Возникновение христианства: проблемы истории
Из приведенного только что краткого очерка состояния источников по ранней христианской истории видны трудности, с которыми сталкиваются ученые, пытающиеся реконструировать эту историю. Я постараюсь рассказать о том, что в ней представляется наиболее вероятным, хотя, конечно, не доказанным безусловно (Историчность Иисуса отрицали в прошлом многие исследователи, в том числе и советские (Р. Ю. Виппер, С. И. Ковалев, Я. А. Ленцман и др.). В настоящее время этой точки зрения придерживается И. А. Крывелев, хотя он не отрицает деятельность анонимных проповедников, стоявших у истоков христианства). Вся социальная и религиозная ситуация в Палестине способствовала появлению в начале I в. и. э. еще одной (первоначально очень незначительной) религиозной группы в рамках господствующей иудейской религии. Одним из проповедников, сыгравших свою роль в становлении этой группы, был Иоанн, о котором сообщает Иосиф Флавий и который назван в новозаветных евангелиях Иоанном Крестителем. Ученые считают очень вероятным, что Иоанн был связан с кумранской общиной: он начал проповедь в Иудейской пустыне; согласно евангельскому преданию, он воспитывался и долгое время жил в пустыне (Лк. 1:80: «Младенец же возрастал, и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю»). Иоанн говорил о скором приходе мессии, который уничтожит все зло на земле: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь… Лопата его (мессии. – И. С.) в руке его, и он очистит гумно свое, и соберет пшеницу свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Мф. 3:10, 12). Саддукеев и фарисеев он называл «порождением ехидны» (такую же неприязнь испытывали к этим группировкам, особенно фарисеям, и кумраниты). Характерно, что один и тот же текст из ветхозаветной книги Исаии приведен в уставе кумранской общины и в Евангелии от Матфея в связи с проповедью Иоанна: «В пустыне приготовьте путь Йахве, выровняйте в степи дорогу для бога нашего» (устав) и «Глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь господу, прямыми сделайте стези ему» (Мф. 3:3) (Тексты приведены по книге И. Д. Амусина «Кумранская община» (с. 218). В синодальном переводе дана иная пунктуация, которая меняет смысл фразы, представляющей собой цитату из книги пророка Исаии). Иоанн призывал народ в ожидании прихода мессии покаяться и очиститься от всех грехов. Выражением такого очищения служило «крещение» – омовение в водах реки Иордан. Согласно рассказу Иосифа Флавия в «Иудейских древностях», омовению должно было предшествовать очищение внутреннее – отказ от грехов и покаяние в них («душа [крестившихся] предварительно очистилась благодаря праведности»). Такое же восприятие ритуальных омовений было свойственно и кумранитам. Допуск к этим омовениям новых членов разрешался только после их покаяния. Но в отличие от кумранитов, которые совершали регулярные ритуальные омовения, Иоанн Креститель верил в скорый приход мессии и призывал народ очиститься единожды перед его приходом и судом над миром зла.
Судьба Иоанна была печальна. Он выступил против правителя части Палестины, тетрарха Галилеи и Переи Ирода Антипы, обвинив его, согласно новозаветным евангелиям, в кровосмесительном браке: Ирод отобрал у своего брата жену Иродиаду и женился на ней. Ирод приказал схватить Иоанна и бросил его в темницу. Существует легенда, что Ирод не решался казнить Иоанна. И вот во время пира дочь Иродиады Саломея танцует для своего отчима. Восхищенный Ирод обещает исполнить любое ее желание, и Саломея, по наущению матери, просит голову Иоанна Крестителя. Ирод вынужден казнить пророка. Эта легенда вошла во многие произведения литературы и искусства, но действительность была проще. Иосиф Флавий приводит иную мотивировку казни Иоанна: Ирод Антипа боялся, что этот пророк, презиравший богатство, носивший на себе в качестве одежды лишь верблюжью шкуру, способен повести за собой народ. Иудейский историк прямо пишет: «Ирод стал опасаться, как бы его (т. е. Иоанна. – И. С.) огромное влияние на массу, вполне подчинившуюся ему, не повело к каким-либо осложнениям». Иоанн Креститель явился своего рода посредником между кумранским учением, которое было доступно только избранным, и теми проповедями, которые были адресованы более широким массам и из которых выросло затем христианство. Можно предположить, что Иоанн отказался от строгой замкнутости кумранской общины и перешел к открытым проповедям, за что и поплатился жизнью.
