Он не шутил насчет жареной гремучей змеи.
Гас чуть не лишилась сознания, когда он принес в лачугу отвратительный труп. Но, увидев, ее побелевшее лицо и то, как она зашаталась, он быстро вынес змею наружу, разложил там костер и поджарил ее на вертеле. От одного только запаха Гас чуть не стошнило, но, пересилив себя, она наполнила кастрюльку ржавой водой из-под крана и долго на всякий случай кипятила ее, добавив потом туда пакетик куриного супа с вермишелью.
Ржавый куриный суп, соленые крекеры и теплое пиво – для Гас это был великий пир. Даже настоящая русская икра не показалась бы ей такой вкусной. Она устроилась в скрипучем кресле-качалке и пила дымящуюся жидкость прямо из кастрюльки, пользуясь ложкой только для того, чтобы вылавливать из супа вермишель. А когда крекер прилипал к небу, она запивала еду баночным пивом, которое обнаружила все в том же необъятном рюкзаке.
«Такая готовка – минутное дело», – хвалилась она себе, складывая в раковину грязную посуду. Будь он здесь, она бы сказала ему то же самое. Только он все еще не вернулся в дом со двора, хотя снаружи уже темнело. И еще заметно похолодало. Гас, закутавшись в плащ, свернулась калачиком на кровати и, борясь со сном, принялась разрабатывать план побега.
Прежде всего ей надо было каким-то образом добраться до машины, чтобы по мобильному телефону сообщить Робу, где она находится. Она слышала, как похититель говорил кому-то по телефону, что поменял первоначальный план и едет в другое место, какое, он сообщит потом. Насколько ей было известно, этого не случилось, так что тот, кто должен был расплатиться с ним, все еще ждал дополнительных инструкций. Бедный Роб, он, как и она, наверное, совсем истерзался…
Со вздохом Гас прислонилась головой к стене. Через разбитое окно в хижину задувал ветер и наполнял ее крепким запахом сагуаро и шалфея. Рассеянный багряный свет заката смягчал неприглядность обстановки и придавал хижине странное очарование, которое, наверное, восхитило бы Гас, если бы не сотни ящериц, прячущихся в каждой щелке деревянных стен. И все-таки она испытывала умиротворение: желудок был полон, и ее приятно клонило в сон.
Она закрыла глаза и начала засыпать…
– Вставай.
При звуке отрывистой команды Гас сразу пробудилась.
– Что случилось? – спросила она.
Снаружи теперь совсем стемнело, и две висячие керосиновые лампы слабо освещали внутренность лачуги. Она все же рассмотрела, что он стоит рядом с раковиной и чем-то явно недоволен. Стоило ли удивляться…
– Ты оставила тут грязь, – сказал он, указывая на немытую посуду.
– Грязь? – удивилась она, все еще не отойдя ото сна и растерянно мигая. – Посмотрите вокруг. Здесь настоящий свинарник. Хуже, чем свинарник, даже свиньи не станут тут жить, а вы беспокоитесь о какой-то немытой кастрюльке.
Он взял эту самую кастрюльку, поднял ее вверх и выпустил из рук, все время сверля Гас пронзительным взглядом. Кастрюлька с грохотом покатилась по полу.
– Нагрязнила – убери за собой, вот мое правило. Выполняй мои правила, и мы отлично поладим. Нарушь их, и я…
– Хорошо, хорошо, – прервала она его, утомленная угрозами.
Сбросив с себя плащ. Гас, как кошка, потянулась всем телом, потом встала с кровати.
– Можно подумать, что меня похитила моя собственная мать, – презрительно сказала она, направилась к кастрюльке, подняла ее с пола и с расстояния швырнула в раковину.
Кастрюлька пролетела по воздуху и с грохотом упала в раковину. Шум, произведенный им ранее, не шел ни в какое сравнение с этим громоизвержением.
– Сначала вы изводите меня из-за моего костюма, а теперь пилите из-за какой-то жалкой грязной кастрюльки.
– Теперь понятно, почему тебя прозвали штучкой.
Злобная нотка в его тоне заставила Гас насторожиться, она чуть было не подняла руку, защищаясь от него, но вовремя остановилась. Он и так едва не свел ее с ума своими фокусами со змеей, и она не хотела повторения. Не следовало его провоцировать, она уже и без того достаточно его раздразнила.
– Я все вымою, – заверила она. – Не надо так заводиться.
Гас сделала шаг в сторону раковины, как вдруг почувствовала, что он ухватил ее за майку и рванул на себя. Силы были неравны, но все равно она сопротивлялась и тянула в свою сторону, упорно, пока выдержит материя.
– Куда ты так спешишь. Гас?
– Куда? Ну, например, в Париж. Вот только разделаюсь с посудой.
Он еще сильнее потянул ее к себе, и она остановилась.
– Я же сказала вам, что уберу за собой! – повторила она.
– Боюсь, теперь уже поздно.
Он подтягивал ее к себе, как рыбак попавшую на крючок рыбу, и она проехала на ногах часть расстояния, потом споткнулась, потеряла равновесие и упала к нему В объятия. Заноза больно вонзилась ей в ногу, сердитые слезы обожгли глаза.
– Ты же видишь, что я уже завелся, – предупредил он, и его рука обхватила ее за талию и притянула еще ближе к себе. – Я так разволновался, что теперь от меня можно ожидать черт знает чего.
Это «черт знает чего» ясно слышалось в его голосе, и Гас поняла, что это не пустая угроза. На этот раз он не шутил. Его горячее дыхание ворошило ей волосы на затылке, а тяжелое биение сердца отдавалось во всем ее теле. Мурашки побежали у нее по спине. Один беглый взгляд вниз объяснил ей причину.
Майка на спине задралась, обнажив нижнюю часть ее тела.
Не хватало только фотографа, который запечатлел бы соблазнительную картину для «Плейбоя».
– Не могли бы вы… – попросила Гас.
– Не мог бы что?
– Не могли бы вы отпустить мою майку? Она…
Гас слишком долго думала, как наиболее пристойно выразить свою мысль.
Его рука с ее талии уже отправилась в разведку: сначала обследовала живот, а затем спустилась ниже, туда, где росли шелковистые темные волосы.
– Как? Вот так номер, неужели у тебя ничего нет под футболкой?
Он посмотрел через ее плечо, чтобы проверить догадку.
Потом отступил назад и еще выше задрал футболку, демонстрируя ее ягодицы змеям, ящерицам и мухам.
– А где же твои трусики?
– Они были мокрые.
– Неужели? – удивился он. – А может, ты эксгибиционистка? А может, тебя следует отшлепать по твоей голой заднице?
– Отпустите мой подол, и все будет в порядке.
– Ты рискуешь, – объявил он, отпуская футболку.
И тут же придержал Гас, словно опасаясь, что она не устоит на ногах, но она-то знала, что у него совсем другое на уме.
Гас выкручивалась и вырывалась, пытаясь ускользнуть, но он крепко ухватил ее и вместе с ней направился к кровати.
– Что вы делаете? – забеспокоилась она. – Если у вас в голове возникли всякие безумные идеи из-за моих трусиков…
Господи, нет! Неужели вы…
