— Самарканд, как и другие города, пошлет помощь Ташкенту, — объявил Щетинин. — Но враги подняли голову и здесь, у нас под боком. Поэтому всем надо быть в полной боевой готовности. Решено усилить охрану вокзала, телеграфа, телефона, складов и учреждений. От вашей сотни необходимо выслать дополнительные конные патрули, чтобы дублировать телефонную связь с обкомом, военкоматом и крепостью посыльными. Всему командному составу через пятьдесят минут явиться к товарищу Чечевичкину...
Я передал дежурство старшине сотни Пархоменко и тоже отправился к председателю областного комитета партии. Когда все собрались, Чечевичкин сообщил, что ему удалось связаться с ближайшей к Ташкенту станцией Кауфманской. Там отчетливо слышат артиллерийские залпы. К станции подтягивается кулачье из окрестных русских поселков и кишлаков.
Затем Чечевичкин проинформировал о принятых мерах. Отряд для посылки в Ташкент почти уже сформирован. Железнодорожники подготовили порожняк для его переброски. Вместе с самаркандским отрядом отправится и чарджуйокий. Он должен подойти к утру. В порядке профилактики решено этой же ночью арестовать наиболее активных противников Советской власти. Списки их и адреса подготовлены.
Облвоенком В. С. Гуща и комендант города В. С. Агеев проинструктировали нас, как провести эту операцию, кому где действовать. Мне достался центр Нового города.
С отделением бойцов направился к отелю «Палас». Потом прошли с облавой по дворам. Задержанных оказалось немало.
Когда вернулись в казарму, было еще темно. Прилег было вздремнуть, но не успел смежить веки, как вернулся с задания Танкушич. А еще через полчаса над ухом раздался сиплый шепот Пархоменко:
— Поднимайтесь, друзья, и быстренько — в обком. Гуща приказал. Он там.
Наскоро оделся и вышел во двор. Бойцы уже были в сборе. Поднятые с постелей, они зябко поеживались в своих потрепанных шинельках. Над высокими тополями Абрамовского бульвара висела полная луна.
— По коням! — вполголоса скомандовал Танкушич. — По три на ходу стр-р-ройсь!
3
Насколько срочным было задание, мы догадались уже по тому, что Гуща ждал нас на улице. Он был краток. Один из арестованных сообщил, что готовится взрыв моста через реку Сиаб, протекающую вблизи станции Самарканд. Диверсанты должны собраться а близлежащем кишлаке.
— Надо их взять, — сказал Гуща. — Будут сопротивляться — уничтожить.
Танкушич повел конников галопом. Из-под копыт полетели искры. За весь десятиверстный путь мы лишь раз переходили на шаг.
По дороге я рассказал красноармейцам, почему так важно сохранить это сравнительно небольшое сооружение. Если врагам удастся его разрушить, то не меньше как на месяц Закаспийский фронт окажется отрезанным от тыла, от баз снабжения. Не сможем мы и выслать отряды на помощь Ташкенту.
— Так что на этих двух каменных опорах сегодня держится судьба Советской власти во всей республике.
Через некоторое время впереди, освещенный лунным светом, показался мост. Он был цел и невредим.
Выставив караул, направились к кишлаку. Я и Иван Хренов знали эти места хорошо. В школьные годы мы часто бродили здесь. Весной собирали подснежники, фиалки, тюльпаны. Летом, когда созревали фрукты, участвовали в озорных ребячьих набегах на сады богатых узбеков.
У придорожного ветвистого карагача я остановил коня. От него до окраинных строений кишлака оставалось шагов триста. Подождал пока подтянулись остальные.
Танкушич оставил у въезда в селение звено под командой Асадова, а два звена во главе с Месарошем послал оцепить дом бая, где, вероятнее всего, могли скрываться заговорщики. Оставшихся опешил и сам повел к воротам глинобитного сооружения. Я последовал за ним.
Расставив оцепление, к нам вскоре присоединился и Месарош.
Два бойца — Мальцев и Попов-Кахаров — притаились у ворот. Мы стали осторожно взбираться на сарай. На крыше его залегли. У мазанки затявкала собака. Скрипнула дверь. Из дома вышел мужчина в халате. Он по-русски прикрикнул на пса, пересек двор и скрылся где-то под нами.
— Здесь, — ткнув меня локтем, шепнул Танкушич. Он жестом показал, что надо спускаться вниз. Чтобы не наделать шума, опускали друг друга на руках. Последний остался наверху. Прижимаясь к стене, добрались до террасы. Танкушич постучал. Собака, гремя цепью, залилась неистовым лаем. Открывать нам не торопились. Тогда Плеханов рванул створку ставни. Железная скоба лязгнула о стену. Высадив раму, Хренов и Габриш вскочили в помещение. Мы последовали за ними.
— Руки вверх! — крикнул Иштван и поднял гранату. Все, кто были в комнате, замерли.
Во время обыска кто-то заслонил стоявший на табурете светильник. Одна из стен погрузилась во мрак. В этот момент двое попытались укрыться за пологом. Но их перехватил Танкушич. Под дулом его маузера оба подняли руки. Потом неожиданно метнулись к выходу. Первый успел проскочить на террасу, второго свалил ударом приклада Сабо. За беглецом устремился Хренов. Навстречу ему грянул выстрел. Пуля угодила в потолок. Куски алебастра посыпались на лампу. Понадеявшись, видно, что она погаснет, дюжий парень в офицерской шинели рванул из рук Плеханова карабин. Но боец держал его крепко. Стволом он двинул в физиономию напавшего. Тот упал на пол.
Привели и беглеца. После того как он выстрелил, Хренов, зная, что за воротами его все равно поймают, не стал преследовать, только крикнул:
— Мальцев, хватай живьем!
Но красноармеец чуть было не ухлопал байского сынка. Его спасла чалма. Приклад скользнул по туго накрученному шелку и лишь содрал со лба лоскут кожи.
Мы тщательно обыскали комнату. В стенной нише обнаружили два хурджума[7] со взрывчаткой и бикфордовым шнуром. Под грудой одеял нашли две английские чугунные гранаты. У диверсантов — а что это были они, у нас теперь не оставалось сомнения — отобрали несколько револьверов.
Улик было более чем достаточно. Но Танкушич приказал продолжать поиски. Хотелось найти и того русского, что выходил на улицу. Обшарили все углы, заглянули даже в колодец — все безуспешно. Никто из арестованных не назвал имени человека в халате.
Только позднее, уже на допросе, выяснилось, что это был Роман Шведов, сын бывшего самаркандского полицмейстера, один из самых ярых контрреволюционеров, инициатор взрыва моста.
Все шесть захваченных были приговорены к расстрелу. 29 января 1919 года газета «Голос Самарканда» сообщила о приведении приговора в исполнение. Но этому поводу было много шума в городе. Вражеские элементы распустили слух, будто большевики не пощадили «мальчиков». Умалчивали они только о том, что эти молодые прапорщики и великовозрастные гимназисты намеревались взорвать мост в тот самый момент, когда по нему пойдет эшелон с людьми. Падение состава в реку, как заявил один из этих «деток», должно было произвести «потрясающее впечатление» и послужить сигналом для вооруженного выступления в Самарканде. К счастью, замысел их потерпел крах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
