Это, конечно, только предположения Удава, но очень уж правдоподобно они выглядят. В таком случае кораблю с российским десантом нужно появиться в районе Гаммы Феникса до первого февраля, успеть сделать все дела и тихо исчезнуть, не привлекая возможного внимания. Но при чем здесь «Джихад»? Тем более что американцы сами терпеть не могут террористов-исмаилитов…
Информатор передал Семцовой еще несколько своих заключений по разработкам, проводимым «Новым Джихадом». Прекрасно организованные террористы действительно пытались создать свое бактериологическое производство, однако пока особых успехов не достигли. Доступ к по-настоящему опасным исходным материалам, как земным, так и инопланетным болезнетворным организмам, был перекрыт начисто. Пробирки с образцами культур хранились в тщательно охраняемых великими державами лабораториях.
— Да, черт побери! — рявкнула Маша, заслышав очередной стук в дверь. Не иначе теперь скромный до назойливости майор прислал свежие розы. — Ну?
На пороге стоял взмыленный Казаков. Никаких роз при нем не наблюдалось.
— Чего сидите? — с ходу начал он. — В курсе, что вылетаем через двадцать минут? Мы уже обыскались! А Гильгоф не помнит, где он вас потерял!
— Почему так срочно? — опешила Семцова. — Ведь собирались ночью… Астрономы мне что-то объясняли по поводу эклиптики…
— Бегом! — шикнул лейтенант. — Берите вещи и топайте за мной! Двенадцатый ангар, там челнок. Все собрались давным-давно. Зачем вы отключили свою рацию?
— Да я ее и не включала, — опомнилась Маша, кидая в сумку блокнот и хватая с дивана куртку. — Извините…
— Ваше счастье, что не вы у меня сержантом, — на ходу сказал Казаков. Он повел Машу к длинному закрытому туннелю, протянувшемуся от здания командования к ангарам. — Ладно, забыли. Пока вы гуляли с доктором, — кстати, он доктор каких наук? — заявилась куча знакомого народу. Аж ностальгия пробирает и хочется снова подышать аммиачным ахеронтским воздухом.
— Кто приехал? — Семцова перебросила сумку на другое плечо и, завидев впереди очередной караул, машинально полезла в карман за карточкой.
— Наши старые врачи — Ильин с Логиновым, помните? Ник-англичанин… Убей Бог, не пойму, отчего Бибирев согласился с моим предложением впутать в эту историю иностранца. Странно, правда?
— Бишоп здесь?
— Пока нет. Мне сообщили, что его удалось выдернуть из Цюриха. Наверное, будет ждать нас уже на орбите… Вдобавок нам отрядили лучших ребят из «волкодавов» да несколько человек из германского подразделения «Фальке».
«Фальке — сокол, — мысленно перевела Семцова. — Отряд по борьбе с терроризмом. Как же все вокруг напоминает старую песенку: „Раз пошли на дело я и Рабинович“… Только вместо Рабиновича — Веня Гильгоф. С тараканами в голове и безумными теориями. Весело».
Атмосферный модуль оказался самым стандартным — обычный пассажирский аппарат «Ярослав», доставлявший людей с Земли на орбитальные станции и крупные межзвездные корабли. Последние никогда не приземлялись на планету — очень уж большие, а их ядерные двигатели могли разрушить и без того нестойкий озоновый слой. Крейсера наподобие приснопамятной «Патны» строились в космосе, в доках станции «Гэйтуэй» или на предприятиях Луны.
Казаков взбежал по трапу серебристо-черного челнока, отправил Машу в пассажирский салон, а сам исчез за переборкой пилотской кабины.
— О, здравствуйте! — Семцова, пробираясь между рядами кресел, прямиком наткнулась на бородатого и высокорослого сорокалетнего мужчину. Доктор Федор Логинов. Именно он был ее лечащим врачом на «Патне». — Как я рад вас видеть, Маша! Не ожидал, что еще раз полетаем вместе.
— Я тоже, — призналась Семцова. — Где вы работали после нашего… э-э…
— В орбитальном госпитале. Вы садитесь, слышите — двигатели запускают?
Маша пролезла к квадратному, со скругленными краями, иллюминатору. Челнок, общим видом более напоминавший небольшой сверхзвуковой самолет, уже выбрался из ангара и полз к полосе. «Ярославы» не были оснащены двигателями вертикального взлета, что, впрочем, им и не требовалось, — это не военная модель, а чисто гражданская. Даже опознавательные знаки челнока на фюзеляже, как заметила Семцова, принадлежали одной из маленьких авиакомпаний, а никак не Министерству обороны.
