К полуночи все приготовления закончились, и трое друзей разошлись спать. Братьям постелили в одной комнате. Шиа устало растянулся на мягкой постели и смотрел в темноту за раскрытым окном. Ночь была облачной, небо зловеще нависло тяжелой клубящейся чернотой над затуманенным плоскогорьем. Дневная жара сменилась прохладой. Мирное безмолвие царило в спящем городе. Флик уже спал, дыша ровно и глубоко. Шиа задумчиво смотрел на него. Сам он никак не мог заснуть, хотя голова отяжелела и уставшее тело ломило после длительного перехода. Только теперь Шиа начал понимать, в какую передрягу он попал. Лия — это лишь первый этап, все путешествие может растянуться на несколько лет. Долинец знал, что даже если они доберутся до Анара, оттуда им придется идти куда-то еще. Их будут искать, и эти поиски не закончатся, пока не сгинет Ведун-Владыка или пока не погибнет он сам, Шиа. И пока всему этому не придет конец, им не будет пути обратно в Дол, к дому и отцу. И где бы они ни находились, они не смогут чувствовать себя в безопасности, потому что везде рыщут крылатые охотники.
Все это было ужасно. В ночной тишине Шиа Омсворд остался один на один со своим страхом и отчаянно сражался сам с собой, пытаясь остановить эту разрастающуюся опухоль ужаса. Прошло еще много времени, прежде чем он наконец заснул.
День был пасмурным, прохладным и сырым. За утро Шиа и два его друга миновали туманное плоскогорье Лии и начали спускаться к угрюмым Низинам. Они молча шли гуськом по узкой тропинке — сама тропа казалась какой-то унылой из-за серых громадных валунов и зарослей засохшего кустарника, обрамляющих ее с обеих сторон. Менион шел впереди, внимательно разглядывая какие-то смутные следы на тропе. Он шагал широко и легко, неся на плече небольшой мешок, длинный лук и колчан. Менион взял с собой старинный меч, который отец вручил ему в день его совершеннолетия, — меч, по праву первородства передававшийся наследному принцу Лии от короля. Холодное железо слабо поблескивало в рассеянном свете, и Шиа вдруг подумал, а не похож ли он на легендарный Меч Шаннары. Долинец усердно всматривался в нескончаемый мрак впереди — его эльфийские брови комично приподнялись. Но там, похоже, не было ничего живого. Впереди лежала мертвая земля для мертвых, и живые чувствовали себя здесь незваными гостями, дерзко вторгшимися в чужие владения. Мысль не слишком воодушевляла, и Шиа, усмехнувшись, попробовал переключиться на что-нибудь другое. Последним шел Флик и тащил на своей крепкой спине объемистый мешок с провизией — они набрали достаточно, чтобы пройти Низины Клета и Черные Дубы. Потом они попытаются купить еду или на что-нибудь выменять в редких селениях по ту сторону леса.
День прошел быстро, к вечеру путешественники прошли границу королевства Лии и выбрались к унылым Низинам Клета. На ночь они остановились в маленькой долине под сомнительной защитой каких-то облезлых деревьев и редкого кустарника. Они попытались развести костер, чтобы хоть немного согреться и обсушить намокшую одежду, но все дерево в округе так безнадежно пропиталось сыростью, что его невозможно было разжечь. Наконец, они отказались от этой мысли и удовольствовались холодным ужином и сухими пледами. Говорили мало, никому не хотелось разговаривать, разве что только бурчать проклятия этой дурацкой погоде. Ни единого звука не доносилось из темноты; это была та самая пронзительная тишина, которая всегда порождает мрачные предчувствия и странные мысли, когда начинаешь отчаянно прислушиваться, чтобы различить хоть какой-нибудь слабый, утешительный шорох жизни. Наконец, усталость взяла свое, и один за другим они погрузились в тяжелый, беспокойный сон.
Второй и третий дни путешествия были еще хуже, чем первый. Все время шел дождь — тягучая ледяная морось, которая сначала пропитала одежду, а потом, казалось, проникла под кожу и добралась до самых нервов. Единственным ощущением, на которое еще было способно уставшее тело, осталось ощущение неистребимой обволакивающей сырости. Даже днем воздух был влажным и холодным, а ночью становился вообще ледяным. Этот томительный холод как будто убил все вокруг: кустики и растеньица скрючились и умирали, бесформенные кучи ветвей и блеклых листьев тихо ждали, готовясь окончательно сгнить и исчезнуть. Здесь не жили ни люди, ни звери — жадная мякоть сырой земли поглотила даже маленьких грызунов. Трое путников шли на восток по размытой земле, где не было ни троп, ни мельчайших намеков на то, что кто-то прошел здесь раньше. За все время пути солнце ни разу не появилось, ни одного бледного лучика не упало на землю, казалось странным, что где-то за этой мертвой забытой страной еще есть живой мир. Здесь же были либо неизменный туман, либо тяжелые тучи, либо то и другое вместе. Небо и земля слились в нечто единое, ненавистно-серое.
На четвертый день друзей охватило отчаяние. Не утешало и то, что крылатый слуга Ведуна-Владыки ни разу не показался за все эти дни. Часы тянулись, дрогнул даже стойкий Менион, в его душу закралось сомнение. Он начал переживать, не потерял ли он направление, не кружат ли они на одном месте. Он знал, что эта страна никогда не выдаст своих секретов и, заблудившись здесь, ты исчезнешь навсегда. Шиа и Флик вообще ничего не знали о Низинах и полагались лишь на охотничье искусство принца Лии. Они доверились ему полностью, но теперь чувствовали, что что-то не так, хотя горец молчал о своих сомнениях, стараясь не тревожить друзей понапрасну. Время шло, ничто не менялось: все тот же холод и ненавистная сырость. Путешественники просто физически ощущали, как медленно, мучительно испаряются последние остатки уверенности в себе и друг в друге. На пятый день, ближе к вечеру, когда Черные Дубы так и не показались и унылая серость Низин вымотала их окончательно, Шиа устало объявил привал и тяжело опустился на землю, вопросительно глядя на принца Лии.
Менион только пожал плечами и обвел глазами Низины, его красивое лицо свело от холода.
— Я не буду вам лгать, — пробормотал он. — Я не уверен, что мы не сбились с нужного направления. Возможно, мы ходим кругами. Может даже так получиться, что мы заблудились…
Флик с негодованием швырнул мешок на землю и бросил на брата свой особый «а-я-ведь-тебе-говорил» взгляд. Шиа повернулся к Мениону.
— Нет, я не верю, что мы заблудились! Неужели никак нельзя определить, где мы сейчас?
— Слушаю ваши предложения. — Горец печально улыбнулся и уселся рядом с нахмурившимся Фликом. — Опять неприятности, Флик? Я вас снова втянул в какую-то гадость?
Флик сердито посмотрел на него, но, встретившись с серыми глазами горца, немного успокоился и даже умерил свою неприязнь. В этих глазах было искреннее участие и даже печаль от сознания того, что он так их подвел. Поддавшись какому-то странному порыву, Флик положил руку на плечо принца и молча кивнул. Вдруг Шиа вскочил и закричал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
