Северяне были разбиты. Лютовер, взятый в плен, вынужден был принести кагану унизительную клятву покорности и отдать в гарем кагана единственную дочь. Не отсюда ли в русской былине «Иван Годинович» «королевна Черниговская», просватанная за «царище Кошерище»[24]?
Бог христиан не двинул с небес, на помощь новым приверженцам, ангельские полки. Кесарь в далёком Константинополе не шевельнул пальцем, чтобы помочь новым единоверцам. Что там варвары-славяне, вчерашние язычники… Византия фактически предала хазарам даже крымских повстанцев-христиан Иоанна Готского.
Зато греки, наверное, как всегда, скупили немало полонян, которых хазары гнали из разгромленной, разорённой Северской земли.
Ещё менее северян могли противостоять новым владыкам каганата донские славяне. Их сила наверняка была основательно подорвана ещё «стремительным рейдом» Мервана — потерять двадцать тысяч семей и в наши дни катастрофа! А последовавший вскоре за этим иудейский переворот и гражданская война в Хазарии окончательно должны были подорвать силы донских потомков антов. Из девяти верховных судей Хазарии делами язычников — в том числе и славян — занимался только один. Учитывая, что делами небольшой и монолитной иудейской общины занимались аж три судьи (ещё три вели дела мусульман, а двое — христиан всех церквей и сект), можно предположить себе язычников — и славян в том числе — в державе каганов. Впрочем, что иноплеменники — в «обновлённой» Хазарии свои, хазары, иной раз вынуждены были продавать собственных детей. Впрочем, так жили, конечно не все — иудейская элита, которую арабские авторы называют «белыми хазарами», жила в благодатном покое укрытых за мощными стенами городских крепостей «элитных кондоминиумов» с тенистыми садами и журчащими фонтанами. Остальным же предоставлялось ютиться в хибарках, саклях, юртах, сбившихся перепуганными овцами под мощные белокаменные стены крепостей, за почти символическим земляным валом, по ту сторону которого лежала разбойная степь. «Чёрным хазарам», как называли арабы большинство населения каганата, не было ходу за стены крепостей даже в качестве стражи. Это, наверно, была единственная в средневековом мире страна, где стража обходила городские укрепления снаружи. Удивляться такому апартеиду особенно не приходится — стоит лишь вспомнить, «закон и правило», по которым Обадия «обновил царство» Хазарское, входил такой любопытный документ, как «Законы Ездры». Про этот замечательный памятник права можно сказать только одно — немецкие нацисты при составлении знаменитых Нюрнбергских «расовых законов» взяли за основу именно «Законы Ездры», естественно, заменив в них «иудеев» на «немцев». И если даже хазары — та их часть, чьи грубые рубленные черты не были сглажены примесью крови «избранного богом народа» и пощажены безжалостным южным солнцем, степными ветрами, горем и голодом — вынуждены были ютиться под стенами крепостей и торговать собственными детьми, то можно только представить себе, как жили в этом государстве славяне, которых Масуди именует самыми многочисленными из язычников (читай — самой бесправной части населения) каганата.
Хотя славяне ещё упоминаются как один из народов Кавказа (в 903 году ибн аль Факих сообщает: «на горе Кабк (Кавказ) семьдесят два языка; длина горы — пятьсот фарсангов. Она соседит со страною греков до границы алан и доходит до страны славян. На ней (горе Кабк) есть также род славян»). Более того, вот парадокс, именно бесправные язычники дали Хазарии слово «закон» — об этом полезно знать, чтобы, вопреки всем новейшим фантазиям, помнить, кто на самом деле был «культуртрегером» в отношениях хазар и славян, но, как действующая сила, самостоятельная или в союзе с другими народами, собственно славяне из истории Кавказа после «обновления» Обадией Хазарского царства исчезают.
Но в это же время, в девятом-десятом веках, на «горе Кабк» всё громче начинает звучать, после двухсотлетнего перерыва, имя новых северных пришельцев, поклоняющихся тому же богу, что вошёл в мифы Кавказа как Пиркуши и Пирьон, сделавших своей столицей город, рассказ об основании которого записал Зенобии Глакк, зовущих своих управителей тиунами, как и славянские воины кагана под стенами Партавы.
На Кавказ пришла русь.
Часть вторая. За городом Тьмутараканем
Русь на Кавказе: IX–X вв.
Холодно Каспию, старый ворчит:Длится зима утомительно-долго.Норд, налетев, его волны рябит;Льдом его колет любовница-Волга!Бок свой погреет усталый старикТам, у горячих персидских предгорий…Тщетно! Вновь с севера ветер возник,Веет с России метелями… Горе!
