— Эльалиен сказал, чтобы нас было не больше полутора десятков. Он лучше нас знает что делать, как он сказал, так и поступим.
Спорить с зайцем Сеул не осмелился.
Уже на дороге с ним поравнялся Дербитто и тихо произнес:
— Я мельком осмотрел тела.
— И что?
— Одного узнал — темная личность, подозреваю его в убийствах под заказ.
— А остальные?
— Этих не припомню, да и трудно узнать — лица будто запеченная свинина. А этого узнал, потому что его не запекло. Он лежал у изгороди, и ветки все его тело оплели… и сквозь тело проросли…
— Твою мать! Это точно маг!
— Вам виднее, господин Сеул, но мне о такой магии слышать не доводилось.
Пулио, подслушав разговор старших, небрежно продемонстрировал свои познания в магии:
— Да это любой деревенский знахарь умеет. Я сам видал: старик одним взглядом заставил вырасти из земли куст шиповника. Хороший куст вышел — почти по грудь мне. А сам старик был почти дохлым — смерть о нем позабыла, и он весь ссохся от старости. И вонял так, что на него даже мухи брезговали садиться. Но куст вырастил. А ведь этот сморчок помоложе — наверное и дерево сможет.
— И что, этот куст вырос с такой скоростью, что мог бы пробить тело? — уточнил дознаватель.
— Нет Сеул, не так быстро. Но старость это старость. Вот сам подумай: кто быстрее штаны при виде девки спустит — вонючий дед, или молодой парень? Так и с кустом этим может быть.
— Пулио, я тебя сегодня не узнаю — ты сама мудрость.
Икнув, лоботряс польщено ухмыльнулся:
— Ты это моему отцу расскажи — рад будет.
— Не уверен, что смогу твоего отца увидеть… сам понимать должен… И чего тебя с нами понесло? Сидел бы в управе… нет же, вылез… добровольно…
— Эх Сеул-Сеул… Я может с виду и не мудрец, но кое в чем уверен точно — уверен, что с тобой скучно не будет. А скука это то, что мне нравится еще меньше чем похмелье.
— Молите богов, чтобы скучать пришлось подольше, — не оборачиваясь, буркнул Дербитто, поворачивая коня за зайцем.
* * *Восточный тракт не изобиловал деревнями. Эту дорогу провели еще при первой династии и по легенде тогдашний сбрендивший император обожал виды с придорожными виселицами, причем виселицы должны были быть непременно на фоне цветущих садов и полей, и, само собой разумеется, виселицам при этом полагалось быть непременно занятыми. Чтобы ничего не мешало ему наслаждаться этими дивными видами, он повелел не строить возле дороги ничего — минимум за две тысячи шагов от обочины, а нарушителей этого закона знакомили с петлей (что позволяло виселицам не пустовать). Вешали за любой признак строения: за шалаш в стогу на покосе, за дерновый навес над сушилками, могли повесить даже за плащ, развешанный на кустах для того, чтобы укрыться от дождя. Со временем, разумеется, указ канул в небытие, но инерцию истории преодолеть непросто — виселицы сгинули бесследно, но до сих пор на десятки миль пути можно было не встретить ни единой деревушки.
Дорога, выползая из восточных ворот Столицы, без единого поворота шла будто под линеечку строго на восток, чтобы через двенадцать имперских миль уткнуться в берег Чессы. Даже гении инженерии за эти века не сумели перекинуть через реку мост. В принципе задача не столь уж и сложна, но вот провести мост так, чтобы он не мешал судоходству, и при этом простоял века… Нет, нелегко это. Проекты моста разрабатывали не раз, но до реализации их дело так и не дошло.
Хотя частично здесь некие зачатки моста были. От берегов отходили столь длинные причалы, что таких бы еще штук пять, и река будет перекрыта. К ним приставали три самоходных парома, курсирующие меж берегами день и ночь. Команды дюжих мужиков легко переправляли людей и грузы, стада коров и овец, военные отряды. Не столь удобно, как по мосту, но достаточно быстро.
Сеул издалека почуял неладное — уж больно тихо. Обычно у переправы народ толкается, собираясь в кучу — поодиночке тут никого не возят, разве что ты важная персона, или заплатишь серебром. А тут никого — лишь пара телег без хозяев. Лошади запряжены, монотонно жуют овес из торб, рядом с повозками какие-то узлы и баулы, в стороне тлеют остатки трех домов, в которых размещаются стража и команды паромов, там же валяется обугленный труп.
Как— то это все подозрительно.
Дербитто, вытащив из сумки арбалет точь-в-точь похожий на оружие убийцы, флегматично заявил:
— Господин Сеул, вы бы послали Гумби и Бигля назад, пусть подождут, пока мы тут закончим. Сдается мне, сейчас работа будет не для нюхача с писарем.
Сеул, спешился, вытащил шпагу, неспешно пошел к причалу. Уже на ходу громко произнес:
— Все за мной! Оружие держать наготове — возможно он где-то здесь!
Возле причала дознаватель заметил два тела — такая же пропеченная свинина. Доспехов стражи на них не видать — уже неплохо. В воде, у берега, плавало еще одно — тоже не стражник. Можно даже у зайца не спрашивать — и так понятно, что очередные его "знакомые".
Под ногами застучали доски причала, позади шагал весь отряд — никто не остался на лошади. Да и верно — кавалеристов среди присутствующих, скорее всего нет. Стража немолодая, но по возрасту если и служила, то в пехоте. Из конного полка так быстро не уйдешь: конница это конница — служба долгая, оттуда седыми возвращаются.
Сеул любил театр, и хорошо в нем разбирался. Но сегодня впервые почувствовал себя актером. Ну непохоже на правду то, что сейчас происходит. Трупы да — трупы настоящие, а вот все остальное… Ну фальшь же сплошная — за такую постановку актеров закидывают гнилыми овощами. Хотя виноваты-то не актеры, виноват тот, кто написал пьесу, и кто бездарно ее поставил.
Вот такая бездарщина сейчас творится вокруг. Да будь автор пьесы поумнее, тогда бы давно уже конная лавина летела по тракту, хватая и правых и виноватых. И ни один маг бы ее не остановил. Да и как остановишь, если среди кавалеристов сидеть будет сини полсотни — все при защитных амулетах, держатся настороже, птицу в небе, и ту не упустят. А вперед бы сигнал пустили, через ту же синь, и засады бы караулили беглеца на каждой тропе.
Час — больше бы убийца за городом не продержался. Если очень повезет, то час.
А на деле? Бригада бездарных комедиантов тракт топчет. Непонятно кого и непонятно зачем послали. Если заяц не соврал, и убийца пеший, то и вовсе стыд. А если догонят, что с ним делать, если он и вправду сильный маг? Ну у Сеула, допустим, амулет хороший. Вроде бы должен почти от всего защищать. Покуда не разрядится будет держать кокон защитный вокруг владельца. Только вот ведь загвоздка — нет в отряде своего мага. Некому будет поддерживать силу амулетов и разрядятся они быстро, а может и очень быстро. И вся радость Сеула будет в том, что его запекут последним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
