Когда курайшиты увидели ров, они сначала огорчились, а потом вознегодовали. Они пришли с таким войском, что победа казалась им делом предопределенным. Абу Суфйан радостно предвкушал победоносное сражение; а теперь путь им преградил этот благословенный ров!
«Именем Аллаха! — взревел Абу Суфйан. — Такие новшества — это не по-арабски!»[49 Ибн Хишам: т. 2, с. 224.] В простодушии своем обычный араб не мог додуматься до такой тактической уловки. Такое нарушение правил игры было не в арабских традициях.
Тем не менее союзники вышли из лагеря, развернулись севернее и северо-западнее рва и приступили к осаде, которой суждено было продолжаться в течение 23 дней. В дневное время союзники приближались ко рву, слегка прикрывавшемуся мусульманами со своей стороны. В течение большей части дня лучники обменивались залпами, а в ночное время союзники возвращались в свой лагерь. В основном в дневное время, а иногда и по ночам небольшие разведывательные отряды союзников передвигались вдоль рва, пытаясь найти место, где можно было попытаться перебраться через него. В конце концов им удалось найти такое место, но об этом мы расскажем позднее.
Карта 3. Битва у Рва
Осада продолжалась в течение 10 дней, и ни одна сторона не переходила к решительным действиям и в то же время не собиралась уступать другой. Обстоятельства испытывали боевой дух каждой стороны, но скорее подогревали его, нежели угнетали. Мусульмане начинали страдать от голода. В Медине не было больших запасов продовольствия, и теперь мусульманам пришлось сократить свой паек наполовину. Лицемеры начали громче и более открыто критиковать Пророка. Когда шло строительство рва, Пророк обещал мусульманам, что за несколько лет они уничтожат могущество Рима и Персии и сами завладеют богатствами этих империй. Теперь же лицемеры начали говорить: «Мухаммад обещает нам сокровища Кайсара (Кесаря) и Хусрау (Хосрова), но не может вывести нас из обыкновенного затруднительного положения!» Однако истинно верующие держались стойко и твердо, и их вера в своего вождя оставалась непоколебимой.
Положение союзников также постепенно ухудшалось, и в их рядах стали возникать проявления недовольства. Арабы не привыкли к длительным осадам и предпочитали этой форме ведения войны стремительные, жаркие сражения. Погода по-прежнему стояла неприятная и начинала вызывать сильное разочарование в рядах союзников. Еда также была на исходе, поскольку Абу Суфйан не запасся продовольствием на столь длительный период времени. Однако поскольку сами арабы не находились в осадном положении, были предприняты срочные меры по сбору продовольствия на окружающих территориях. Люди начинали ворчать, и Абу Суфйану пришлось поломать голову над тем, как выпутаться из создавшегося положения. Наконец, он посоветовался с Ибн Ахтабом-иудеем, и они разработали новый план, который, казалось, был обречен на успех.
В ночь на пятницу 7 марта Ибн Ахтаб и пробрался в поселение бану курайза. Он постучал в дверь их вождя, Ка'ба ибн Асада, однако последний, догадавшись, что Ибн Ахтаб и пришел как иудей и, возможно, хотел натравить своих собратьев-иудеев на Пророка, отказался встретиться с ним. Впрочем, после некоторых препирательств ему было разрешено войти, и он осторожно и вкрадчиво начал обрабатывать Ка'ба, склоняя его встать на сторону союзников в войне против Мухаммада. Сначала Ка'б отказывался. «Мухаммад выполнял заключенный с нами договор, и у нас нет причин жаловаться, — сказал он. — Как бы то ни было, вы не уверены в победе. Если мы присоединимся к вам, а кампания завершится поражением, ваши идолопоклонники спокойно уйдут домой, а нам придется испытать на себе гнев Мухаммада».[50 Ибн Хишам: с. 221; Вакиди: Магази с. 292.] Однако посетитель продолжал давить на него, то искушая, то упрашивая, и в конце концов добился согласия Ка'ба заключить договор с союзниками. По условиям этого договора союзники и бану курайза должны были одновременно напасть на мусульман. У этих иудеев поселения и укрепления находились в двух милях к юго-востоку от Медины, и они могли напасть с этого направления и отвлечь часть мусульман ото рва, тогда как союзникам предстояло нанести лобовой удар. Если бы атака не удалась, союзники оставили бы в иудейских укреплениях сильный гарнизон, чтобы защищать иудеев от мусульман, которые непременно пожелали бы отомстить им. Бану курайза попросили 10 дней на подготовку к нападению, а союзники в течение этого времени могли продолжать мелкие боевые действия с севера.
