Но теперь, как он считал, у него был ответ.
К тому времени, как он вышел из леса и почувствовал зной полуденного солнца, его уверенность поколебалась. Кечни однажды сказал ему: «Только не убегай». Он не объяснил... но теперь Дейвисон знал, что он имел в виду.
Дурачок Джо Фланаган собирался прожить пять лет, прилагая минимум усилий, и, вернувшись на Землю, получить диплом и стать членом лиги. Но достигнет ли он этим цели обучения? Только формально, сказал себе Дейвисон. Невозможно всю жизнь скрываться под личиной попрошайки, когда-нибудь ему придется действовать в качестве члена общества, и тогда пять лет бродяжничества сослужат Фланагану плохую службу.
Должен быть какой-то другой выход, пронизала Дейвисона неожиданная мысль. Какой-то способ прожить пять лет, не пряча голову, подобно страусу. Какой-то способ, позволяющий возвращаться или даже жить в обществе, не знающем пси, и тем не менее держать свою силу под контролем...
Он шагал по горячей почве. Вдалеке уже можно было различить Рейнхартов, кончающих борозду. Был полдень, так что больше работать они не будут. Когда он поглядел снова, он увидел коренастого Дирка Рейнхарта, закончившего свою борозду и высыпающего стручки в поджидающий грузовик. И раньше, чем он подошел на расстояние, с которого можно было бы услышать его крик, остальные тоже закончили свою работу и окружили главу семейства, расслабляясь после тяжелого труда.
— Глядите-ка, кто пришел! — воскликнула Джейн, когда Дейвисон подошел поближе.— Ну, как отдохнулось?
— Меня одолевали тяжелые мысли, Джейн,— тихо ответил Дейвисон.— Я наверстаю свое время в воскресенье, когда вы будете отдыхать. Так что будем в расчете.
Старый Рейнхарт, улыбаясь, подошел к нему.
— Прогнал свои мысли, юноша? Надеюсь, что так, потому что после полудня нам предстоит тяжелая работа.
— Я буду с вами,— ответил Дейвисон. Он плотно сжал губы, стараясь не слушать того, что говорят остальные, и сосредоточился на поиске правильного выхода.
— Эй, поглядите на меня! — донесся сзади детский голос.
— Ну-ка, брось сейчас же! — сурово приказал Дирк Рейнхарт.— Слезай, пока не сломал себе шею!
Дейвисон обернулся и увидел Малыша Рейнхарта, стоящего на кабине грузовика. В руках у него было несколько стручков, которые он энергично подбрасывал вверх.
— Глядите на меня! — завопил он, гордый своим умением.— Я жонглирую!
В следующее мгновение он не сумел справиться со стручками. Они посыпались на землю и покатились в разные стороны. Мгновение спустя он уже вопил от боли: отцовская ладонь весьма энергично наказала его за непослушание.
Дейвисон хмыкнул. Потом расхохотался громче, осознав, что же случилось.
Он наконец нашел ответ.
Дейвисон объявил о своем решении в конце недели, после того как была сделана особенно трудная работа на поле. Он почувствовал себя немного виноватым за то, что покидал ферму как раз перед посевной, да и Рейнхарты нравились ему все больше и больше. Но нужно было уходить.
Он сказал Дирку Рейнхарту, что покинет его, когда кончится та неделя, и, хотя фермера вряд ли обрадовала эта новость, он не протестовал. Когда неделя прошла, Дейвисон ушел пешком, сложив свои пожитки в чемоданчик.
Он должен был уйти далеко... Достаточно далеко от этой деревушки, чтобы никто не мог найти его след. Он нанял сына одного из соседних фермеров, чтобы тот отвез его в соседнюю деревню, расплатившись с ним одной из оставшихся монет. В кармане его брюк лежала тощая пачка мятых бумажек — плата за работу на Рейнхарта за вычетом платы за комнату и стол. Он не собирался трогать эти деньги.
Парнишка вез его по плоской и монотонной мондарранской равнине, пока они не подъехали к окраине селения чуть большего, чем первое, а в остальном полностью идентичного.
— Спасибо,— просто сказал Дейвисон, спрыгнул на землю и зашагал к деревне. Он вошел в нее — здесь тоже был кол для колдунов — и принялся за поиски жилья. Ему нужно было как следует подготовиться.
Полгода спустя в округе стали появляться афиши. Надпись на них была аляповатой, оттиснутой в три цвета, яркой и режущей глаза. Она гласила:
ПРЕСТИДИЖИТАТОР ПРИЕХАЛ!
