– Не хочется, – сказал он. – Я посижу дома.
Мама ушла. Алёша посмотрел на большую берёзу, вздохнул и сел на скамейку около забора.
Володя и Глеб вернулись только к обеду. После обеда постелили в саду одеяло и разлеглись читать. Мама пошла на кухню мыть посуду.
– Ты бы полежал тоже, Алёша, – сказала она.
Алёша присел на кончик одеяла и заглянул в книжку через плечо Глеба.
– Не дыши мне в ухо, – буркнул тот. – И без тебя жарко!
Тогда Алёша встал, вышел за калитку и подошёл к большой берёзе. Огляделся. На тропинке не было никого. Он полез на дерево, цепляясь за каждый выступ коры, за каждый сучок. Внизу ствол был слишком толст, Алёша не мог обхватить его ногами.
«Ему-то хорошо, длинноногому! – сердито подумал он. – А всё-таки я влезу выше!»
И он продвигался всё выше и выше. Дерево было не таким гладким, как это казалось с земли. Было за что зацепиться руками, на что поставить ногу.
Ещё немного, ещё чуточку – и он доберётся до развилины. Там можно будет передохнуть.
Вот и готово! Алёша сел верхом, как утром сидел Володя. Однако очень рассиживаться нельзя. Его могут увидеть, позвать маму. Алёша встал и посмотрел кверху. Правый ствол был выше левого. Алёша выбрал его, обхватил руками и ногами и полез дальше.
– И вовсе не трудно… – приговаривал он сквозь зубы. – И вовсе мне, Глебушка, хвост не нужен! А вот тебе, Глебушка, не мешало бы завести хвостик!
Весело было смотреть сверху вниз на крышу дачи, на деревья сада, на любимую липу, которая казалась отсюда маленькой, мягкой и пушистой. Земля отодвигалась вниз и раскрывалась вширь. Вот за садом стал виден овраг, и поле за оврагом, и лес. Из-за пригорка вынырнула труба далёкого кирпичного завода. И только добравшись до первых зелёных веток на верхушке берёзы, Алёша почувствовал, что ему очень жарко и что он очень устал.
* * *
– Ау!
Глеб оторвался от книжки и лениво поднял голову: «Опять этот Алёшка забрался куда-нибудь!» Он посмотрел на липу, на крышу дома.
– Ау!
«Нет, это где-то гораздо выше». Глеб привстал, заинтересованный.
– Пойдём, Володя, поищем его, – сказал он.
– Да ну его! – отмахнулся Володя. Глеб подошёл к забору.
– Ау!
Он посмотрел на берёзу – и ахнул.
* * *
Мама стояла в кухне с полотенцем на плече и вытирала последнюю чашку. Вдруг у окна показалось испуганное лицо Глеба.
– Тётя Зина! Тётя Зина! – крикнул он. – Ваш Алёшка сошёл с ума!
– Зинаида Львовна! – заглянул в другое окно Володя. – Ваш Алёшка залез на большую берёзу!
– Ведь он же может сорваться! – плачущим голосом продолжал Глеб. – И разобьётся…
Чашка выскользнула из маминых рук и со звоном упала на пол.
– …вдребезги! – закончил Глеб, с ужасом глядя на белые черепки.
Мама выбежала на террасу, подошла к калитке:
– Где он?
– Да вот, на берёзе.
Мама посмотрела на белый ствол, на то место, где он разделялся надвое. Алёши не было.
– Глупые шутки, ребята! – сказала она и пошла к дому.
– Да нет же, мы же правду говорим! – закричал Глеб. – Он там, на самом верху! Там, где ветки!
Мама наконец поняла, где нужно искать. Она увидела Алёшу.
Она смерила глазами расстояние от его ветки до земли, и лицо у неё стало почти такое же белое, как этот ровный берёзовый ствол.
– С ума сошёл! – повторил Глеб.
– Молчи! – сказала мама тихо и очень строго. – Идите оба домой и сидите там.
Она подошла к дереву.
– Ну как, Алёша, – сказала она, – хорошо у тебя?
Алёша был удивлён, что мама не сердится и говорит таким спокойным, ласковым голосом.
– Здесь хорошо, – сказал он. – Только мне очень жарко, мамочка.
– Это ничего, – сказала мама, – посиди, отдохни немного и начинай спускаться. Только не спеши. Потихонечку… Отдохнул? – спросила она через минуту.
– Отдохнул.
– Ну, тогда спускайся.
Алёша, держась за ветку, искал, куда бы поставить ногу.
В это время на тропинке показался незнакомый толстый дачник.
Он услыхал голоса, посмотрел наверх и закричал испуганно и сердито:
– Куда ты забрался, негодный мальчишка! Слезай сейчас же!
Алёша вздрогнул и, не рассчитав движения, поставил ногу на сухой сучок. Сучок хрустнул и прошелестел вниз, к маминым ногам.
– Не так, – сказала мама. – Становись на следующую ветку.
Потом повернулась к дачнику:
– Не беспокойтесь, пожалуйста, он очень хорошо умеет лазить по деревьям. Он у меня молодец!
