— У вас красивые глаза, доктор.
С этими словами она прикоснулась к подбородку Колина Лорда — там, где на нем намечалась продольная впадинка. Результат был ошеломляющий. Пальцы на ее руке разжались, на лице ветеринара появилось растерянное выражение. Не теряя ни секунды, девушка сунула пирожок ему в ладонь и обеими руками зажала пальцы, стараясь расплющить лакомство, так и не доставшееся бедняге Шаребу.
— Вот, держите!
Оправившись от шока, Колин Лорд вырвал руку и потряс ею, чтобы стряхнуть липкое тесто. Когда оно шлепнулось на землю, он наступил на него сапогом и гневно растер.
— Ну, знаете ли! — с простодушным удивлением воскликнула Ариадна. — Вы перегибаете палку, доктор. Не лучше ли было отдать его собачке?
— Садитесь в коляску, — процедил ветеринар сквозь зубы.
Шареб-эр-рех прижал уши и неодобрительно покосился на него. Это еще больше рассердило Колина.
— В коляску! — грозно повторил он.
Леди Ариадна пожала плечами и уселась, не скрывая торжествующей улыбки. Она устроила целый спектакль, усаживаясь, оправляя куртку, стряхивая с рукава пушинку. Колин ждал, стиснув зубы. Что ж, первый раунд она выиграла, думал он мрачно, но ей никогда не выиграть весь матч. Для этого у нее маловато и опыта, и силы воли.
Интересно, это была всего лишь уловка, когда она назвала его глаза красивыми, или она в самом деле так думает?
Черт бы ее побрал!
Разумеется, это была уловка, одна из тех женских ужимок, которые испокон веков застают мужчину врасплох! И нечего забивать себе этим голову. Лучше держаться настороже и отвечать выпадом на выпад, чтобы снова не оказаться в дураках.
Устроившись на узком сиденье, Колин взял вожжи и бросил косой взгляд на свою спутницу. Он полагал, что леди Ариадна будет жаться к самому краю, но она, как видно, решила обратить ситуацию против него.
— Я все больше прихожу к выводу, что это будет захватывающее приключение, доктор, — сказала она непринужденно, подхватила ластящегося песика и устроила у себя на коленях. — Сами подумайте! Все будут выискивать леди из высшего общества, разодетую по последней моде, в то время как настоящая Ариадна Сент-Обин проскользнет у них под носом в мужском наряде. Это ли не авантюра! Я всегда мечтала о маскараде и благословляю минуту, когда мне в голову пришла эта идея. Как вы думаете, что скажет мой дорогой Максвелл, когда увидит меня?
— С вашим дорогим Максвеллом я не знаком. Откуда мне знать, что он скажет?
— Попробуйте хотя бы предположить. Допустим, ваша невеста внезапно постучит к вам в дверь в мужской одежде.
Что вы о ней подумаете?
— Что она ошиблась дверью.
— Я серьезно!
— Если у нее найдется разумное объяснение для подобных странностей, значит, все в порядке.
— Хм… а вы любили кого-нибудь, доктор?
— Что-то не припомню.
— Но вы, конечно, мечтаете полюбить, как и каждый человек?
— Мечтаю не больше, чем подхватить скоротечную чахотку, — сухо ответил Колин и поерзал на сиденье.
— Вы шутите, а речь идет о вещах серьезных, — упорствовала леди Ариадна, памятуя о том, как недавно привела его в смущение. — Мужчина вы интересный… даже очень интересный, на мой взгляд. Если бы не очевидное неравенство нашего положения и не мой дорогой, горячо любимый Максвелл, я вполне могла бы увлечься вами.
— Вот как? — осведомился Колин, решив, что настало время для ответного выпада. — И как далеко вы могли бы зайти в этом увлечении?
— Что?!
— Вы что, туги на ухо? — Он повернулся, приподнял бровь и вперил в девушку многозначительный взгляд:
— Итак, я с нетерпением жду ответа.
— Однако, доктор! — запротестовала леди Ариадна.
Щеки ее зардели. — Это вопрос не из тех, что принято задавать леди! Следите за своими манерами!
— Довольно странно с вашей стороны делать мне выговор. Ведь именно вы завели разговор на эту тему, а не я, не так ли?
Малиновый румянец разлился не только по лицу, но и по шее девушки, что чрезвычайно порадовало Колина.
— Так как же, услышу я ответ на вопрос, логически последующий из разговора?
— Я не желаю больше обсуждать это! — отрезала леди Ариадна, надменно вскидывая голову.
— Досадно. Речь шла о таких захватывающих вещах! Леди из высшего общества, богатая наследница — и на тебе, способна упасть в мои объятия! Я чуть не умер от восторга — и вдруг все так неожиданно закончилось. Какой жестокий мир!
Наступило молчание.
— Доктор, — наконец мрачно произнесла девушка, глядя прямо перед собой.
— Да, миледи?
— Поезжайте!
Глава 5
По языку неприятно перекатывался кусок металла, который явно до него жевал кто-то еще. Кожаные ремни натирали кожу в самых неожиданных местах (в особенности тот, что проходил под хвостом). Все это было в высшей степени непривычно и неудобно, и, судя по тому, что напряжение в людях нарастало, готовилось что-то худшее, чего он пока не мог себе вообразить, но уже всей душой желал избежать.
Шареб-эр-рех сделал над собой усилие, чтобы не выдать всей глубины своих чувств, и бросил косой взгляд на того, кого с первой же минуты окрестил про себя врагом.
Тот же искоса смотрел на человеческое существо, которое Шареб привык считать своим, и только своим, и восхищался! Ревность и гнев охватили жеребца.
Если бы враг хоть на секунду утратил бдительность, Шареб ни за что не упустил бы возможности укусить или лягнуть его.
В этот момент он забрался в то, что теперь неразрывно было связано с Шаребом, взял длинные, свободно висящие ремни в руки, и все мысли о возмездии тотчас вылетели у жеребца из головы.
Самые худшие его подозрения оправдались! Догадка, которой он не желал верить, была правильна! Люди хотели, чтобы он волок эту штуковину!
Шареб-эр-рех повернул голову и бросил на хозяйку взгляд, полный укора и справедливого негодования.
Ариадна прочла все, что было написано в выразительных глазах жеребца.
— Доктор, я вас предупреждала! Добром это не кончится.
— Ничего страшного не случится.
— Нет, случится! Это не тягловая лошадь, у него есть чувство собственного достоинства! Видите, как он рассердился? А когда он сердится, то становится опасен…
Ветеринар слегка шлепнул вожжами по крутому боку жеребца — можно сказать, едва дотронулся, — тем не менее Шареб резко подался назад и окаменел. Ариадна и не подумала скрывать ехидную усмешку. Колин Лорд произнес «Вперед!», негромко, но повелительно — и жеребец вдруг подчинился, к ее неописуемому удивлению.
Это нельзя даже было отдаленно назвать рысью, скорее прыжками запряженного кролика, но все же он двигался вперед. С каждым рывком хвост Шареба взлетал то вправо, то влево, экипаж подскакивал и дергался, и Ариадна задалась вопросом, как скоро у нее сместятся все позвонки.
