Упоминавшийся выше российский Федеральной Закон об информации подобного рода вопросы практически не затрагивает, и было бы крайне желательно, чтобы разработчики его новых редакций продемонстрировали должный уровень теоретического осмысления проблем, которые они берутся решать на законодательном уровне. В то же время указанный Закон, вопреки духу и букве ГК РФ, вводит вещное право собственности на информационные ресурсы, информационные системы, технологии и средства их обеспечения. Собственником информационной системы, технологии и средств их обеспечения признается физическое или юридическое лицо, на средства которого эти объекты произведены, приобретены или получены в порядке наследования, дарения или иным законным способом. Информационные ресурсы могут быть государственными и негосударственными и как элемент состава имущества находятся в собственности граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и общественных объединений, и они могут быть товаром, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
Указанное положение, с одной стороны, может рассматриваться как недостаточно проработанное теоретически. В самом деле, при оказании информационных услуг (по общему правилу) не происходит передачи ("отчуждения") некоего материального имущества, в отношении которого можно говорить о праве собственности. Напротив, при оказании информационных услуг предоставляется доступ к некоей новой (для потребителя, заказчика) информации, в отношении которой не могут действовать категории "полной потребляемости", "отчуждения", "владения" и т.д.
С другой стороны, положение о вещном праве собственности на информацию без соответствующих нормативных уточнений на практике приводит к неработоспособности закона вообще. Поскольку к объектам регулирования Закона относится лишь документированная информация, а далеко не всякий информационный объект может рассматриваться как документ, Закон не обеспечивает должного уровня правовой защиты объектам, составляющим суть правоотношений при оказании информационных услуг. Невозможность на практике определить, кто же является законным "собственником" той или иной информации (попытки чего сами по себе выглядят странными), приводит к тому, что все теоретические построения Закона не имеют никакого прикладного значения.
При этом декларированное в Законе "право собственности" на информационные ресурсы никак не подкрепляется теоретическим обоснованием; вопрос об идентификации субъектов права собственности на информацию ("участников информационного обмена") сводится к требованию лицензирования деятельности по выдаче сертификатов электронной цифровой подписи: В Законе об информации ничего также не говорится о возможности существования таких информационных объектов, как сайт (в Интернете) или доменное имя; практически ничего не сказано о защите информации, размещаемой в информационных системах общего пользования. Впрочем, и из приведенных в Законе определений понятий совершенно неочевидно, может ли сам Интернет (или его компоненты) быть отнесен к информационным системам (или сетям) в терминах этого Закона, и т.д.
Чуть более подробно указанный вопрос будет затронут в следующем разделе, в котором речь пойдет о новом, еще далеко не освоенном современной теорией права явлении — регулировании правоотношений в сети Интернет. В заключение укажем, что не только развитие Интернета оказало существенное влияние на модификацию подходов к регулированию интеллектуальной собственности и на появление новых ее объектов. Указанные процессы начались задолго до появления Интернета и привели к тому, что "интеллектуальная собственность" не сводится лишь к авторским и смежным правам (на литературные и иные произведения) и объектам патентной охраны (включая промышленные образцы, полезные модели, сорта растений и породы животных). "Традиционными" объектами интеллектуальной собственности стали товарные знаки и знаки обслуживания, коллективные и сертификационные знаки, наименования (названия) географических объектов (мест происхождения товаров), компьютерные программы, топологии интегральных микросхем, базы данных, фирменные наименования (и коммерческие обозначения), и даже такие "экзотические" виды, как результаты генно-инженерных исследований, литературные образы, а также имена и изображения известных людей. Что же нового в понимании вопросов информации, собственности и интеллектуальной собственности появилось в связи с развитием Интернета?
Интернет
Если перебрать в уме первую волну изменений в правовой системе, то становится все более и более ясным, что тогда, когда речь шла о необходимости справиться с возможностями и рисками, связанными с Интернетом, такие изменения состояли вовсе не в приспособлении права к новым особенностям. Изменения напрямую касались догматических основ правовой структуры и требовали нового регулирования также и в отношении базовых понятий современного права.
Карл-Ханс Ладер. Динамика Интернета как вызов стабильности права115
Информация в Интернете: некоторые общие вопросы
Появление и бурное развитие глобальной информационно-коммуникационной сети (Интернета) "обнажило" большое количество не решенных на теоретическом уровне проблем правового регулирования "нетрадиционных" объектов общественных отношений. Вполне "осязаемые" и все обостряющие вопросы сетевого регулирования наиболее наглядно, наиболее "выпукло" демонстрируют, насколько далеко может зайти пересмотр кажущихся ныне незыблемыми "постулатов" правовой теории и практики и насколько непривычными могут оказаться в будущем ответы на вопросы, которые перед нами ставит реальная жизнь в реальном обществе, все более приобретающем характеристики информационного общества. В то же время, как мы показали на примере права собственности, пересмотр механизмов правового регулирования не обязательно должен носить "революционный" характер — новеллы вовсе не всегда означают наиболее эффективный способ решения проблемы, — и стратегия адаптации традиционных институтов к новым условиям обладает высоким "запасом прочности", т.е. продолжает оставаться актуальной.
Тема Интернет и право широко дискутируется сегодня в российском (да и в зарубежном) юридическом сообществе. Об этом свидетельствуют десятки публикаций, в том числе книжного формата116, и конференций с аналогичным названием. Помимо прикладных аспектов "интернет-права", которые в большинстве случаев составляют основной предмет анализа, в ходе обсуждения нередко затрагиваются проблемы более общего характера. Образуют ли правовые нормы, связанные с регулированием Интернета, самостоятельную область права? Насколько существенными, принципиальными являются изменения, которые требуется внести в правовую теорию в связи с особенностями Интернета как новой сферы регулирования? Наконец, что, собственно, следует понимать под "Интернетом" для целей правового регулирования? Суть этих и других вопросов можно свести к одному, и притом фундаментальному, — каким должно быть право в век высоких технологий, т.е. право информационного общества?
В "дальнем зарубежье", в странах с высоким уровнем компьютеризации при рассмотрении теоретических вопросов, касающихся функционирования Интернета, чаще всего используются различные слова и словосочетания с приставкой "кибер-" (cyberlaw, cybernorm, law of cyberspace)117, а юристы, которые занимаются данной тематикой, являются, как правило, не только опытными практиками, но и специалистами в области философии права (legal philosophy)118.
В истории человечества за возникновением и переходом на определенный уровень развития какой-либо новой сферы деятельности всегда следовал и процесс выработки (согласования, принятия) правил поведения, характерных именно для такой сферы деятельности. Такие правила не обязательно носили юридический характер (то есть обеспечивались государственным принуждением) или, по крайней мере, не приобретали его с самого начала. Правовому регулированию зачастую предшествовали обычаи, традиции делового оборота, нормы морального характера, корпоративные правила.
Технологии, обеспечивающие движение к информационному обществу, подтвердили, что такими регулирующими нормами могут быть в том числе правила организационно-технического характера (технические протоколы передачи данных и всякого рода процедуры, согласованные и применяемые организациями, работающими в соответствующей отрасли). Такие правила технического характера применяются не только вместе с соответствующими им юридическими нормами, но и очень часто (в отсутствие разработанной нормативной базы) — и вместо них. Причем в рассматриваемой здесь сети Интернет применение организационно-технических норм характеризуется исключительно высоким, почти абсолютным уровнем эффективности.
