— Значит, предполагается, что я смогу ждать? — цинично поинтересовался он.
Она подняла на него взгляд, полный страдания.
— Вы тоже находитесь в затруднительном положении? У вас тоже мало денег?
— Ну, конечно, я пока не голодаю и не на улице, — был вынужден он признать. — Скажите мне лучше, я правильно догадался, что жена вашего отца — не ваша мать?
Она кивнула.
— Моя мать умерла несколько лет назад.
— А когда ваш отец снова женился?
— Спустя пару лет.
— И вы не любите свою мачеху?
— Мы не ладим, — согласилась Луиза холодно.
Теперь Закери рассматривал ее с любопытством и легкой враждебностью. Ее лицо ему хорошо запомнилось во время его непродолжительного пребывания в их больнице. Как-то ночью он проснулся и увидел рядом с собой это холодное овальное лицо с отстраненным взглядом голубых глаз, с волосами, стянутыми на затылке и делавшими ее похожей на монашку, одетую в бело-синюю униформу. Тогда она ему страшно не понравилась, но сегодня, в своем темно-красном жакете и белом свитере, облегавшем тело, она выглядела очень женственно и соблазнительно.
Теперь она ушла в себя, от нее повеяло таким холодом, что у Закери волосы на затылке зашевелились.
— Почему вы ее не любите?
— Потому что она ненавидит меня! — Ее голос звучал так, словно она защищалась, и он улыбнулся про себя.
— Интересно, а что явилось раньше — ее ненависть или ваша? — Закери без труда представил себе тот прием, который оказала эта женщина своей будущей мачехе. Без сомнения, с тех пор как умерла ее мать, они с отцом были неразлучны, крепко связаны общим несчастьем. И, должно быть, она была шокирована, когда отец наконец-то смирился с утратой и нашел другую женщину. Как он посмел? — постоянно спрашивала она себя. Ведь он был ее отцом. Он должен был теперь тосковать по ее матери, а не жениться через несколько лет после ее кончины.
— Я бы постаралась полюбить ее, если бы с самого начала она не дала мне понять, что мое присутствие рядом с ними абсолютно нежелательно! — яростно возразила Луиза. — Нелли не хотела, чтобы люди видели нас вместе. Они бы подумали, что она моя сестра. Она ведь всего на пару лет старше меня.
Его брови удивленно изогнулись.
— Правда? Сколько же тогда вашему отцу?
— Пятьдесят. Они с матерью поженились еще совсем молодыми.
— А мачехе сколько лет?
— Скоро тридцать.
Он кивнул, задумчиво рассматривая ее.
— Значит, вам… двадцать восемь?
— Двадцать семь.
— Вы выглядите моложе. — Странно, ему казалось, что ей немногим больше двадцати. — Должно быть, дело в том, что вы похожи на девственницу, — добавил он сухо и хитро улыбнулся, заставив ее в очередной раз покраснеть. — Вы знаете, это вовсе не ругательное слово.
— У вас оно прозвучало именно так.
Он засмеялся, блуждая взглядом по ее телу: по высокой груди, тонкой талии, стройным ногам, бедрам.
— Что-то вы чересчур разволновались, — протянул он, а потом быстро произнес: — Я угадал?
Она подпрыгнула, будто ее ужалила оса, и переспросила:
— Что угадал?
— Что вы девственница, — пояснил он, хотя был уверен, что она и так все отлично поняла.
Покраснев, как помидор, она произнесла, запинаясь:
— Я… я… я не отвечаю на подобные вопросы!
— У меня такое чувство, что я все-таки прав, — произнес он, поражаясь ее реакции. — Хоть это и довольно необычно в вашем возрасте! Не помню, чтобы я встречал хоть одну за последние годы, если, конечно, не принимать в расчет девочек-подростков. Девственность вышла из моды еще в шестидесятые годы. Или она возвращается? Вы следуете новому течению или просто так сложилось?
— Если вы и дальше собираетесь так глупо шутить, то я… — пригрозила она, поднимаясь, чтобы сбежать.
— Может быть, все дело в распространении СПИДа на планете? — размышлял он вслух. — Расскажите мне еще что-нибудь о вашей мачехе.
Она развернулась на каблуках и заспешила к выходу.
— Вы же не ответили, — прокричал Закери ей вслед.
Она холодно взглянула на него.
— Я не собираюсь здесь оставаться только для того, чтобы вы упражнялись на мне в остроумии, мистер Вест.
— Авария немного подпортила мое чувство юмора, — пожал он плечами, полагая, что дальнейшие извинения излишни.
— Я заметила, — сквозь зубы процедила Луиза.
— Но я готов договориться с вашим отцом, чтобы он не потерял ни дом, ни фирму, ни жену, — сказал он, наблюдая за ее реакцией.
Разинув рот от удивления, она сделала шаг навстречу ему, ее лицо засветилось от радости.
— Правда? Вы не смеетесь надо мной?
— Я говорю совершенно серьезно, но, разумеется, это произойдет только на определенных условиях.
Она опять напряглась. Глаза настороженно взирали на Закери.
— На каких условиях?
— Вы переедете ко мне и будете жить со мной ровно столько, сколько я захочу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Даже если бы Закери ударил Луизу, это бы не оскорбило ее так, как услышанное предложение. Она покраснела, словно ошпаренная, но постепенно бледнела — по мере того, как в ней закипала ярость.
— Я могла бы и догадаться, чего от вас можно ожидать. Мне вообще не следовало вас слушать! — злобно произнесла она. — Неужели вам доставляет удовольствие издеваться надо мной, мистер Вест? Мне жаль вас. Я бы ни за что на свете не хотела оказаться на вашем месте, и не столько из-за той боли, которую вы пережили, сколько из-за того, что авария подпортила ваши мозги!
Она не стала дожидаться его реакции, а заспешила из коттеджа. Утренний туман уже успел рассеяться, и она могла видеть на много миль вперед — поля с одной стороны, серое Северное море с другой. Пока она открывала машину, Закери вышел из дома и теперь наблюдал за ней с порога.
Ветер растрепал его густые темные волосы. Он откинул их с лица рукой и крикнул ей:
— Мое предложение остается в силе. Если вы решите принять его, дайте мне знать до суда, а то будет уже слишком поздно.
Она проигнорировала его слова, села в машину и поехала прочь. Но после схватки с Закери Вестом ее нервы были так расшатаны, что машину она вела слишком невнимательно и едва избежала столкновения с автомобилем на перекрестке при выезде из деревни. Поэтому Луиза сочла за лучшее припарковаться на специальной стоянке для отдыха и попытаться успокоиться.
Слова, сказанные им, снова и снова эхом отдавались у нее в ушах. Девственница, заключил он. Самое обидное, что он был абсолютно прав. Как он догадался? Может, это написано у нее на лице? Она опустила солнцезащитный козырек, к которому было прикреплено небольшое зеркальце, и стала вглядываться в свое отражение. Что же все-таки выдавало ее? Может быть, опыт оставляет на лицах следы, которых он у нее не нашел?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
