наливали желающим напитки и укладывали на серебренную посуду, отполированную до зеркального блеска, закуски.
— Паштет из печени трески, пожалуйста и бокал Линтеларского красного, — попросил Дэвенпорт весьма учтивым тоном.
— Конечно, господин генерал. Одну секунду.
Впрочем, насколько успел понять Ардан, отставной генерал был вежлив со всеми, будь то дворник или дворянин, за исключением, пожалуй, Урносова. Кстати — мага юноша не видел уже несколько дней.
И не успел официант выполнить просьбу, как к ним уже подошли. Невысокого вида мужчина с блестящей залысиной, выпирающим животом, на котором скрипели пуговицы парадного мундира. Лет ему было примерно столько же, сколько и Дэвенпорту. Чего не скажешь о спутнице. Её можно было бы спутать с дочерью толстяка, если бы не отсутствие общих черт лица и фигуры. В белом платье с широкими юбками, тугим корсетом, тонкой полоской ремешка часов на запястье, где бриллианты перемешивались с рубинами, агатами и изумрудами, а на шее она носила столь тяжелое колье, что едва не сгибала лебединую шею под его весом.
— Габриэль! — прогудел толстяк и, безо всяких расшаркиваний, крепко обнял Дэвенпорта.
Что удивительно — тот ответил взаимностью и явно был рад видеть этого человека.
— Морис, — ответил Дэвенпорт, похлопывая толстяка по спине. — Смотрю, твой живот становится все больше, а жены — моложе?
— А я, смотрю, деревенеют не только твои пальцы, но и характер? Где тот весельчак артиллерист, которого я знал?
Дэвенпорт ответил лишь скудной улыбкой.
Морис повернулся к Атуре и медленно наклонившись, прикоснулся губами к её руке.
— Госпожа Атура, вы, даже спустя двадцать лет, все так же прекрасны.
— Благодарю, генерал-барон, — ответила та.
Генерал-барон означало, что некто Морис обладал не только высшим армейским чином, но и дворянским званием, пусть и самым младшим. По факту, они были равны в положении с Дэвенпортом, но только в армейском, в светском мире Морис являлся настоящим дворянином, а Дэвенпорт лишь номинальным. Что и отражалось в их звании и погонах.
— А это, надо полагать, правнук нашего дорого врага? — Морис повернулся к Ардану и смерил его взглядом снизу вверх.
— Ард Эгобар, — представился юноша.
— Ваша фамилия мне известна, — холодным тоном, без любезности, но и без особой враждебности, ответил генерал-барон. — Ваш прадед когда-то давно сжег половину моей семьи, а обугленные черепа вывесил на копья.
Арди едва воздухом не подавился, но Морис лишь хмыкнул и хлопнул его по правому боку, словно случайно попав в то место, где еще не особо зажила рана, оставленная Шагальщиком.
Острая вспышка боли на мгновение ослепила юношу, но тот постарался не показывать виду.
— Расслабьтесь, господин Эгобар, — улыбнулся мертвой улыбкой Морис. — с тех пор минуло больше двух веков. Я этих людей и на портретах-то не узнаю. Так что не будем вспоминать дурное.
Юноша кивнул, стараясь не поддаться рефлексу и не приложить ладонь к зудящей ране.
— Габриэль, — Морис отвернулся от него с той же манерой, с которой люди отворачиваются от чего-то совсем незначительного. — Был рад увидеть тебя, но спешу напомнить, что мы с боевыми товарищами все так же ждем тебя в клубе.
— Конечно, Морис, — Дэвенпорт пожал толстяку руку. — Ты же знаешь — как только, так сразу.
Морис снова поцеловал тыльную сторону ладони Атуры.
— Госпожа Атура.
— Господин генерал-барон.
— Честь имею, — махнул бокалом Морис и исчез, вместе с молодой женой, в толпе.
Только убедившись, что толстяк точно пропал из виду, Ардан выдохнул и потер бок.
— О чем я и говорил, Ард, — Дэвенпорт протянул ему тарелку с закусками.
— Он…
— Морис Талос, — подхватила Атура. — Один из сыновей дворянского рода Талосов, имеющих место в Верхней палате. Надежный и отважный человек.
— Изрядно потолстевший после выхода на пенсию, — хмыкнул Дэвенпорт, отпивая немного вина. — Еще и жен меняет чуть ли не каждые пять лет.
— Но он все еще твой друг, дорогой.
— Друг, — подтвердил Дэвенпорт. — хоть наши взгляды на политику и расходятся.
Ардан решил придерживаться, как сказал тот Плащ, своей стратегии держать язык за зубами.
— Талосы, парень, — продолжил Габриэль (Ардан неожиданно понял, что только сейчас узнал имя Дэвенпорта). — одни из тех, кто выступают против любых поправок и законов, которые помогают уравнять в правах людей и первородных. И то, что он сказал, что не помнит своих предков, которых загубил твой прадед вместе с Темным Лордом… в общем, когда такие люди, как Морис Талос, что-то тебе говорят, то лучше не слушай их треп, а следи за действиями.
Дэвенпорт показательно кивнул на зудящий бок Ардана.
В течении следующего получаса, пока зал продолжал заполняться вновь прибывшими, к ним подошло еще несколько десятков персонажей.
Худой до состояния, когда это можно было назвать болезненным, мужчина с толстенными очками и быстрой речью. Оказалось, что он являлся крупным исследователем в области алхимии и возглавлял Гильдию Алхимиков. Потом была пожилая дама, которая не очень приветливо перекинулась парой слов с Атурой и ушла. Вроде как она являлась модельером или что-то такое. Еще с Габриэлем обнялись или обменялись рукопожатием несколько отставных военных, а с Атурой пара её ровесниц.
Но, в целом, десятки людей, которые подходили к Атуре и Дэвенпорту, не задерживались дольше, чем требовалось, чтобы обменяться приветствиями и тут же исчезнуть в толпе.
Арди не был понятен смысл таких коротких встреч. Это все равно, что сказать « смотри, я здесь и ты тоже здесь», и на этом все.
Только под самый конец, когда зал уже едва не битком был забит, к ним подошел сгорбленный старик, опирающийся на посох, выточенный из белого дерева. Слева от него, будто по воздуху, плыли несколько дев столь ослепительной красоты, что лишь Цасара могла бы с ними посоперничать. Справа шли двое юношей. Один нес саблю у пояса, другой держал такой же, как и у старика, посох.
Их острые уши издалека выдавали в них эльфов, лицо же старика и вовсе местами покрылось древесной корой, а из длинных волос, опускавшихся на старомодную мантию, проглядывались веточки и листики.
Только увидев на горизонте делегацию, Дэвенпорт отставил в сторону бокал и низко поклонился — впервые за вечер. Атура же расплылась в глубоком реверансе.
— Господин герцог, — поприветствовал его Дэвенпорт.
— Габриэль, кажется, — несмотря на возраст и внешний вид, голос древнего эльфа звучал так же, как звучит
