из двух…
14.
Условный рассвет – на Астероид Сити так назывался момент, когда притушенные на время сна лампы освещения, начинали светиться ярче – застал Нортиса за терминалом. В эту ночь он не ложился. Как можно спать, когда есть безлимитный выход в сеть?
Лихорадочно стуча всеми десятью пальцами по клавиатуре, он листал архивы сетевых форумов и новостных сайтов. Установленный на поручне браском деловито похрюкивал, высасывая «тяжелый» архив доктора Люмбери из файлохранилища через тонкий провод подключенный к терминалу.
Нортис и раньше отличался быстродействием в сети – хочешь не хочешь, а научишься, если в приюте выход в сеть появлялся лишь на пару часов в день – но сейчас он побил собственные рекорды проворности. Десять пальцев это ровно вдвое больше чем пять и к тому же великолепная тренировка для долгое время бездействовавших нервных окончаний в короткой культе. Имплантат заменивший собой единственный глаз юноши бесстрастно смотрел на экран и в отличие от своего предшественника не слезился и не болел от долго сидения за компьютером. В общем, все было неплохо.
Осталось лишь возместить Рамиресу стоимость клавиатуры – с непривычки Нортис слишком сильно давил пальцами протеза на клавиши и теперь почти разбитой контактной доске прямая дорога на свалку. Или на запчасти – Нортис не привык разбрасываться электронными деталями от любого устройства – достаточно вспомнить про торчащий из затылочного гнезда разветвитель собранный практически из мусора. Жаль, что терминал не имел программы для прямого коннекта с имплантированным гнездом. Поэтому Нортис и стучал по клавишам с упорством обреченного.
Через полчаса браском пронзительно заверещал, давая понять, что справился с задачей и уже загрузил архив на свой хард. На мгновение отвлекшись от листания форумов, Нортис дал браскому линк на следующий запакованный архив – уже его собственный, закинутый в сеть пару лет назад и с тех пор регулярно пополняемый. В приюте преподаватели не гнушались проверками личных браскомов – искали порнографические картинки, запрещенное видео, проверяли какие порталы посещал воспитанник – полный контроль. Нортис попался лишь однажды, но урок он запомнил на всю жизнь – тогда старший преподаватель безжалостно удалил почти законченный программный код для разветвителя, по своей тупости посчитав, что Нортис занимался написанием вируса. Объяснять Нортис ничего не стал и лишь молился, чтобы этот далекий от компьютерных технологий человек не вздумал просмотреть другие папки в браскоме. Пронесло. Понятно, что стоило воспитателю закончить нравоучительную лекцию и уйти, юноша мгновенно восстановил удаленную информацию. Но решил больше не рисковать – в следующий раз браском может проверить не человек, а любой из многочисленных роботов и доложит руководству о более чем странном наборе программ и учебников мало подходящих для юного воспитанника. Хорошенько усвоив полученный урок, калека стал всю важную информацию хранить на платном файлохранилище в виде закодированного архива – три кредита в месяц вполне приемлемая цена.
Загрузив браском работой, Нортис повернулся к мерцающему экрану и продолжил работу. Он искал любое упоминание о случившейся с его семьей трагедии и не подозревал, что идет по пути уже пройденном его бывшим телохранителем Марлин. Всю найденную информацию он копировал и помещал в быстро растущий текстовый файл. За годы пребывания в приют он инстинктивно избегал поиска любой информации по делу Вертинских – он понимал, что эта информация не даст ему жить спокойно, не позволит пребывать в приюте, заставит бросаться на всех бешеных зверей. Подобные сведения хороши для зверя свободного, а не плененного в надежной клетке. Наткнувшись на изображение мертвого тела матери, он ненадолго замер и судорожно вздохнул. Мама…
Картинка была поделена пополам по вертикали. В левой части неизвестный журналист разместил фотографию улыбающейся в объектив камеры матери, в правой части она уже была мертва – раскинувшееся в нелепой позе тело, едва прикрытое лохмотьями порванного рабочего комбинезона, мертво открытые глаза, обнаженные ноги в потеках крови и чернеющих синяках. Мама…
Сохранив изображение в специально отведенной папке, калека продолжил изучение информации. Когда он наткнулся в тексте статьи на слова начальника полиции Андерсона, его кулаки невольно сжались, сквозь сжатые зубы послышался шипение.
Начальник полиции с уверенностью заявлял: …преступники скрыли лица масками…
В голове Нортиса пронеслось воспоминание десятилетней давности:
…катающийся по полу подонок с разбитым носом - Линдро – именно так называли его те ублюдки…
…смеющийся молодой парень с ярко-рыжим ежиком волос и многочисленным пирсингом на бровях, носу, губах и даже языке… - Ржавый…
- Ржавый! Как думаешь, что у нее под этим комбезом?! Спорим, что такая телка не носит трусиков? Ну-ка дерни за липучку. Помнишь ту древнюю песню из архива? Дерни за липучку, получишь результат…
Еще один ублюдок с нескладной фигурой, носом с горбинкой и гривой грязных черных волос…
- Маски? – глухо пробормотал Нортис – Масок не было, мистер Андерсон… Вы лжете, мистер Андерсон.
Взглянув на молодцеватую фигуру начальника полиции в парадной форме, Нортис укрупнил изображение, пока на экране не осталось только напряженное лицо Андерсона, недолго вглядывался в картинку и удовлетворенно кивнул:
- Я помню тебя, мистер Андерсон. Помню очень хорошо. Помню, как ты навещал меня в госпитале вместе с журналистами… Помню, как у моей постели ты прилюдно клялся найти преступников уничтоживших мою семью… Как же так, мистер Андерсон? Как же так?...
Фотография отправилась в только что созданную папку: «Мистер Андерсон», а Нортис продолжил поиск. Большую часть статей и материалов выложенных для общего доступа в архивы новостных порталов он уже скопировал и тщательно разложил по раздельным папкам и файлам. Теперь парень начал шерстить все молодежные форумы, что сохранились со времен десятилетней давности – в этом беда всех таких форумов. Сегодня они есть и популярны, а завтра уже бесследно растворились в недрах сети. Самую большую надежду Нортис возлагал на намертво засевшие в его памяти клички подонков – Линдро, Ржавый, Гикс и, конечно же, самый главный из пятерки подонков – Басс. Имени пятого Нортис не знал – к нему никто не обращался по имени.
Проштудировав несколько скачанных с сети учебников по психологии, Нортис узнал, что большая часть людей использует прозвища в качестве сетевых ников. По воспоминаниям калеки возраст напавших на его семью тварей колебался от шестнадцати до двадцати лет. Самый подходящий возраст, чтобы «тусить» в сети, заводить знакомства, самовыражаться и похваляться сомнительными достижениями.
Найдя и скопировав несколько подходящих ему сетевых адресов, он загрузил их в программу-поисковик и задал параметры поиска. Теперь осталось только ждать,
