ему в глаза и что десять лет дружбы сейчас рухнут из-за глупого отпускного сумасшествия.
– Нет, не хочу, – выдохнула Женька.
– Врешь.
Саня придвинулся еще ближе, а потом медленно, но неотвратимо наклонился к Женькиным губам. И застыл буквально в миллиметре от желанного касания, обжигая нежную кожу горячим прерывистым дыханием. Вкусно. Как же вкусно он пахнет, как же хочется, как же невыносимо, безумно хочется. Его.
Да гори оно все синим пламенем. Женька выдохнула ему в губы и поцеловала Саню сама. Сладко, крепко, отчаянно. Так, как хотелось.
А дальше ее просто подхватило ураганом по имени Александр, и пришлось признать: теперь от Женьки уже не зависело ровным счетом ничего. У Сани как будто упала планка: он облизывал ее, жадно тискал и почти рычал от нетерпения, словно ему лет десять никто не давал.
Юбка слетела тут же, а на рубашке жалобно затрещали пуговицы, когда Саня ее дернул на себя.
– Порвешь, – шепотом упрекнула его Женя, которая уже успела избавить друга от футболки и теперь беззастенчиво наглаживала голые плечи и красивые грудные мышцы. Жесткие волоски щекотали ладонь, и Женьку это почему-то приводило в восторг.
Сначала они рухнули на кровать, но древний предмет мебели так предательски заскрипел, что оба в ужасе замерли.
– Услышат, – испуганно прошептала Женя.
– В ванную, – приказал Саня. И куда только девалось его красноречие? Он говорил отрывисто, коротко, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом.
В крохотной ванной комнате, где было не развернуться, Саня включил воду, прижал Женьку к себе спиной и начал ласкать ее пальцами – жесткие, сильные, они так правильно вонзались внутрь, так выверенно надавливали на нужную точку, что у Женьки от острого удовольствия подогнулись колени, и она почти упала на Саню, откинув голову ему на грудь.
– Хорошо? – жарко шептал он, целуя ее в шею. – Так хорошо?
– Да, да, – выстанывала Женька. – Не могу больше. Саша. Пожалуйста! Давай уже! Ну Са-ша…
Женя не понимала, почему назвала его именно так. Друг всегда был для нее Саней – и ему это удивительно подходило. Но сейчас хотелось другого имени. Более близкого и менее дружеского. «Саша» подходило идеально. Она будто ласкала, гладила его этим именем. И ему абсолютно точно нравилось.
– Прогнись, – хрипло попросил Саня, и Женя, впечатав ладони в стену, максимально прогнула спину.
– Охуенно.
Шелест фольги, звук раскатываемого латекса, удивительно осторожное, даже нежное проникновение. И только тяжелое прерывистое дыхание за спиной говорило о том, как тяжело дается Сане эта сдержанность.
Женька удивлялась сама себе. В постели она никогда не была из тех, кто зажигается с первых секунд: нужны были долгие предварительные ласки, настраивающая на секс атмосфера – тогда еще можно было ожидать нужного отклика от тела. А тут пара поцелуев, несколько минут подростковых обжиманий, торопливая ласка – и все, готово, она поплыла. И потекла. В прямом смысле этого слова.
– Сильнее, Саш. Сильне… Да! О господи, да!
Вот теперь весь его темперамент вырвался наружу, как джинн из бутылки. Саня имел ее короткими сильными толчками, выбивая стоны, которые Женя приглушала, вцепившись зубами в его ладонь. Хорошо. Безумно хорошо. Так хорошо, как никогда еще не было.
– Жень, не могу больше. Я сейчас…
– Давай!
Ничего более возбуждающего, чем этот низкий, полный мучительного удовольствия мужской стон, Женька в жизни не слышала. Он словно плеснул бензина в ее личный костер, и когда Саня, двинувшись напоследок резко и сильно, прикусил ее плечо, Женьку вынесло к чертям из этой вселенной. Оргазм был мощный, опустошающий, до чернильной темноты перед глазами.
Несколько мгновений тело выкручивало и сотрясало в сладких спазмах, а потом Женька просто сползла по стенке на пол. Ноги ее не держали.
– Все нормально? – у Сани был такой голос, будто ничего особенного не случилось, и это почему-то неприятно царапнуло.
– Все прекрасно, – отозвалась Женька и с трудом встала, игнорируя протянутую ей руку.
– Ты…в душ пойдёшь?
– Да, пойду. Прямо сейчас, если ты не против.
– Окей, я тогда после тебя.
«И это все, что ты мне хочешь сказать?» – поразилась Женя. – «Никаких воплей о том, что мы больше не друзья?»
– Да, хорошо.
– Ты не передумала? На кровати ляжешь? Диван вроде меньше скрипит, я могу поменяться, если хочешь.
– На кровати, не люблю диваны, – буркнула Женя, с досадой понимая: почему-то она ждала, что они лягут вместе. Кровать была полутораспальной, и вдвоем с Саней они бы там отлично разместились. Особенно если прижиматься так же тесно, как они только что делали.
Было иррационально обидно. Даже несмотря на крышесносный секс – один из лучших в ее жизни.
Ладно. Пофиг.
Она подумает об этом завтра. Ей придется. И Сане придется. Потому что как ни крути, но секс между двумя давними друзьями точно не входит в список ординарных событий, которые можно взять и замять для ясности.
Глава 8
Саня проснулся раньше. Он завозился, потянулся за телефоном, уронил его, шепотом выругался, потом протопал в ванную, вроде стараясь не шуметь, но при этом производя столько шума, что Женька тоже проснулась.
С минуту лежала, не открывая глаз, и думала, не почудилось ли ей все, что происходило вчера. Двойной флирт в баре, Саня ее догоняет, целует, а потом они трахаются как кролики в ванной. Звучит, как сон, который, пока ты спал, казался тебе логичным, а начинаешь пересказывать другим – бред-бредом!
Секс был отличным, спору нет. Но вот что теперь со всем этим делать?
– Доброе утро. – Женька решила, что дальше тянуть нет смысла. Поднялась на кровати и зевнула.
– Доброе. – Посвежевший Саня вышел из ванной в одних шортах, низко сидящих на бедрах и открывающих загорелый, возмутительно плоский живот. – А в этом баре крепче коктейли, чем кажется, да? Нас с тобой вчера нехило унесло.
Женя прищурилась: вот, значит, как! Значит, дело было исключительно в коктейлях и ни в чем больше.
– Можно подумать, мы с тобой в
