было. Я – пацифист. Но иногда обидчикам все же стоит дать по зубам. Почему я никогда не делала этого раньше? И с какого перепуга осмелилась это сделать теперь? Не потому ли, что его за своей спиною почувствовала? Да, пусть не взаправду, но в глазах окружающих Ставрос – моя защита.
Отворачиваюсь к столу с закусками. Греческая родня Ставроса не подвела. Стол ломится от яств. Мой муж не пожалел денег, а его родные – сил. Наверняка ведь было непросто организовать такое пиршество, когда от новогодних заказов и так на кухне не продохнуть.
Может, у него и в больнице имеются свои люди. Гляжу на телефон – нет ни пропущенных, ни не отвеченных сообщений. А ведь я волнуюсь. Принимаю поздравления и волнуюсь, посмеиваюсь над чужими шутками и волнуюсь, пью шампанское и волнуюсь…
Набираюсь смелости и звоню Николоу сама. Он не отвечает. Через час народ начинает расходиться. Еще минут через пятнадцать в огромном зале остаемся лишь я и сисадмин – любитель выпить. Кажется, компания ему не нужна. Как и повод. Не думаю, что он вообще помнит, зачем мы собрались. И пусть я не знаю, как дальше быть, здесь мне определённо ловить больше нечего. Иду к себе. В коридоре меня окликают.
– Нина Васильевна!
– Да?
Ну, надо же. Света! Стоит, переступая с ноги на ногу.
– Мне так неловко. Я пошутила. Вы же не обиделись?
А! Трясется за место. Удивительно, с какой готовностью наши люди прогибаются под начальство. Так и хочется спросить – куда твое красноречие делось? Ты же смелая была за глаза. А теперь что с тобой стало?
– Нет, конечно. Кто обижается на шутки?
Только идиоты. Как и на правду. Эта завистливая дурочка не озвучила ничего из того, что не соответствовало бы действительности. По доброй воле Николоу никогда бы на мне не женился – факт. И к бабке ходить не надо. Улыбаюсь до того широко, что начинает сводить от усилия скулы. Вот только с «потрахушками» она не угадала. Я для них, оказывается, тоже гожусь. Для них. И ни для чего кроме. Не то чтобы я в обиде. Таков был уговор.
– Может, вас подвезти? Там метель страшная.
– Спасибо. Но меня заберет муж.
То, что он не собирается этого делать, становится понятно немного позже. Я вызываю такси, чуть запнувшись на строке, куда едем, выключаю комп, забираю пальто из шкафа. Приложение сообщает, что время ожидания машины тридцать минут.
Потрясающе, блин! Город встал в десятибалльные пробки. Вьюжит… Спускаюсь в вестибюль. Огоньки мигают. С неба красиво сыплет. Снежинки лохматые-лохматые. Остро на языке возникает вкус застывшей на варежках снежной корки. Воспоминания заставляют улыбнуться.
Время тянется бесконечно. Через тридцать семь минут таксист отменяет вызов. Я ахаю – вот сволочь! И что теперь? Запрашиваю поиск. Машин полно, но никто не движется. Время ожидания на этот раз – аж сорок минут! И ведь не факт, что такси доедет. Надо было ехать на своей. Никогда не пила шампанского на завтрак, и не стоило начинать. Чай не аристократия. С другой стороны, если бы я была на колесах, не случилось бы того, что случилось на заднем сиденье в машине Николоу. В пальто жарко. От обрушившихся на меня воспоминаний буквально нестерпимо. А, была не была! Выхожу из здания. До моего дома пять кварталов пешком. Быстрей дойду, чем дождусь Убер. Жалеть о своем опрометчивом поступке начинаю минут через пять. Между высотками сквозняком буквально с ног сносит. Ветер свистит, проникая под наброшенный на голову шарф. Рвет полы пальто, ведет по ногам обжигающим холодом. Еще через пять минут у меня начинают стучать зубы. А жар уходит. Жара как не бывало. Снежные льдинки секут лицо. Я уж не знаю, что на щеках. Талая вода или слезы боли. Это только со мной, невезучей, такое могло случиться… Ловлю себя на этой мысли и тут же одергиваю. Дерьмо случается. В этом я не одинока. Нет какого-то специального указания свыше – портить жизнь мне одной.
Бодрюсь. Чтобы не окоченеть, начинаю идти вприпрыжку, размахивая руками. Со стороны выглядит по-идиотски, но мне пофиг. В конце концов, других дураков, желающих прогуляться в такую погоду, нет. Я одна на всю улицу. Я и, конечно, метель.
– Нина! – как будто чудится. – Нина! Твою мать!
– Ставрос? А ты что здесь делаешь?
– Тебя жду! – рявкает. – Тебе вообще телефон зачем?!
ГЛАВА 10
Ставрос
Наезд, конечно, абсолютно необоснованный. Я сам накосячил. Наверное, поэтому Нина не торопится оправдываться. Просто смотрит на меня, слегка приподняв бровь. Да она же окоченела! Вон, даже мышцы лица не двигаются. Боже!
– Быстро в дом! – пригибаюсь, уклоняясь от ветра. – Я водителя отпущу и приду.
Заледеневшая Лунопопая кивает и послушно заходит в подъезд. Но дверь для меня все же держит чуть приоткрытой. Как будто я не справился бы с домофоном! Да мы ж такие замки на каждом своем объекте ставим. Чтобы открыть дверь, достаточно ее резко дернуть.
– Сказал же, в тепло! Ты что, для прогулок не могла выбрать погодку получше?!
– Я без колес, – пожимает плечами. – А такси ни одно, ни второе до меня так и не доехало. Не в офисе же мне ночевать.
Твою мать! Виноват. Виноват, капец как. Она же в этом платье красивом. В гребаных капронках! И трусах, которые не только ничего не прикрывают, но и, что хуже, не греют. Ну как так? Что ж ты за мудило такой, Ставрос Агафоныч? Обнимаю жену, выматерившись сквозь зубы. Растираю ее предплечья ладонями.
– Я звонил! – считаю важным прояснить, пусть даже мы оба прекрасно понимаем, что это следовало сделать гораздо раньше.
– Правда? Видно, ветер так завывал, что я не услышала. Ты как меня нашел вообще? Я, кстати, тоже тебе звонила, чтобы спросить, куда ехать, но…
Ее зубы стучат.
– Да блядь! Ну, прости меня. Как-то херово все началось.
– Ничего. Как Вика, ей лучше?
Двери лифта распахиваются. Мы выходим. Квартиры располагаются вокруг лифтовой шахты. Нина поворачивает налево.
– Да все обошлось. Никто не понял, что это было. Ее оставили под наблюдением на ночь.
Не хотелось бы в это верить, но у меня есть серьезное подозрение, что Вика просто симулировала. Доказать я это, конечно же, не могу. А значит, и предъявить ей что-то. Настроение – на нуле. Давно меня так