Маленькая, лёгонькая фигурка Алёши медленно спускалась. Лезть наверх было легче. Алёша устал. Но внизу стояла мама, давала ему советы, говорила ласковые, ободряющие слова.
Земля приближалась и сжималась. Вот уже не видно ни поля за оврагом, ни заводской трубы. Алёша добрался до развилки.
– Передохни, – сказала мама. – Молодец! Ну, теперь ставь ногу на этот сучок… Нет, не туда, тот сухой, вот сюда, поправее… Так, так. Не спеши.
Земля была совсем близко. Алёша повис на руках, вытянулся и спрыгнул на высокий пень, с которого начинал своё путешествие.
Он стоял красный, разгорячённый, и дрожащими руками стряхивал с коленок белую пыль берёзовой коры.
Толстый незнакомый дачник усмехнулся, покачал головой и сказал:
– Ну-ну! Парашютистом будешь!
А мама обхватила тоненькие, коричневые от загара, исцарапанные ножки и крикнула:
– Алёшка, обещай мне, что никогда-никогда больше не будешь лазить так высоко!
Она быстро пошла к дому.
На террасе стояли Володя и Глеб. Мама пробежала мимо них, через огород, к оврагу. Села на траву и закрыла лицо платком. Алёша шёл за ней смущённый и растерянный.
Он сел рядом с ней на склоне оврага, взял её за руки, гладил по волосам и говорил:
– Ну, мамочка, ну, успокойся… Я не буду так высоко! Ну, успокойся!..
Он в первый раз видел, как плакала мама.
Сергей Алексеевич Баруздин (1926–1991)
Русский писатель, поэт и прозаик, Сергей Алексеевич Баруздин родился 22 июля 1926 года в Москве. В 1938 году опубликовал первые рассказы в детском журнале «Пионер».
Когда началась война, Сергею Алексеевичу Баруздину было всего 15 лет – на фронт его не взяли. Но бороться за победу можно было не только на фронте. Он оставил школу, пошёл работать рабочим в типографию. После смены вместе со взрослыми копал траншеи. В 17 лет его всё-таки взяли в армию – рядовым артиллерийской разведки. Он оборонял Москву, брал Берлин, освобождал Прагу. Вернулся в Москву бывалым воином. Его рассказы и повести познавательны, они раскрывают мир наших четвероногих и пернатых друзей, его произведения повествуют о хороших людях, проявляющих свои характеры и душевные качества в общении с миром животных, с природой.
Кузнец
Жил на свете кузнечик. Зелёный кузнечик-попрыгунчик. Прыгал кузнечик по полю. С цветка на цветок. С травинки на травинку. Даже через ручей мог перепрыгнуть.
И очень кузнечик был доволен собой.
Рядом с полем деревня была. На краю деревни стояла кузница. Однажды кузнечик оказался возле кузницы.
Заглянул внутрь, видит – человек стоит у горна. Достаёт щипцами раскалённый металл – и на наковальню. Раз молотком ударил – подкова готова. Два ударил – колесо. Три – вал для машины.
– Ты кто? – спросил кузнечик.
– Я кузнец, – сказал человек. – А ты?
– Я тоже кузнечик, – сказал кузнечик.
– Какой же ты кузнечик, – удивился кузнец, – если ковать не умеешь?
– А как же мне быть? – спросил кузнечик.
– Давай ковать научу, – предложил человек.
Научил человек кузнечика ковать.
Для начала маленькие-маленькие подковки.
– Спасибо тебе, кузнец, – сказал кузнечик.
Вернулся кузнечик к себе в поле. Принялся за работу. Всех братьев-кузнечиков подковал. Всех жуков-пауков подковал. Три стрекозы на поле сели, он и их подковал.
Все благодарят кузнечика, а он им в ответ:
– Всяк кузнец – кузнец своему счастью, если работать умеет.
Как Алёшке учиться надоело
1Исполнилось Алёшке семь лет. Пошёл он в школу, чтоб научиться читать и писать как следует. Школьный год ещё не кончился, зима только-только в осенних днях стала проглядываться, а Алёшка уже и читать, и писать, и даже считать умеет. Книжку может прочесть, если она крупными буквами напечатана, слова на бумаге написать, цифры сложить.
Сидел он раз на уроке, в окно смотрел, а солнце прямо Алёшке в лицо светило. На солнце Алёшка всегда курносый: он сморщился, и нос у него стал, как китайское яблочко.
И вдруг Алёшка почувствовал, что ему надоело учиться. Читать и писать он умеет, считать – тоже, да и цифры складывать, что же ещё!
Алёшка поднялся с парты, портфель взял и пошёл к выходу.
– Ты куда? – спросила учительница.
– Домой! – ответил Алёшка. – До свидания!
И ушёл.
2Домой пришёл и говорит матери:
– Я больше в школу не пойду!
– А что же ты будешь делать?
– Как что? Ну… работать буду.
– Кем же?
– Кем? Ну, как ты, например…
