Соседка возмущалась и возмущалась, а Фадеев стоял и мысленно перелистывал кадры прерванного сна. Непонятно, совсем непонятно… И почему так? И с чего бы это?.. И жаль, что не досмотрел…
Глава 8
Ползут сплетни
К понедельникам Павел относился так же, как и к другим дням недели, – никогда не сожалел о прошедших выходных и не тяготился очередным ранним подъемом на работу. Кофе и сигарета на завтрак, чистая рубашка, костюм, галстук, любимый ларек с прессой (всегда нравилось покупать, а не выписывать) и пятнадцать-двадцать минут до офиса (если повезет с отсутствием пробок на дороге) – ритм, возведенный в привычку.
Но этот понедельник был особенным. Отвергнув кофеварку, он не поленился и сварил кофе в турке, рубашку захотелось не белую, а бледно-голубую, помимо привычного набора газет и журналов он попросил еще и детектив в мягкой обложке, дорога показалась до раздражения долгой, и, пройдя мимо пункта охраны, проигнорировав ступеньки, он отправился на свой этаж на прозрачном стеклянном лифте. Обычный рабочий день, который с первой минуты начался не совсем обычно.
За столом секретаря сидела девушка. Ее тонкие, приятные черты лица несколько портила презрительная, брезгливая гримаса. Так обычно смотрят на раздавленного таракана, а не на самую обыкновенную клавиатуру. Павел отметил, что ее одежда и коричнево-шоколадные волосы находятся в идеальной гармонии и порядке, впрочем, Семенова Татьяна Дмитриевна всегда выглядела хорошо: и на встрече с бывшими одноклассниками, и когда приходила в офис первый раз, и когда во второй. Чувствовались стиль, уверенность и некоторое превосходство. Даже в этот момент – сидя за столом секретаря, она больше походила на королеву в изгнании, чем на плаксивую принцессу.
Павел внутренне улыбнулся. Собирался позлорадствовать, но улыбка вышла неожиданно теплой.
Оторвав взгляд от клавиатуры, Таня, не меняя выражения лица, изучала своего начальника с ног до головы. Н-да… и куда только смотрит Задольская – рубашка совершенно не подходит к костюму.
– У вас до меня свиньи, что ли, работали? Все кнопки черные и к тому же забрызганы не то чаем, не то кофе, – недовольно выдала она вместо рядового «доброе утро».
– Вот и начни свой первый рабочий день с уборки: борьба с грязью очень облагораживает, – ответил Павел. Сказать он хотел совсем другое, но тон разговора уже был задан, и поэтому вылетели именно эти слова.
– И когда мы перешли на «ты»?
– Это не мы перешли, это я перешел, – он усмехнулся и подошел к двери своего кабинета. – Не думаешь же ты, что я буду выкать собственной секретарше?
– А вы попробуйте, – ответно усмехнулась Таня, – вежливость, знаете ли, тоже очень облагораживает.
Павел развернулся и посмотрел на нее серьезно и внимательно. Он ждал едких слов и получил их. Он ждал бури, и, скорее всего, она не заставит себя ждать. Но… но почему-то больше не хочется воевать и почему-то в душе появилось ощущение, будто он уже в чем-то проиграл…
Так… нужно начать все сначала.
– Согласившись на мое предложение, Таня, ты поступила мудро, но давай не будем забывать о том, что мне нужна ответственная, аккуратная и главное – покладистая секретарша. Так что приступай к своим обязанностям и не осложняй мою жизнь, потому что я, конечно же, вредный негодяй-начальник и могу понизить тебе заработную плату в любой момент. А ты же не собираешься растягивать свое пребывание здесь на два года?
«Вы, многоуважаемый Павел Сергеевич, от меня через неделю взвоете, и не сомневайтесь – я буду милой и покладистой…» – подумала Таня.
Не дожидаясь ответа, Павел зашел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Повесил куртку в шкаф, снял пиджак, бросил его на узкий стол, за которым обычно проходили совещания, и удовлетворенно вздохнул – все получилось так, как он хотел, и это приятно.
* * *
Весь вечер и полночи Зойка развивала свой дар убеждения. Поняв, что за столь дерзкое предложение ее сразу никто убивать не станет, она точно веер разложила аргументы, которые, по ее мнению, должны были убедить подругу в необходимости принять условия Баркова. Временно принять.
С деньгами же как обычно бывает? Сегодня они есть, а завтра их нет, и наоборот. Богатство может свалиться на ничего не подозревающего человека практически в любой момент. К чему связываться с юристами, к чему тратить время и нервы на посещение суда, к чему сидеть дома и ждать равнодушных оценщиков («начнут тут ходить как у себя дома – туда-сюда, туда-сюда, перетрогают все, скажут что-нибудь неприятное… это же шок и верная дорога к депрессии! Они натопчут у тебя в душе, и ты сто раз пожалеешь о своей упертости») – надо немножко уступить, а там судьба вырулит куда надо. Вдруг появится человек, который сможет помочь: Апраксина, например, продаст еще несколько картин или сама Зойка ударно поработает в сезон Снегурочек и лично осчастливит Таню необходимыми тысячами (не всеми, конечно, а как получится). Это же согласие не на полтора года, а на пару-тройку недель… в лучшем случае.
К двенадцати ночи Таня перестала твердить категоричное «нет». Она вздыхала, морщила нос, уже более внимательно слушала подругу и чувствовала, как возмущение стремительно падает вниз, а его место занимает равнодушие. Ну и пусть… подумаешь… хуже от этого будет только Баркову. Какая из нее может выйти секретарша? Ясное дело – плохая. И как сказала Зойка – каторга не навсегда: обязательно с неба свалятся деньги, обязательно!
«Наверняка он еще и сам откажется от этой затеи, когда столкнется с тобой нос к носу, – долетали до слуха слова подруги, – нет, я не в том смысле, что ты не справишься, а просто… просто… ты ему покажешь, где раки зимуют!»
Да, она покажет…
К воскресенью Таня окончательно смирилась со своей незавидной участью, то есть внутри все еще клокотал гнев, направленный на Баркова, и должность секретарши милее сердцу не стала, но раз иного выхода нет, то и нечего себя накручивать.
«Это временно, это временно», – мысленно твердила Таня, почти спокойно поглядывая на часы (сколько осталось до позора?). И все равно хотелось чего-нибудь разбить! Да так, чтобы вдребезги! «Это временно, это временно…»
В офисе фирмы «МАСТ-КЛАСС» Таня появилась без пятнадцати девять. В списке охранника ее фамилия значилась, и данный факт стал первым неприятным моментом (позаботился Павел Сергеевич… прямо-таки провидец!).
Открыть приемную помогла высокая худосочная женщина, вышедшая из рекламного отдела с оранжевой кружкой в руке. Два поворота ключом, и вот она, новая жизнь – заходите в свои владения, Татьяна Дмитриевна, и работайте не покладая рук.
