бедрах.
Ее ногти царапают мою спину.
В комнате очень жарко и пахнет нами.
Спустя пять минут скатываюсь с Али, откидываюсь на подушки. Тяжело дышу, продолжая гладить молчащую супругу.
Неужели она думает, что я когда-нибудь дам ей уйти от меня?
— Глеб, мы должны развестись, — спокойно сообщает жена.
Глава 23
Алевтина
— С чего бы это? — Глеб прикусывает губу и смотрит на меня таким взглядом, будто я порю несусветную чушь. И вообще лишилась рассудка, и он мне очень сильно сочувствует.
— Это… это… — собираю эмоции в кулак. Не хочу сейчас ни плакать, ни ругаться. Всё чего мне нужно, так это конструктивного диалога с неверным мужем. По совместительству отцом моего сына.
— Действительно не понимаешь, как унизительно ложиться в постель с мужчиной, который только что вылез из койки другой женщины. Я… я будто облита какой-то грязью. Внутри. Снаружи, — провожу руками по бедрам, животу.
И мне действительно кажется, что я липкая и неприятная на ощупь.
— Во- первых, сегодня я никого не трахал. Во-вторых, у тебя началась какая-то ненормальная фобия. Тебе нужно записаться на онлайн приемы к нашему психотерапевту!
Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Не запустить в мерзавца чем-нибудь более жестким и угрожающим, чем подушка.
— За что ты так ненавидишь меня? — лишь спрашиваю тихо, абсолютно смирившись с мерзкими словами лживого супруга. — За что?
Я была верной женой. Ради тебя и нашего сына научилась готовить, печь, шить. Потому что всегда хотела всё делать своими руками для своих любимых мужчин.
Я ушла их бизнеса, когда ты попросил не маячить и не отсвечивать. Ведь после смерти моего отца все видели во мне его преемницу, и тебе это мешало. Тебя это страшно раздражало. Отдала тебе бразды правления не только внешне, но и подписала все документы.
Я хотела видеть в тебе главу нашей семьи.
Я хотела, чтобы ты чувствовал себя наравне со мной…
Не сразу понимаю, что сказала то, что думала. То, что нельзя было говорить. Никогда. Даже под страхом пытки и смерти.
— Стоп! — голос мужа врезается мне под дых. Резкий. Неожиданный. Очень неприятный.
Вздрагиваю.
Муж поднимается и подходит ко мне, становится так близко, что я слышу его тяжелое дыхание, аромат, сотканный из соков, пота и парфюма.
Действительно. Сегодня Глеб не пахнет телом чужих женщин. Надо же!
На мгновение забываю какую опасность для меня представляет супруг, любуюсь им, как мужчиной.
Высокий. Широкоплечий. Русоволосый. С узкими губами и красиво очерченной линией рта. Пристальным взглядом теплых ярко-голубых глаз. (Но не сегодня. Сейчас они ледяные).
С аккуратной щетиной, которую Глеб холит и лелеет также как и своё рельефное тело.
Надо сказать, для тридцати трех Шилов выглядит отлично.
Шикарный подонок!
К сожалению, супруг замечает, что я зависла, пользуется моментом.
Ловит мои запястья и крепко прижимает к своей оголенной мощной груди.
— Сама услышала, что сказала?
Не собираюсь признаваться. Не на ту напал!
— Именно из-за твоих закидонов всё это и случилось! «Я, я, мне, мне». Вечные обсуждения кто кому ровня. Да ты даже когда ничего такого не говоришь, умудряешься взглянуть так, что без слова понятно, оппонент тебе не ровня!
— Думаешь, ты сама пошла на курсы готовки, шитья, ухода за вещами? А? — пытает муж словами. — Аленькая, вспомни, как это было! Очень важно!
Пытаюсь вспомнить первый свой раз, когда Глеб попросил меня самостоятельно приготовить блюда к годовщине.
— Да-да. Именно к ситцевой свадьбе я хотел получить от тебя подарок.
— Что? Не понимаю!
Я действительно ни черта не понимаю!
Почему Шилов обсуждает вопросы быта шестилетней давности?
Зачем настаивает на ненужном воспоминании?
В крепких тисках Глеба не могу ни думать, ни вспоминать.
— Я мечтал унизить тебя, — неожиданно сообщает супруг. — Ты же тогда была белоручкой, привыкшей, что папочка оплатит труды прислуги.
— Унизить? По твоему мнению, если богатая девушка приложит руку к тому чтобы всё было выстирано и выглажено. Чтобы муж был накормлен не едой из ресторана или блюдом, вышедшем из-под руки лучшего шеф-повара в столице, это оскорбление?
Женщина — хранительница домашнего очага. Она должна и обязана ухаживать за собственной семьей, если у нее есть время и желание!
Глупая издевательская ухмылка рождается на губах супруга.
Но глаза кричат другое! Глебу нравится слышать то, что я говорю. То, что я старалась не ради того, чтобы доказать ему, что такие как я — белоручки могут справиться с любой проблемой.
— Ты никогда мне не доверяла. Поэтому я попросил тебя подписать документы на передачу мне акций и твоей доли в недвижимом имуществе.
— Я подписала.
— Спасибо. Мне было необходимо знать, что ты мне доверяешь.
— К чему ты клонишь? — ощущаю, что захват становится более крепким. Муж прижимает меня так сильно к своему натренированному телу, что у меня ребра хрустят.
— Вчера ты предала доверие…
В ужасе округляю глаза.
Глава 24
Алевтина
Глеб стоит очень близко. И мои мысли в голове моментально перемешиваются, превращаясь в кашу.
Прикрываю глаза, пытаюсь сконцентрироваться на проблеме. Вернее, на обвинении в недоверии и обмане!
Становится только хуже, путанные мысли заводят в тупик, и я не могу расслабиться. Волнение захлестывает меня так сильно, что руки холодеют. Да еще это рванное возбужденное дыхание мужа над ухом не дает сосредоточиться.
Широко распахиваю глаза и тут же натыкаюсь взглядом на крепкий торс.
Давлю в себе желание оттолкнуть мужчину, убежать подальше от него. Но понимаю, что сделаю только хуже. Таким взбешенным я еще мужа не видела.
Подняв глаза чуть выше мужской груди, сталкиваюсь с ненормально горящим ярко-голубым взглядом глаз, похожих сейчас на льдинки.
Смотрю расфокусировано, скольжу по волевому подбородку, ухоженной светло-русой щетине. Демонстративно молчу.
Глеб склоняется к моему лицу и расстояние между нами пугающе сокращается.
— Я знаю, когда ты мне врешь! — яростно шепчет в губы.
В следующее мгновение принимаю решение заговорить, но мужчина не дает сказать ни слова — впивается в мои губы жадным страстным поцелуем. Целует так, что я растворяюсь в нем снова.
Поднимаю руку и пальцами касаюсь любимого.
Безумно хочу зарыться в его волосах пальцами, чтобы ощутить тепло. Погладить рельефную спину мужа, и вспомнить, какой он у меня сильный. Обнять за плечи, и вспомнить, что когда-то рассчитывала, что со временем, когда стану матерью его детей и буду заниматься их воспитанием, отойдя от дел, смогу опереться на Глеба и не думать о хлебе насущном.
Дикое желание мужа предается мне. Его сумасшедшая энергетика засасывает в воронку. Боюсь даже представить, что будет дальше!
