурившись, взглянул на разложенные на столе листы, а затем понимающе посмотрел на Доминика.
— Здесь достаточно исправлений, чтобы написать целый роман. Не похоже на твою обычную аккуратность, Арлесфорд. Похоже, у тебя на уме что-то — или кто-то — еще.
Хантер улыбнулся, изогнув бровь.
Доминик, не обратив на шпильку ни малейшего внимания, снова склонился над колонками цифр. Ему с беспокойством пришлось признать, что Хантер прав. Таблицы были составлены правильно и грамотно, пока он не взялся за проверку.
— Решил по старой дружбе тебя предупредить.
Доминик невольно напрягся. Хантер не был бы здесь сейчас, если бы какое-либо серьезное дело не касалось его друга.
— И тебе это не понравится, — добавил Себастьян.
Доминик подумал об Арабелле.
Хантер разлил по бокалам бренди из графина.
— Дело касается Мисбурна. Он решил попробовать новый подход.
Доминик клокочуще выдохнул, принимая бокал из рук Хантера. Сделал глоток, наблюдая за тем, как друг устраивается в кресле по другую сторону письменного стола.
— Он говорит, что существовало некое соглашение между ним и твоим отцом. Что-то вроде клятвы однажды объединить ваши семьи, устроив свадьбу — твою и его дочери.
Эта новость тоже не пришлась Доминику по душе, но, по крайней мере, она не касалась Арабеллы.
— О да, соглашение, заключенное двумя молодыми дворянами, бывшими на тот момент неженатыми, бездетными и глупыми. Мой отец ни за что не заставил бы меня исполнять слово, данное в пьяном угаре. И будь я проклят, если позволю крысе вроде Мисбурна поймать меня в эту мышеловку.
— Наш граф многим рискует, избрав эту тактику, — должно быть, он твердо намерен женить тебя на леди Марианне Уинслоу.
Взгляды друзей встретились, и неловкость, вызванная упоминанием о женитьбе — косвенно касающимся Арабеллы и прошлого, — повисла в комнате.
Наконец Хантер кивнул:
— Просто будь осторожен, ДоМиник. Из Мисбурна лучше не делать врага.
— Я понимаю это и благодарен тебе за предупреждение, друг мой.
Воцарилось молчание. Хантер отхлебнул немного бренди и улыбнулся:
— Сменим тему…
Доминик расслабился и поднес свой бокал к губам.
— Ты вызвал настоящий переполох своей связью с загадочной мисс Нуар.
Доминик замер, затем поставил бокал на стол, так и не отпив из него.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он с беспокойством подумал о мерах предосторожности, предпринятых, чтобы скрыть превращение Арабеллы из очередной «девочки» миссис Сильвер в любовницу герцога Арлесфорда. — Ты, надеюсь, никому ничего не рассказывал?
Хантер удивленно поднял брови, с искренней обидой глядя на Доминика:
— Надеюсь, на самом деле ты обо мне лучшего мнения.
Доминик кивнул:
— Прости.
— Я не знаю, каким именно образом, но о тебе и таинственной мисс Нуар поползли самые разные слухи. Все заинтригованы. И задают много вопросов.
— В таком случае будем надеяться, что они не узнают ответов.
Ему не должно быть никакого дела, даже если весь Лондон узнает о том, что новая любовница Доминика — Арабелла Марлбрук, в девичестве Тэттон. После того, как она поступила с ним, это было бы заслуженной карой. Но думать и сделать — две разные вещи.
Доминик знал, что сплетни уничтожат ее репутацию, если вдруг имя его любовницы станет известно в свете. За один день она лишится остатков респектабельности.
— Наверное, это и впрямь особенная женщина, если ты идешь на такие жертвы, чтобы скрыть ее, — протянул Хантер. — Кто она такая, Арлесфорд?
— Не твое дело, черт возьми! — невежливо буркнул Доминик, поднося бокал к губам.
Ему вдруг стало интересно, что бы сказал Хантер, узнай он правду.
Тот рассмеялся:
— Вот теперь я действительно заинтригован, раз уж ты скрываешь эту тайну даже от меня.
— Особенно от тебя, Хантер, — словно в шутку отозвался Доминик.
На деле же он никогда еще не был столь серьезен.
— Я вовсе не из числа ублюдков, способных увести женщину у лучшего друга! — запротестовал Хантер, одним глотком осушив бокал.
Доминик криво улыбнулся:
— Зная о твоей репутации, предпочитаю не рисковать.
Лучше пусть Хантер считает его упрямым ревнивцем, чем узнает, что речь идет об Арабелле.
Тот рассмеялся:
— Значит, это и впрямь особенная женщина.
Улыбка исчезла с лица Доминика. Он со стуком поставил бокал на стол, думая об Арабелле.
— Так и есть, — подтвердил он, отводя взгляд.
— Доминик? — ожидая более подробного ответа, произнес Хантер.
Но герцог не хотел обсуждать эту тему даже с лучшим другом и только покачал головой.
— Не расспрашивай меня, друг мой, — тихо попросил он.
Хантер едва заметно кивнул, затем улыбнулся, вновь наполнил бокалы и поднял свой:
— За мисс Нуар, и пусть всему свету окажется не под силу сорвать с нее маску!
Доминик согласно поднял бокал, но не улыбнулся в ответ. Потягивая бренди, он снова задумался об Арабелле и о том, что произойдет, если ее имя станет известно.
Еще одна причина, по которой ему не следует больше появляться на Керзон-стрит.
Но и ей было не под силу унять искушение, днем и ночью уговаривающее его снова вернуться туда.
Глава 6
— Он не приходил к тебе вчера? — поинтересовалась миссис Тэттон за завтраком. — Уже четвертую ночь подряд!
За четыре ночи Арабелла, сначала испытывавшая облегчение, вызванное отсутствием Доминика, постепенно начала беспокоиться, и это волнение оказалось не так-то просто унять. Она кивнула, пытаясь не демонстрировать собственных чувств, и намазала для Арчи хрустящий тост медом.
