Это выводит из ступора.
— Так… не очень хорошие новости, — присаживаюсь и обнимаю дочурку, прячу в ее волосах свое лицо.
Не хочу, чтобы она сейчас видела мои глаза.
— Я могу чем-то помочь? — серьезно так спрашивает, деловито.
— Ты уже помогаешь, бусинка!
— Не заметно. Мам, ты дрожишь, — она крепко обнимает меня ручками. — Что-то серьезное случилось? Расскажешь?
— Мы справимся, роднулька. Обязательно справимся! — говорю уже более бодро.
Мне нельзя раскисать. Я на это не имею права! У меня есть ради кого жить и бороться!
Только на данный момент я не знаю, как противостоять монстру.
Занимаюсь привычными утренними делами. Ванна, завтрак, сборы дочери в школу. Агата внимательно за мной наблюдает, каждый шаг считывает. Переживает. Как могу, пытаюсь ее успокоить, только ее не обмануть. Слишком крепка между нами связь.
— Мам, знаешь, я очень долго думала, как решить задачу на занятиях, — изрекает задумчиво, когда я везу ее в школу. — Всю голову сломала, — сводит бровки на переносице. — Потом отвлеклась, забылась, а решение нашлось! — поднимает указательный пальчик вверх. — Вот! И у тебя так будет!
— Спасибо, Бусинка! — в горле ком, глаза полны слез. Именно так и будет!
Остановившись у ворот школы, обнимаю Агатку крепко-крепко, вдыхаю ее запах.
— Помни, что мама тебя безумно любит! — шепчу.
— Ты только не плач. Я тоже тебя люблю! — сжимает мою руку.
— Не буду, — мотаю головой.
— Обещаешь?
— Да.
Проводив дочь, сажусь в машину и достаю телефон. Долго смотрю на аппарат. Не хочу звонить, но другого выхода сейчас нет.
Основная задача — помочь Косте. Отозвать своих нелюдей может только отец. Значит, надо временно согласиться на его условия. Усыпить его бдительность. Пусть думает, что я на все согласилась.
Когда с Костей все будет хорошо, мне легче будет думать, как найти уязвимые места монстра. А они у него точно есть.
Я все больше и больше сомневаюсь в правдивости их с мачехой рассказа. Зная методы моего папаши, мне даже думать страшно, что заставило мою маму отказаться от родной дочери.
Паники больше нет. В крови только холодная ярость.
Набираю номер отца. Не отвечает. И так несколько раз.
Ясно. Играет на моих нервах.
«Отстань от Кости. Пусть ему окажут медицинскую помощь. Я остаюсь».
Отправляю сообщение. Как же мерзко и гадко, что снова иду у него на поводу. Но тут надо действовать быстро, а другого выхода на данный момент нет.
Еду на работу. Впервые за долгое время с неохотой. Предстоит нелегкий разговор.
Сразу же иду к начальнику в кабинет.
— Добрый день, Карим! — шеф стоит у окна, реально как скала, свет собой загораживает.
— Добрый, Виктория! — смотрит пытливо, одними глазами спрашивает, чего это я приперлась.
— У меня к вам разговор… не очень приятный, — сажусь в кресло, так чувствую себя уверенней.
— Ты решила отказаться, — хриплый голос, до жути спокойный.
— Почему вы сделали такой вывод?
— У тебя все на лице написано, — держит руки за спиной и смотрит, так, что создается ощущение, будто меня рентгеновский аппарат сканирует.
— Я прошу отсрочку. Сложились обстоятельства… — как же сложно говорить под таким взглядом, — Так получилось, что я сейчас не могу уехать. Но я не отказываюсь… просто нужно время…
Я мямлю как школьница, еще и краснею.
— Какие обстоятельства?
— Семейные.
— Пробник мужика?
— Нет. С ним все.
Карим за долю секунды оказывается около меня.
— Посмотри мне в глаза, — очень тихо, но так, что ослушаться невозможно.
Вглядываюсь в его черную бездну. О чем думает шеф прочесть нереально, он держит взгляд, буквально гипнотизирует, так что забываю как дышать.
— Врешь, Виктория, — озвучивает свой вердикт.
— Я… нет… Карим… — понимаю, что не могу подобрать слов.
Да, с Денисом я разошлась, не собираюсь больше продолжать эту агонию, но ведь из сердца его не так просто вытравить, слишком глубоко он пророс в меня за эти годы.
— В данном случае причина действительно не он. Так кто? — Карим нависает надо мной скалой. — От тебя пахнет страхом. Кто тебя запугивает?
Глава 20
— Почему это вас интересует, Карим? — во рту пересыхает, голос звучит глухо.
— Меня интересует все, что с тобой связано, — приближает свое лицо к моему, в нос ударяет горьковатый запах его парфюма, — Виктория.
— Почему? — повторяю вопрос пересохшими губами.
Он никогда не подходил настолько близко, между нами всегда была дистанция.
Карим смотрит на меня неотрывно. Вблизи его глаза завораживают сильнее, темно-карие со светлыми переливами и практически черная радужка, я будто смотрю в калейдоскоп, где собственное отражение видится в разных фрагментах.
— Ты мне не чужой человек, — очень тихо, проникновенно.
— Я ваш работник, — так же шепотом в ответ.
— Виктория, Виктория, — качает головой, мое имя он произносит с придыханием, оно звучит таинственно, завораживающе, — Если бы все было так просто…
— Карим, я не… — не дает мне договорить, кладет палец мне на губы.
Тут же выдыхает со свистом. На миг закрывает глаза.
Резко отстраняется.
— Твои личные проблемы, отражаются на работе. Значит, надо их решить. И как я говорил, ты мне не чужой человек, ты можешь все рассказать.
— У меня сестра беременна и… — дальше замолкаю.
Мне безумно хочется излить душу, хоть немного скинуть ношу. Но я вовремя себя останавливаю. Раз я уже совершила подобную ошибку, рассказала Косте. И этого себе никогда не прощу. Из-за меня он пострадал так, что уже не исправить. Если бы брат не влез в разборки с отцом, его бы никто не тронул.
А что теперь? Подставить Карима?
Мой начальник не всесильный миллиардер. Он просто бизнесмен, у которого вполне успешная, но довольно скромная фирма.
И пусть у нас с боссом неплохие отношения, но вряд ли этого достаточно, чтобы взваливать на
