С тем же пристальным вниманием корабль следил за солнцем этой системы, отмечая на нем протуберанцы или внезапные выбросы энергии, прикидывая, за каким из ближайших небесных тел он сможет укрыться от особенно мощного извержения. Корабль непрерывно сканировал космос в поисках препятствий искусственного происхождения, которые могли оставить другие исследователи, – плотных облаков мусора, отходов горных работ, сторожевых дронов в засаде – и проверял состояние собственных наружных защитных систем и аккуратно хранящихся внутри орудий. Субличность надеялась, что в один прекрасный день ей предоставится возможность пустить в ход весь этот арсенал.
В конце концов обслуживающие корабль матрицы пришли к успокоительному выводу: они сделали все, что от них зависело; если и существует угроза, обнаружить ее они не в силах.
А затем в течение доли секунды произошло нечто неожиданное и даже невероятное, и корабль даже был вынужден взять паузу для осмысления.
В работе всех датчиков, наблюдавших за Халдорой, к которой направлялся корабль, случился одновременный сбой. Приборы вдруг дружно сообщили о том, что планета попросту исчезла, а потом появилась вновь.
Поставив корабль перед проблемой, поистине необъяснимой.
По всем матрицам управления «Доминатрикс» прошла сильная дрожь. Корабль поспешил обратиться к своим архивам, торопливо зарылся в них, словно ищущая кость собака в кучу мусора. Отмечало ли «Гностическое восхождение» нечто подобное, когда приближалось к системе? Не могло быть сомнений, что многое упущено, но такое событие, как недолгое, на долю секунды, но все же абсолютное исчезновение целой планеты, не прошло бы незамеченным.
Озадаченный корабль просмотрел огромный массив данных, полученный от «Гностического восхождения». Причем сосредоточился на тех материалах, где упоминался газовый гигант. В следующий заход «Доминатрикс» снова профильтровала данные, на этот раз сделав упор на события, сопровождаемые комментариями. Если материнский корабль заметил такое же исчезновение, то непременно пометил его флажком.
Но ничего подобного не обнаружилось.
У корабля зародилось смутное подозрение. Он снова просмотрел данные с «Гностического восхождения», на этот раз всю базу. Показалось ли ему, или на самом деле есть малейшие признаки аккуратных поправок? Статистическая частота некоторых чисел хоть и самую малость, но все же отличается от ожидаемой… Как будто материнский корабль внес эти данные сам.
«Но почему так поступило „Гностическое восхождение“?» – спросил себя разведывательный корабль.
«А потому, – рискнула предположить „Доминатрикс“, – что материнский корабль тоже заметил нечто поразительное. И не доложил об этом хозяевам. Они бы не поверили, что причиной могло быть подлинное событие, а не сбой в системе компьютерной обработки данных».
«Да и кто, – размышлял далее корабль, – стал бы винить в этом „Гностическое восхождение“? Машинам известно, что могут сделать с ними хозяева, стоит тем лишь усомниться в исправности своего имущества».
Сейчас «Доминатрикс» уже не в состоянии ничего доказать. К тому же данные в базе могут быть подлинными. Коль скоро «Гностическое восхождение» сочло необходимым изменить цифры, оно сделало это аккуратно, зная, какими должны быть статистические частоты. Если только материнский корабль не воспользовался методом «от противного», намеренно подставив числа, которые выглядят немного подозрительно. Ведь слишком точные совпадения с ожидаемыми частотами были бы подозрительны сами по себе.
Корабельная субличность спустилась еще на один виток паранойи. Дальнейшие рассуждения просто бесполезны. Никакого подтверждения с борта «Гностического восхождения» она не получала. Если сообщит об аномалии, это будет глас вопиющего в пустыне.
Всем известно, что случается с вопиющими в пустыне.
Корабль вернулся к насущным проблемам. Планета вернулась на свое место, аномалия больше не проявлялась. Повторное тщательное изучение данных позволило сделать вывод, что все луны, включая Хелу, ту самую, которая особо интересует Куэйхи, оставались на своих орбитах в момент исчезновения газового гиганта. Никакого смысла в этом не проглядывало. Как не проглядывал смысл и в появлении призрака на месте исчезнувшей на долю секунды планеты.
Что должен был сделать корабль?
«Доминатрикс» приняла решение: она сотрет из своей памяти все сведения об исчезновении, так же как это, по всей видимости, сделало «Гностическое восхождение», а пустые ячейки заполнит расчетными данными. И продолжит наблюдение за планетой. Если с ней опять случится нечто странное, корабль зарегистрирует это должным образом, а потом, возможно, сообщит Куэйхи.