Валентин Брюсов, «Баку»
Глава 1. Русы-купцы на таможне ибн Хордадбега
Любознательный таможенник. Русы и славяне — странное «разделение». Русские мечи в краю булатных клинков. Кто торговал на Волжском пути? Балтика — роскошь славянства и нищета Скандинавии. Свидетельствуют верблюды и «слоны». Загадки русского христианства. Накануне грозы.
Война, торговля и пиратство —Три грани сущности одной.
И. В. Гете, «Фауст»
Мы уже говорили о том, что если русы и были в VII столетии в предгорьях Кавказа, то попасть они туда могли лишь одним, известным ещё с неолита, нового каменного века, Волжско-Балтийским путём. Что до века IX, то тут нет и не может быть вообще ни малейших сомнений — именно этой дорогой русы и попадали на Восток. «Наследили» вдоль него они основательно — именно в Поволжье, точнее, в землях волжских булгар ибн Фадлан, посол халифа аль Муктадира, увидел русов и оставил нам бесценное описание их внешности, обычаев и обрядов. Там же, в Балымерском, могильнике, отыскан меч с русским именем — но об этом разговор позже.
Шли купцы — разведывая пути, расположение крепостей, силу войск, многочисленность населения и его отовность к войне. Шли воины — своей свирепой славой отбивая и у лихих людишек, и у дикарей из степных и горных племён, и у иных правителей охоту протягивать загребущие руки к товарам русских купцов.
Одно из самых ранних — если не считать сообщения Мухаммеда Бал-ами, ас-Салиби и «Степенной книги» — упоминаний о русах в восточных землях — это записки ибн Хордадбега, таможенного чиновника Повелителя Правоверных в городе Рей (помните, в том, что откупался когда-то от арабских завоевателей?), сделанные им в сороковых годах девятого столетия и озаглавленные «Книга путей и государств». По долгу службы он сам общался с русскими купцами. «Что касается русских купцов — а они суть племя из славян, то они вывозят бобровый мех и мех чёрно-бурой лисы и мечи из самых отдалённых частей страны славян… затем они отправляются к Джурджанскому (так видоизменилось под каламом персидского автора античное название Каспия — Гирканское море. — О. В.) морю и высаживаются на каком угодно берегу, и продают всё, что с собой привозят, и всё это попадает в Рей. Иногда они привозят свои товары на верблюдах из Джурджана в Багдад, где переводчиками для них служат славянские рабы. И выдают они себя за христиан».
В этом интереснейшем сообщении, где буквально что ни слово, то золото (особенно если учесть, что всё это — сообщения очевидца, который не раз сам досматривал товары русских торговцев, щупал меха и придирчиво разглядывал лезвия мечей, разговаривал через рабов-толмачей с их хозяевами), есть целый ряд полезных для нас сообщений, заслуживающих более пристального разбирательства. А что оно имеет отношение к нашей теме — в том и сомнения быть не может. Все источники говорят, что русские ладьи по Хвалынскому морю, как наши предки величали Каспий, ходили вдоль его западного, кавказского побережья. И конечно, самое важное для нас, буквально бьющее в лицо сообщение, сообщение, которым ибн Хордадбег начинает свой рассказ, это то, что русы — племя славян! И дальше добавляет, что переводчиками у русов были тоже славяне.
Тут, конечно, опять приходится вступать в полемику с норманнистами. Они возмущённо заявляют — но ведь остальные-то, мол, арабские авторы резко отличают русов от славян!
Ох, что-то странно они их «отличают»! Русский князь Дир у нашего старого знакомого аль Масуди — «правитель славян». Целый ряд восточных авторов среди трёх частей Руси, вместе с Куявой-Киевом и загадочной Артанией, называет Славию. Аль Масуди говорит об одинаковом погребальном обычае русов и славян, ибн Русте их различает, но, описывая погребальный обряд русов, рассказывает про отлично известные археологам срубные гробницы Киева и Чернигова, имеющие ближайшее подобие в славянской Моравии. А исследование черепов похороненных в них людей привело археологов к выводу, что перед ними не просто славяне, а группа славян, стоящая дальше всех прочих по строению черепа от германских и скандинавских народов. Кстати, описанное ибн Русте погребение руса почти дословно воспроизводит погребальный обряд, описанный в русской былине «Михаиле Потык», в которой и намёка на скандинавское влияние не обнаружено. Зато, описывая погребальный обряд славян, ибн Русте фактически один к одному — за вычетом нескольких мелких деталей — воспроизводит описание ещё одним арабом, ибн Фадланом, виденных им в Булгаре похорон знатного… руса!