Так последние мединские иудеи, пойдя по стопам своих единоверцев, нарушили свой договор с мусульманами. Не догадывались они, как дорого им придется заплатить за свое предательство!
Вскоре известие об этом договоре дошло до Пророка. Он провел разведку, однажды ночью направив одного из лазутчиков в лагерь союзников, и тот, оставаясь незамеченным, подслушал кое-какие разговоры. Затем пошли слухи о заключенном договоре, и известие окончательно подтвердилось случаем, произошедшим с Сафийей и иудеем.
Сафийа была тетушкой Пророка, вместе с другими женщинами и детьми она перебралась в маленькое укрепление в юго-восточной части Медины. В крепости находился и поэт Хассан, и он был там единственным мужчиной! Однажды Сафийа увидела с крепостной стены, что вдоль нее крадется полностью вооруженный иудей, как будто ищущий, как обойти укрепление. Сафийа тотчас же догадалась, что это лазутчик из бану курайза, посланный разведать дорогу, которой иудеи могли пройти, чтобы атаковать мусульман. Этот иудей должен выступить в качестве проводника, выведя свое племя в незащищенный тыл.
Сафийа пошла к поэту и сказала: «О Хассан! Там иудей, вынюхивающий дорогу, чтобы провести бану курайза и атаковать наши поселения с тыла. Ты знаешь, что Посланник Аллаха и все мужчины находятся на передовой и не могут выделить людей для нашей защиты. Этого человека нужно убить. Ступай и немедленно убей его!» — «Да благословит тебя Аллах, о дочь 'Абд ал-Мутталиба, — ответил Хассан, — ты знаешь, что это дело не по мне». Окинув поэта взглядом, исполненным презрения, Сафийа взяла дубинку, подпоясалась и сошла вниз, навстречу иудею. Отважная женщина убила иудея. Оставив его лежать с расколотым черепом в луже крови, она вернулась в укрепление и сказала Хассану: «Я убила его, о Хассан! А теперь ступай и сними с тела его добро, ибо не подобает женщине раздевать мужчину» — «Да благословит тебя Аллах, о дочь 'Абд ал-Мутталиба, — ответил Хассан, — не нужно мне это добро!»[51 Ибн Хишам: т. 2, с. 228.]
Когда известие о случившемся дошло до мусульман, у них не осталось сомнений в предательстве бану курайза. Теперь положение стало более напряженным, и лицемеры заговорили громче. С половины пайка мусульмане перешли на четверть. (Позднее сокращать оказалось нечего!) Их решимость по-прежнему оставалась непоколебимой, однако если бы осада затянулась надолго, жестокий голод принудил бы мусульман сдаться. А мусульмане не могли найти прямого военного решения этой проблемы.
* * *
Затем Пророк решил прибегнуть к дипломатии в том, что невозможно было решить силой оружия. Он вступил в тайные переговоры с 'Уйайной, начальником отряда гатафанитов. ('Уйайна был отважным и простодушным человеком. Он был одноглазым, а мускулы у него были гораздо сильнее ума. Впоследствии Пророк назовет его «исполнительным простаком».)[52 Ибн Кутайба: с. 303.] Задача переговоров заключалась в том, чтобы вызвать раскол между двумя основными силами союзников — гатафанитами и курайшитами, уговорив гатафанитов снять осаду. Если бы это было достигнуто, от курайшитов могли бы отколоться другие племена, но даже если бы этого не произошло, уход двухтысячного контингента гатафанитских воинов уменьшил бы силу союзников до такой степени, чтобы с ними можно было бы сразиться, после чего можно было бы перейти к военным действиям и изгнать союзников из Медины.
«Если гатафаниты выйдут из союза и вернутся домой, они получат треть урожая фиников, собранных в Медине», — таковы были условия, предложенные Пророком. 'Уйайна, утративший к этому времени всякую надежду на победу, принял эти условия. Договор был составлен, но прежде чем подписать его и скрепить печатью (без чего он не был бы обязательным к исполнению), Пророк решил рассказать об этом деле кое-кому из мусульманских вождей. Эти мусульмане начали горячо возражать. «Финики! — восклицали они. — Неверные не получат от нас ничего кроме ударов мечей!»[53 Ибн Хишам: т. 2, с. 223.] Несогласие с Пророком было до такой степени общим и сильным, что он согласился подчиниться желаниям мусульман, и переговоры были остановлены.
Эти твердые духом верующие не осознавали серьезности военной ситуации и не разбирались в тонкостях дипломатии так, как Пророк. Он знал, что единственным решением проблемы является прорыв осады посредством дипломатических маневров, и теперь он начал искать новую возможность. Вскоре она представилась.
