Он быстро отходит от меня на расстояние и ладонью прикрывает свои глаза.
- Нужно остановиться, - тяжело дыша говорит он и я тут же чувствую, как смущение сковывает тело. - Не подумай, что я не хочу, я очень хочу. Но не так и не здесь. Ты еще не готова. Мне кажется, и я тоже.
Молчу и соображаю, что теперь будет дальше? Назад уже ничего не вернешь, как мы теперь будем общаться в стенах университета?
- Скажи мне честно, это у тебя первый раз? - от тревожных мыслей даже не сразу понимаю, что он спрашивает.
- Первый раз что, поцелуй?
Он скрывает свое раздражение и подходит снова ближе ко мне.
- Ты поняла, что я спросил не про поцелуй, - поясняет он. Его глаза словно приковывают меня к месту. С одной стороны мне нечего стыдиться, но с другой, не хочу говорить ему, что у меня нет опыта в сексе.
- Это разве важно?
- Черт, да - психует Колесников. – Конечно важно. На мне все-таки лежит ответственность. Я должен знать, Катя.
По-моему впервые, он называет меня по имени, значит реально я его достала уже.
- Да, я девственница, если ты спросил об этом, – мне стыдно, но в тоже время легко, потому что это правда. У меня не было сексуального опыта, я не думала, что мне придется это говорить ему, и говорить ему здесь, после такой безумной вспышки страсти, между нами.
- Ясно, - понимающе кивает он. – Пошли, отвезу тебя домой.
Ну, вот и полюбовались звездами и огнями ночного города.
Спустя минут двадцать, мы подъезжаем к моему дому. За всю поездку никто из нас не сказал ни слова. Мне трудно смотреть на Ивана, потому что я не знаю, что будет дальше. Все становится еще запутанней в наших отношениях, и страшно представить, что будет с нами завтра.
Я всегда думала, что влюбленность окрыляет, но с Иваном Колесниковым ничего не может быть просто. Я словно на американских горках, где шатает и подбрасывает с такой силой, что невольно закрываешь глаза и боишься следующего поворота.
- Сколько вам лет? - не то чтобы, это было архиважно, просто стало интересно.
-В июле было тридцать, - тяжело выдыхает он. - Старый?
Не удостаиваю его ответом. Не старый. Вообще можно сказать молодой, но между нами пропасть в десять долгих лет и я совру прежде всего себе, если скажу, что мне это не важно.
-Знаешь Принцесса, я не буду говорить тебе, что все просто, - он задумчиво всматривается в лобовое стекло, будто пытается там что-то разглядеть. - В моей жизни никогда все не было просто, но я все равно продолжаю жить так, как хочу, иначе сорвусь в пропасть из которой никогда не выберусь. Но одно мое неправильное движение в твою сторону может плохо закончиться прежде всего для тебя.
Поворачиваюсь к нему, пытаясь понять к чему эта грустная речь? И вижу какую-то долю сожаления в его глазах, вероятно Иван сейчас говорит о чем-то помимо университета и тех дурацких правил, запрещающих нам переходить черту и это как удар хлыстом по моей симпатии к нему.
Кто этот мужчина? Что это за пропасть такая?
-Это просто поцелуй, Иван Юрьевич, - нервно сглатываю я, потому что вообще не собиралась этого говорить, но где-то на периферии сознания, засела мысль, что так будет правильно. - Я никому не скажу и наша с вами поездка завтра же забудется. Не переживайте так.
-Ты сейчас серьезно? - теперь на его лице читается непонимание. - Я вообще не это имел в виду.
-Вы по прежнему мой преподаватель, а я ваша студентка и никому из нас не нужны проблемы, - каждое слово как пуля на вылет, но мне хочется верить, что я поступаю правильно. - Пожалуйста, давайте не будем раздувать из этого что-то грандиозное.
Беру в руки сумочку и выхожу из машины, а он меня и не останавливает, потому что сам прекрасно понимает, что между нами стоит что-то огромное, то что никогда не позволит ему целовать меня до потери пульса.