— Что вообще стряслось? — надоедал Маше врач, усевшийся в кресло рядом. — Меня да и Андрея Ильина — помните его? Конечно помните! — так вот, нас вызвали с работы, привезли сюда, взяли подписку о неразглашении…
— Снова повоюем с Чужими, — безжалостно сказала Семцова. — Вас что-то не устраивает, доктор? Признаюсь, это я и лейтенант Казаков попросили, чтобы вас включили в состав экспедиции.
Логинов, похоже, отнюдь не удивился.
— Я ожидал чего-то такого, — грустно сказал он. — Знаете, очень не хочется опять попасть в историю наподобие случившейся на LV-426. Но я человек подневольный — подписал контракт с Космическим корпусом, к тому же офицер запаса… Неужто снова где-то обнаружили этих тварюг?
— Вы угадали, — не вдаваясь в подробности, ответила Маша. — Смотрите, взлетаем! Терпеть не могу старты с крупных планет! А где Андрей?
— Во втором пассажирском салоне, — ответил врач, торопливо пристегивая ремень. — Это трепло успело познакомиться с каким-то ужасно умным евреем из высоколобых и теперь спорит с ним о будущем цивилизации.
— Понятно, — вздохнула Семцова. — Похоже, эти господа прямо-таки созданы друг для друга.
Челнок притормозил, вырулив на полосу, позади истошно завизжали двигатели. Однако пилот придерживал машину, ожидая, пока установки не выдадут требуемые для взлета обороты. Модуль неожиданно резко ринулся вперед, и внезапно легкая тряска прекратилась — аппарат ушел в воздух.
— Поехали, — фыркнул Логинов, повторив сакраментальную фразу Юрия Гагарина, преследовавшую всех астронавтов уже почти три сотни лет. В этот же момент начала исчезать сила тяготения — агрегаты, отвечавшие за комфорт пассажиров, устраняли ненужные перегрузки. Спустя несколько секунд раздался хлопок, обозначавший, что модуль мимоходом преодолел скорость звука, остались далеко внизу темные облака, а звездное небо начало быстро приближаться, превращаясь из темно-синего, вечернего, в бездонно-черное.
Двигатели второй и третьей ступени вступили в действие своевременно, и челнок, пробороздив верхние слои атмосферы, выбрался в открытый космос. Пилот уверенно вел аппарат к станции «Гэйтуэй». Лишь немногие его пассажиры знали, что на орбитальном комплексе предстоит еще одна пересадка — на этот раз нужно было перейти на отправляющийся к Проксиме Центавра немецкий торговый рейдер «Кайзер Вильгельм», а затем…
Адмирал Бибирев старательно заметал любые следы. Системы слежения американцев (благо космическое пространство не делилось границами и зонами влияния) могли лишь зарегистрировать старт с космодрома Плесецк небольшого челнока и отметить, что он пришвартовался к порту «Гэйтуэй». Подобное происходит ежедневно по нескольку раз.
Куда же потом отправятся пассажиры челнока — дело десятое. Даже если какой-нибудь бдительный американский наблюдатель отметит, что люди из Пле-сецка пересели на борт «Кайзера Вильгельма», — это означает лишь одно: новые колонисты или ученые отправляются на Проксиму.
В действительности странному отряду, возглавляемому лейтенантом Казаковым и его германскими коллегами, в районе помянутой звезды предстояло снова сменить транспортное средство и бесследно раствориться в бездне Галактики Млечный Путь.
Район ближайшей к Солнечной системе звезды — Проксимы созвездия Центавра — местечко крайне скучное и неинтересное. Впервые земной корабль появился тут чуть больше двухсот лет назад, в самом конце двадцать первого века. Потом люди отправились дальше, оставив возле звезды перевалочную базу. Так как Проксима имела только два естественных спутника-астероида, представлявших собой громадные каменные осколки, размерами лишь немногим уступающие Луне, то для пущего удобства экипажей транспортных кораблей были построены впечатляющие своими размерами порты. Здесь могли швартоваться огромные межпланетные рейдеры, их груз перемещался на более легкие и маневренные транспорты, отправляющиеся к Земле. Лететь-то всего ничего — даже старинные и считающиеся ужасно медлительными корабли на твердом топливе преодолевали расстояние от Проксимы до границ Солнечной системы за четверо суток. Когда же появились более совершенные двигатели, позволявшие в десятки раз перекрывать скорость света, путешествие от колыбели человечества к ближайшей базе можно было вовсе не заметить, настолько оно оказывалось быстрым.
Танкер «Кайзер Вильгельм» (принадлежавший, если верить судовым документам, немецкой компании «Черный орел») прибыл к внешнему кольцу контроля Проксимы Центавра спустя двенадцать часов после вылета из Солнечной системы. Округлый и кажущийся ужасно неповоротливым грузовик причалил к терминалу искусственного спутника «Форпост-1», руководство над которым осуществляли Европейское экономическое сообщество и Российская внеземная компания — основные конкуренты американцев, построивших также вращавшийся на орбите звезды «Форпост-2».