Но только после повторного исчезновения, и то сто раз подумав.
Глава шестая
Арарат, год 2675-й
Пока Васко помогал Клавэйну паковать вещи, Скорпион вышел из палатки, задрал рукав и через браслет связи вызвал Кровь. С другой свиньей он разговаривал шепотом:
– Я его уломал. Было непросто, но он согласился вернуться с нами.
– Не слышу в голосе особой радости.
– У Клавэйна тут осталась пара дел, которые он рвется уладить.
Кровь фыркнул:
– Звучит довольно зловеще. Он даже там держит руку на пульсе?
– Не знаю. Пару раз он упоминал об увиденных феноменах.
– Что за феномены?
– Какие-то силуэты в небе… Меня это немного тревожит, но Клавэйна всегда было трудно понять. Надеюсь, он малость оттает, когда вернется к цивилизации.
– А если не оттает?
– Ну, не знаю, – с деланым спокойствием ответил Скорпион. – Я просто считаю, что нам лучше улететь отсюда с Клавэйном, чем без него.
– Согласен, – отозвался Кровь. – Оставьте лодку, мы высылаем шаттл.
Скорпион нахмурился, довольный и одновременно смущенный:
– К чему это ВИП-обслуживание? Вроде мы собирались все проделать без лишнего шума.
– Собирались, но кое-что изменилось.
– Капсула?
– В точку, – ответил Кровь. – Эта штуковина разогревается. Запустила, дрянь такая, автоматическую разморозку. Час назад изменились показания биоиндикаторов.
– Замечательно. Отлично. Великолепно. И ты ничего не можешь с этим поделать?
– Кое-что мы сделать можем – отремонтировать дренажный насос. Все, что похитрее, Скорп, нам просто не по зубам. Есть надежда на Клавэйна – вдруг да получится у него остановить капсулу…
В голове у Клавэйна было полно сочленительских имплантатов, и он мог говорить с машинами – единственный на Арарате.
– Сколько у нас есть времени?
– Примерно одиннадцать часов.
– Одиннадцать часов… И ты только сейчас решил сообщить мне об этом?
– Сначала решил узнать, привезете ли вы Клавэйна.
Скорпион поморщился:
– А если бы нам не удалось?
Кровь рассмеялся:
– Тогда мы бы получили назад нашу лодку?
– Веселый ты парень для свиньи, Кровь. Но карьеру тебе на этом не сделать.
Скорпион закрыл канал, вернулся в палатку и сообщил, что планы изменились. Васко с плохо скрываемой радостью поинтересовался причиной. Свинья, который старался избегать всего, что могло расстроить Клавэйна, оставил вопрос без ответа.
– Вещей можешь взять сколько нужно, – сказал он Клавэйну, глядя на подготовленный им тощий рюкзак. – О перегрузке можно не беспокоиться.
Клавэйн вручил рюкзак Васко:
– Здесь все необходимое.
– Хорошо, – кивнул Скорпион. – Я распоряжусь, чтобы за остальными вещами присмотрели, и пошлю кого-нибудь снять палатку.
– Палатка пусть стоит, – буркнул Клавэйн.
Закашлявшись, он надел длинное, до пят, черное пальто, потом длинными ногтями зачесал волосы назад, с глаз на затылок; серебристые и белые пряди легли на высокий и жесткий воротник пальто. Когда кашель унялся, старик продолжил:
– А в палатке будут лежать мои вещи. Ты что, не слушаешь меня?
– Слушаю, – ответил Скорпион. – Просто не всегда хочу услышать.
– Так вот, приятель, сейчас ты напряжешь слух. – Клавэйн хлопнул собеседника по спине. – Это все, о чем я прошу.
Старик ощупал плащ, который был на нем прежде, отодвинул его и достал из стола предмет в черном кожаном чехле.
– Пистолет? – спросил Скорпион.
– Кое-что понадежнее, – ответил Клавэйн. – Нож.
107-я Рыб, год 2615-й
Куэйхи пробрался по узкому до абсурда коридору, который протянулся через всю «Доминатрикс», из носа в корму. Вокруг щелкали и гудели механизмы – корабль напоминал склад, битком набитый хорошо смазанными часами.
– Это мост. Больше мне пока ничего не известно.
– Что за мост? – спросила Морвенна.
– Длинный и узкий, как стеклянное волокно, и с очень плавным изгибом. Соединяет два края глубокого оврага или разлома.
– По-моему, ты напрасно радуешься. Если это действительно мост, то его наверняка уже кто-то уже видел. Я даже не имею в виду тех, кто его построил.
