последнее время, мне все чаще хотелось побыть наедине со своими мыслями, чтобы хоть как-то их упорядочить. И раз прогуляться мне сегодня не удалось, то проедусь с комфортом. Все-таки пора учиться на права!
Я не заметила, когда машина остановилась, и как мы въехали в раздвижные ворота. Я «очнулась», когда Громов открыл дверь кроссовера и помог мне выйти. Передо мной было двухэтажное здание, напоминавшее небольшой особняк. Это что офис, или частная территория?
– Марина Александровна примет Вас в своем кабинете. Это ее загородный дом, – словно, прочитав мои мысли, ответил Громов. Он пригласил меня внутрь и уверенно провел в кабинет. Интересно, он только водитель, или по совместительству еще кто-то? Вот оно мне надо?
Я зашла в просторный кабинет, обставленный со вкусом. Причем деловой стиль не нарушали даже тяжелые портьеры. Было все так гармонично подобрано. Но более всего меня поразила женщина, сидевшая за столом. Она подняла голову, когда мы вошли, и посмотрела на меня.
– Благодарю, Паша, – произнесла она, и поднялась мне навстречу. Ее голос был приятен, да и сама она производила приятное впечатление.
Паша (значит, все-таки не просто водитель!) незаметно вышел, словно испарился. И мы остались одни. Пару секунд мы, молча, друг друга рассматривали. Потом, словно опомнившись, Марина Александровна поблагодарила меня, за то, что я приняла ее приглашение, и предложила сесть.
Она молчала. Я тоже. Видимо, она не знала, как начать, а я не могла ей помочь потому, что вообще не понимала, зачем я тут. Но скажу, что Соловьева Марина Александровна была красивая женщина, выглядевшая лет на 35. Сколько же ей на самом деле, я не берусь судить. Открытая и живая, без высокомерия и надменности. Обычно женщины ее положения более презрительно относятся к другим.
– У меня к Вам, Ольга Васильевна, только один вопрос: почему? – наконец-то нарушила молчание Соловьева.
– Что, простите? – Я ничегошеньки не понимала.
– Почему? – повторила она. – Почему Вы так поступили?
Господи, да о чем она толкует? Я же не ясновидящая!
И тут Марина Александровна включила запись.
«Все как раз совсем наоборот!» – Услышала я свой голос.
«Мне очень жаль, что мой интерес к игре вызвал у вас подобные мысли. Это не допустимо! И поэтому, Сергей Владимирович, я благодарю вас за интересное общение, но эта встреча была последней!»
Твою ж….
– Почему? – повторила свой вопрос женщина, пристально глядя на меня.
Вот что мне ей ответить?!
– Я не знаю, что Вы хотите услышать, – честно сказала я. – Но другие варианты я не рассматривала. Этот был единственный.
– То есть Вас не прельстили ни секс, ни деньги?
– В таком виде – нет!
– ПОЧЕМУ?
– Это не мое. Это все? – спросила я.
– Да. Нет. Подожди. – Она сама не заметила, как перешла на «ты».
– Просто другая на твоем месте….
– Мне не известно, как поступила бы другая на моем месте, но я – не другая!
– Спасибо, – просто сказала Марина Александровна.
– За что? – Это был самый странный разговор в моей жизни. Теперь я вспомнила, почему лицо Громова было мне знакомо. Он сидел в том кафе, и, по всей вероятности, записывал разговор.
– За то, что спасла мою семью.
Вот теперь я совсем обалдела! Да, простят, мне мой французский!
Марина Александровна встала и достала из бара бутылку коньяка и два стакана.
Она налила коньяк, и один стакан протянула мне. Уговаривать меня не пришлось. Мы с ней чокнулись, как старые подруги. И потом она рассказала мне все, периодически наливая спасительный напиток.
– После того, как ты ушла. Прости, это ничего, что я на «ты»?
– Да, ладно уж, – махнула я рукой на весь этикет и приличия.
– Так вот, после того, как ты ушла, знаешь, что сделал мой муж? – Марина вопросительно посмотрела на меня.
– Понятия не имею, – честно ответила я. – Я его больше не видела.
– Он позвонил мне и попросил приехать в «Вечерние Зори». Я приехала. Я еще не знала, чем все закончилось. Встретиться с Пашей я не успела. А телефонам я не доверяю, как ты уже заметила. И Сережа мне все рассказал, как есть. Почти слово в слово. В этом я, потом уже, убедилась.
Что сказать? Что я в шоке? Этого мало! Я была в полном онемении. Я, конечно, никак не думала, что мои слова, он воспримет всерьез и им последует!
– Я уже не надеялась, что можно спасти семью. Измены бы я не простила. И тут вечер, цветы, его слова. Точнее, твои слова. Потом ночь, какой у нас ни разу до этого не было. Ты не представляешь, что я чувствовала. Более того, что мы чувствовали! Сережа изменился. Да, и я тоже по-другому стала смотреть на многие вещи. У нас с ним все совсем по-другому. Понимаешь?
Честно говоря, я не очень понимала. Нет, я, конечно, очень рада за них! Но я-то тут причем?
– Ольга, я очень хочу знать, почему ты так сказала?
– Я пережила измену мужа. И не хочу, чтобы кто-то по моей вине пережил то же самое, – выдавила я из себя. – Это гадко, противно, ужасно.
– Прости, я не знала, – сказала Марина.
– Неужели ты не собрала обо мне информацию? – усмехнулась я.
– Не совсем. Меня интересовал только Сережа. С кем, мне было не так важно. Но потом, я решила на тебя посмотреть. – Она напряглась, словно ожидая удара.
– Ты боишься, что я передумаю?
– Да, – еле слышно ответила Марина.
Это уже полный бред. Надо как-то выпутываться из этой ситуации. Женщина и так по себе очень опасное существо, а влюбленная женщина совсем безумна.
– Марина. Мне это не надо.
– А что тебе надо? – спросила она. – Хочешь, я поставлю тебя своим замом?
– Зачем? – я искренне удивилась.
– Это хорошие деньги, поверь мне.
«Э, нет, дорогуша! Ты хочешь, чтобы я была у тебя на виду, и полностью от тебя зависела! Это я сама додумалась? Так, хватит коньяка!»
– Спасибо. Нет. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал совершенно невинный человек, – ответила я.
– Тогда чего ты хочешь? – спросила меня эта сильная и в то же время, очень слабая женщина.
– Если бы я сама знала…. Может, оставим все