Это вызвало суматоху. Когда Дейвисон въехал на раззолоченной изукрашенной повозке в первую на своем пути деревушку — кучку разбросанных там и сям домиков на границе владений лорда Габриэльсона, вокруг собралась тол па, сопровождающая его выкриками и свистом. Не каждый день заглядывает в такую деревушку странствующий маг.
Он торжественно проследовал на площадь, развернул повозку и остановил ее прямо напротив стального кола. Он поставил повозку на ручной тормоз, опустил небольшую платформу, на которой собирался выступать, и вышел, одетый в красно-золотой костюм с ниспадающим плащом, к публике. Он заметил пробежавшую по толпе слабую рябь неприязни.
Мужиковатый верзила впереди выкрикнул:
— Эй, ты действительно этот самый престиг... престир... как тебя там?
— Я Мариус Престидижитатор,— произнес Дейвисон загробным голосом. Ему самому это понравилось.
— Что вы делаете, мистер Мариус? — заорал этот деревенский мужик.
Дейвисон усмехнулся. Это лучше, чем нанимать кого-то за деньги или прятать в толпу компаньонов.
— Молодой человек, я владею искусством, которое потрясает воображение, изумляет разум и опрокидывает привычные представления! — Он воздел руки в стремительном и величественном жесте.— Я вызываю духов из глубочайших глубин! — объявил он громоподобным голосом.— Я владею тайнами жизни и смерти!
— Ну, вы это все так говорите,— протянул со скукой голос кого-то, стоящего сзади.— Мы хотим посмотреть, прежде чем платить.
— Очень хорошо, мистер маловер! — встретил его слова Дейвисон.
Он сунул руку за спину, вытащил пару восковых свечей, чиркнул спичкой и зажег их.
— Смотрите внимательно, как я буду жонглировать этими свечами, не причиняя пламени ни малейшего вреда.
Он подбросил свечи в воздух и телекинетически заставил их вращаться так, чтобы каждый раз, когда они падали, в руках у него оказывался нижний конец. С минуту он жонглировал двумя свечами, потом потянулся назад, достал третью и присоединил ее к первым двум. Толпа затихла, глядя, как Дейвисон прыгает по сцене, притворяясь, что номер дается ему с трудом. Наконец, когда воск обгорел настолько, что жонглировать стало трудно, он заставил огарки опуститься и схватил их. Потом поднял руки над головой, показывая горящее пламя. Толпа отозвалась звяканьем монет.
— Спасибо, спасибо,— поблагодарил он. Потом вынес ящик, полный разноцветных шаров и без слов начал жонглировать ими. Через несколько секунд в воздухе мелькало уже пять шаров (на самом деле поддерживаемых телекинезом, тогда как он выразительно, но без толку махал руками). Потом он подбросил вверх шестой, затем седьмой.
Он жонглировал и довольно улыбался. Вполне возможно, что эти люди и раньше встречали телекинетиков и сжигали их как колдунов. Но то были настоящие телекинетики. Он же был лишь ловким артистом, человеком с необычайной координацией движений, странствующим шарлатаном... обманщиком. Все знают, что маги — обманщики, и то, что он так здорово жонглирует шарами,— ловкость рук и не более.
Когда звон монет поутих, он схватил шары и побросал их обратно в ящик. Он начал новый трюк — трюк, подготовка к которому сопровождалась барабанным боем. Поставив на торцы толстых досок стулья и взгромоздив на них прочую мебель из повозки, стараясь сделать сооружение как можно более ненадежным, он соорудил шаткую пирамиду, футов двенадцати высотой. Он быстро обошел ее, придерживая руками, на самом же деле держа ее под строгим телекинетическим контролем.
Наконец он был удовлетворен балансировкой. Он начал медленно взбираться наверх. Когда он дотянулся до верхнего стула, чудом балансирующего на одной ножке, то пригнулся, подпрыгнул и, телекинетически взмыв в воздух, ухватился за спинку стула и некоторое время балансировал на одной руке. Потом он оттолкнулся и мягко спрыгнул на землю. Ответом был звон монет.
«Вот это выход»,— подумал Дейвисон, слушая одобрительный рев толпы.
Они никогда не заподозрят, что он прибегает к настоящей магии. Он может сдерживать пси в повседневной жизни, а эти выступления будут как бы необходимой ему отдушиной. Когда он вернется на Землю, он будет более приспособлен к жизни, нежели те, кто пошел по пути Дурачка Джо. Дейвисон остался в обществе. Он не сбежал.
Стоящий в первом ряду мальчишка шагнул вперед.
— А я знаю, как ты это делаешь,— завопил он ехидно.— Это просто фокус. Они у тебя все...
— Только не выдавай меня, сынок,— прервал его Дейвисон сценическим шепотом.— Давай сохраним это в тайне... между нами, артистами? Идет?
