Наконец, в тот же лейпцигский период были написаны и некоторые из светских сочинений нашего автора, именно несколько светских кантат, арий и т. п. Они довольно известны между музыкальными специалистами и вызывают похвалы, как все, что вышло из-под пера Баха. Но мы не будем останавливаться на них, так как имеем в виду очертить музыкальную деятельность нашего композитора лишь в самых главных ее проявлениях, довольствуясь обзором важнейших его произведений; образцы же светской музыки, конечно, не принадлежат к категории его важнейших сочинений. С представлением о музыкальной личности Баха правильно и прежде всего связывается понятие о гениально-прекрасных созданиях церковной музыки, и только в этой сфере композитор достигал того дивного совершенства, которое обессмертило его имя у потомков.
Глава VII. Последний период жизни
Новые неприятности по службе. – Известность. – Поездки в Дрезден. – Поклонники. – Путешествие в Потсдам и Берлин. – Музыкальная деятельность последнего периода. – Мессы. – «Kunst der Fuge»
В предыдущей главе мы оставили Баха в тягостном состоянии, которое создалось благодаря ложному положению его в Лейпциге, где от него требовалась не только музыкальная деятельность, но и совершенно чуждая ему служба школьного учителя. Мы сказали, что это ложное положение неизбежно вовлекало его в постоянные столкновения со школьным управлением и в будущем могло обещать только новые неприятности. Действительно, не успела утихнуть и как следует забыться история столкновения Баха с покойным ректором школы Эрнести, как случилась новая беда. После смерти Эрнести ректором школы, к большому удовольствию композитора, назначен был его хороший друг Гесснер, и Бах мог отдаться всецело искусству, не опасаясь никаких неприятностей со стороны школьного начальства. Но вскоре, именно около 1736 года, Гесснера сменил в звании ректора сын покойного врага Баха, Эрнести-младший. Назначение это было настоящим ударом для композитора, который теперь должен был опять приготовиться ко всему худшему. И в самом деле, между кантором церкви Святого Фомы и новым ректором школы вскоре же обнаружились несогласия, сначала сдержанные и как бы скрываемые, а затем и для всех явные. Ректор проявлял какое-то странное, упорное, очевидно, наследственное раздражение против великого композитора, а этот последний, как известно, никогда не отличался выдержкой в своих личных сношениях, и вражда эта разгоралась все сильнее и сильнее. Бах очень страдал…
Он страдал тем более, что видел, как администрация школы вместо того, чтобы поддержать его в распре с Эрнести, сочувствовала этому последнему и очевидно становилась на его сторону. Считая себя обиженным таким несправедливым к себе отношением, композитор раздражался все более и в своем гневе нередко переходил очевидные границы благоразумия. Говоря вообще, вся эта несчастная история борьбы Баха с ректором школы и советом церкви Святого Фомы была одним из самых печальных эпизодов биографии композитора, и мы не считаем нужным доискиваться, кто из противников был главным виновником всех этих грустных вещей. Заметим только, что неприятности эти побуждали Баха иногда к очень странным поступкам. Так мы узнаем, что, обыкновенно бывши весьма равнодушным ко всякого рода почестям, титулам и внешним отличиям, под влиянием этой борьбы он вдруг стал проявлять необычное честолюбие, начал добиваться почетных титулов, причем действовал в этом направлении не только энергично, но иногда и с большим успехом, как это было, например, при дрезденском дворе. Один из членов тамошнего дипломатического корпуса, барон Кейзерлинг, выхлопотал ему просимый титул королевского композитора, и Бах был весьма доволен, получив таким образом возможность как бы уколоть полученным титулом своих лейпцигских недругов, недостаточно ценивших его артистические заслуги. Все это представляется, конечно, очень смешным и мелким и если может быть смягчено каким-нибудь соображением, то, конечно, только указанием на большой запас чисто детской наивности, которая несомненно была присуща характеру нашего композитора и о которой мы уже имели случай упоминать раньше. Во всех случаях, подобных описанному, эта наивность являлась у него такой невинной, что способна вызвать скорее улыбку, чем серьезное осуждение. Вот, например, другой маленький эпизод из лейпцигской жизни композитора, по своей окраске совершенно подходящий к предыдущему. Одно время у Баха как-то очень заметно уменьшились доходы. При этом нужно знать, что в качестве кантора церкви Святого Фомы он пользовался участием в доходах от некоторых церковных треб, вроде свадеб, похорон и т. п. Разбирая причины сокращения доходов, маэстро остановил свое внимание на уменьшении числа похоронных служб и в письме к одному из знакомых отметил это горестное обстоятельство с таким неподражаемым, прямо младенческим простодушием, что остается только руками развести. Всему виною здоровый воздух Лейпцига, жаловался бедный композитор, оттого и покойников так мало, оттого и доходы уменьшились, и прочее. Курьезнее всего то, что автор письма говорил совершенно серьезно, нимало не подозревая в своих словах чего-либо странного. Так уживаются порою рядом в одном и том же человеке великие и мелкие свойства, взаимно оттеняясь одни другими…
ФИСГАРМОНИЯ. СТРАНИЦА ИЗ ЭНЦИКЛОПЕДИИ ДИДРО И Д’АЛАМБЕРА
Вполне великим в личности Баха, несмотря на смешные особенности вроде упомянутых, был и оставался его музыкальный гений. Таким является он во все времена его жизни, а в описываемый второй период лейпцигской эпохи он проявляет себя не менее блистательно. Ниже мы еще поговорим о крупнейших произведениях Баха, относящихся к этому времени, теперь же продолжим обзор биографических фактов этого периода.
Последнее десятилетие своей жизни композитор проводил уже как признанная знаменитость, и это замечание вовсе не стоит в противоречии с нашими прежними заявлениями. До правильного понимания и настоящего признания произведений Баха было еще очень далеко, но личность его к 40-м годам столетия становилась уже настолько известной и прославленной, что делалось наконец невозможным кому бы то ни было не знать всем известного Баха. Его имя привлекало к себе внимание всех, кто сколько-нибудь интересовался судьбами и положением искусства в Германии, и у славного музыканта завелись в эту эпоху традиционные «многочисленные поклонники». В самом деле, среди артистического мира Германии в последние годы жизни Баха как бы установился обычай ездить на поклон к великому кантору церкви Святого Фомы: всякий старался хоть раз в жизни побывать в Лейпциге и, если удавалось, послушать музыку дивного артиста. Когда же ему самому приходилось посещать тот или другой город Германии, то такой приезд всегда вызывал целую сенсацию. Чаще всего маэстро навещал в последние годы Дрезден, и всякий раз собиралось тогда избранное общество местных и приезжих любителей музыки, жаждавших услышать и увидеть маститого композитора. Бах никогда не отличался жеманством или недоступностью и охотно играл, когда его о том просили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