Ноги становятся тяжелыми, а рыдания разрывают грудную клетку, но я держусь, хотя бы, пока не скроюсь от его пытливых глаз. Не хватало еще устроить истерику Джульетты и начать откровенную речь о своих чувствах и о Вселенской несправедливости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я все сделала правильно, мы с ним не пара и пока я могу еще взять себя в руки и не допустить чтобы эти корни проросли глубоко в сердце, нужно поставить точку. Иначе, мне будет в сто раз больнее. Хотя, куда уж больнее?
15.
За окном снова дождь. Не знаю, куда ушло бабье лето, но октябрь явно все время плакал. Видимо у него так же тяжело на сердце, как и у меня.
Прошла почти неделя, как мы с Колесниковым впервые поцеловались и все, о чем могла думать, как он может быть таким собранным человеком?
Сидя у него на лекции, думаю о том, какой он человек и что вообще из себя представляет? Он красив, это самый явный и бесспорный аргумент. Второе, и как по мне, важное качество – он умен. На этом мое наблюдение заканчивалось, потому как остальное, я не знала о нем. Ничего нельзя сказать о человеке, который не хотел, чтобы о нем что-то знали. Он никогда не рассказывал о своей жизни, он уклончив от ответов и что самое важное – вообще мало говорит о чем-то, кроме своего предмета.
Единственный раз, когда Иван Юрьевич упомянул о своей жизни, был пример из университета им. Шевченко. Отлично, он там учился. Сбор информации немного пополз вверх. Он приехал из Киева, чтобы преподавать в нашем университете. Неужели, в столице не нужны подобного рода специалисты, что он приехал сюда?
Я слушала как он рассказывал о дипломатических отношениях, а все, о чем думала я - наши отношения, которым просто не суждено было осуществиться.
Конечно, поедаю его глазами. Конечно, я в него влюблена, как и половина потока нашего курса. Хочется верить, что только я знаю, какие на вкус его губы и как приятны прикосновения. Мне это грело душу. Но как любая девушка, находясь с ним рядом, хотела одного – быть с ним. Понимаю, что это абсурд, такого не должно быть в моей голове, а может и могло, ведь, кто не увлекался своими преподавателями? Таких примеров тысячи из жизни, но как принято считать - это увлечение, что пройдет также быстро, как и началось. Но тогда почему горько першит в горле, от того что он никогда не будет моим?
- На следующей неделе, мы проведем так называемый мини-экзамен. Прошел месяц курса, и я хотел бы, чтобы вы мне показали, что я не просто гоняю воздух по аудитории, а доношу вам полезную информацию о моем предмете.
Он так красиво говорит, что я, не понимая и слова, просто слушаю его голос. Нужно взять себя в руки, потому что рано или поздно сдамся и буду страдать, а страдать придется, это неизбежно. Да, я уже страдаю вашу мать! Посмотри на меня, мужчина!
- Посмотри на него, - тихо шепчет Ксюша, окончательно меня добивая. – Какой же он красавчик. Вот смотрю на него и думаю, как много женских сердец разбилось об эту красоту. Ну, как? Как можно быть таким? Что он сделал в прошлой жизни, что сейчас выглядит как модель нижнего белья?
Ничего не отвечаю, просто хмыкаю и продолжаю смотреть на Ивана. Знала бы моя подруга, что вблизи он еще красивей и его глаза и губы самое совершенное из всего, что я когда-либо видела в жизни. Что не говори, но он и вправду был красивым и его фигура… эти плечи, живот… в общем, такой образ, что невольно представляешь его в нижнем белье.
Естественно, Ксюша ничего не знает, о моем маленьком приключении на крыше, и мне не хотелось ей рассказывать. Она бы меня никогда не осудила, но все равно делясь с ней, буду вообще сомневаться, что это было. Ведь было же? За три года, я однажды сказала в нашей компании, что мне нравился парень, а потом просто присмотрелась и поняла, что показалось. Это был друг моего брата, Сергей. На что Ксюша ответила, что он подонок и не достоин моего внимания, она быстрее в нем разглядела это и я ее услышала. Слава Богу, что раньше до меня дошло, чем сделала бы глупости, о которых потом бы сожалела. А здесь все иначе. Колесников прекрасен в своем таинственном образе и меня как магнитом к нему тянет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