Иоанн не был одинок, вокруг него существовала группа учеников (в Евангелии от Матфея они так и названы – «ученики Иоанновы» – 9:14), которые вслед за своим учителем и ессеями проповедовали аскетизм. Одним из принявших крещение от Иоанна в водах Иордана был, согласно раннехристианской традиции, Иошуа (Иисус в греческом произношении) из Галилеи, который, однако, не примкнул к его ученикам (Религиозная секта мандеев, считающих себя продолжателями учения Иоанна Крестителя (последователи его сохранились до наших дней в Южном Ираке), отвергает Иисуса на том основании, что он изменил своему учителю), а начал самостоятельную проповедь. Сейчас трудно восстановить первоначальное ядро этой проповеди; используя древнейшую христианскую традицию, отраженную как в новозаветных евангелиях, так и в самых ранних апокрифах (в том числе в записях так называемых «речений Иисуса», найденных на папирусах в Египте), можно сказать, что проповедь эта содержала призывы к духовному очищению в ожидании скорого конца мира и установления «царства божьего» на земле. В самом раннем из канонических евангелий – Евангелии от Марка сказано: «…нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зeмли, ради меня и евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (10:29-30). Сходные мотивы встречаются в рассказе Иисуса о царстве божием на земле, который был записан писателем II в. Папием (он, по его собственным словам, собирал устные рассказы, которым доверял больше, чем писаниям). В этом рассказе Иисус говорит, что наступит изобилие плодов земных, прекратится вражда животных между собой и все они будут послушны человеку. Конечно, все подобные рассказы не передают подлинных слов и образов первых проповедей Иисуса и его учеников, но мессианистские чаяния, вера в грядущий суд над злыми силами и в победу добрых, засвидетельствованные всей христианской традицией, должны были присутствовать в их проповедях с самого начала. Идеи эти были слишком широко распространены в народных массах Палестины на рубеже нашей эры: они были одной из основ кумранского учения, они вдохновляли Иоанна Крестителя… Поучения Иисуса, как и многих других современных ему проповедников, адресовались социальным низам. Выпады против богатства пронизывают самые ранние произведения христиан (см., например, отрывок из так называемого Евангелия евреев, не признанного церковью: «Много братьев, сынов Авраама, покрыты грязью и умирают с голоду, а твой дом полон богатства и ничего достойного не переходит к ним» – или знаменитую фразу, которая приведена и в канонических евангелиях, и в том же Евангелии евреев: «Легче верблюду войти в игольное ушко, чем богатому в царствие небесное»). В чем же было отличие маленькой группы приверженцев Иисуса от других сходных сект и направлений? Насколько можно судить по противоречивым сведениям христианских сочинений, эта группа не выступала столь резко против установлений ортодоксального иудаизма, как кумраниты. Ее члены не отвергали необходимости уплаты денежных сборов в пользу храма (как, впрочем, и сектанты, чья организация отражена в Дамасском документе), признавали суд синедриона. Вспомним, что в Нагорной проповеди сказано: «Кто же скажет брату своему: «ракa» (пустой человек. – И. С.), подлежит синедриону» (Мф. 5:22). Но при этом последователи Иисуса не признавали жесткой ритуальной регламентации, которой требовали фарисеи. В евангелиях (канонических и апокрифических) звучат настойчивые требования духовного, а не физического очищения. Особенно ярко это выражено в отрывке из неизвестного евангелия, найденного в Египте (папирус первой половины II в.). Иисус говорит жрецу, упрекавшему его и учеников, что те вошли в храм, не омывшись: «Ты купался в воде, в которой собаки и свиньи лежат днем и ночью… мы же омылись в живой воде». В евангелиях от Марка и Матфея есть смысловые параллели этому тексту: фарисеи упрекают учеников Иисуса в том, что те едят хлеб немытыми руками. Неоднозначно было отношение первых последователей Иисуса к соблюдению других требований строгого иудаизма, например к запрещению что бы то ни было делать в субботу; они считали, что в субботу можно совершать добрые дела («Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы!» – Мф. 12:11-12). Но, по-видимому, отношение первых учеников нового проповедника к празднованию субботы не было отрицательным, как впоследствии у автора посланий Павла. Мне представляется, что их первоначальное отношение отражено в отрывке из Евангелия Луки, сохранившемся в одной рукописи, но не вошедшем в канонический текст. Там рассказывается, что Иисус увидел человека, работающего в субботу, и сказал ему: «Человек, если ты знаешь, что делаешь, будь благословен, но если ты не знаешь, ты проклят, как не соблюдающий закон». Здесь выражена основная идея раннего христианства – приоритет духовного, а не ритуального очищения: если человек нарушает запрет работать в субботу сознательно, во имя благих целей, он благословен, те же, кто бездумно нарушают закон, будут прокляты; другими словами, важен не сам факт исполнения или неисполнения ритуала, а внутренний настрой человека.
