[3] Бенефициар — какое-либо заинтересованное лицо в чём-либо, интересант.
[4] Корона — формат сигары, калибр — 50 мм.
[5] Геката или Селена — древнегреческая богиня лунного света, преисподней, всего таинственного, магии и колдовства.
[6] Тинктура — настой лекарственного вещества на спирте или эфире.
[7] Лугдум — римское название Лиона.
[8] Асклепий или Эскулап — в древнегреческой и древнеримской мифологиях бог медицины. Воспитан кентавром Хироном, который и обучил мальчика искусству врачевания.
[9] Киновия, или Ценобий — христианская монашеская коммуна, монастырь общежитского устава, одна из двух (наряду с отшельничеством) форм организации монашества на начальном историческом этапе.
[10] Хирон — в древнегреческой и фессалийской мифологиях — кентавр, изначально наделённый бессмертием. В отличие от большинства остальных кентавров, славившихся буйством, склонностью к пьянству и враждебностью к людям, Хирон был мудрым и добрым. Он жил на горе Пелион. Был учеником Аполлона и Артемиды. В свою очередь учил очень многих героев. Обучал медицинскому искусству Асклепия и Патрокла, а охотничьему — Актеона.
[11] Феодальная курия — совещательное собрание вассалов при дворе сеньора в Западной Европе в Средние века, решавшее финансовые, судебные и другие вопросы. Поскольку одной из главных функций была судебная, феодальная курия развилась в сеньориальный или манориальный суд, а слово «курия» и его производные от него (фр. cour) стали обозначать суд вообще.
[12] Приор — титул настоятеля небольшого мужского католического монастыря или старшего после аббата-настоятеля члена монашеской общины.
[13] Vi sensorem — датчик силы (lat.)
[14] Лимб — цилиндрическое или коническое кольцо, или диск, разделённый штрихами на равные доли, как правило угловые (градусы, минуты и т. д.), деления на лимбе считываются непосредственно или с дополнительным нониусом, либо отсчитываются с помощью верньеров или микроскопов-микрометров.
[15] Хель — в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельхейма), дочь Локи и великанши Ангрбоды (Вредоносной), одно из трёх хтонических чудовищ.
[16] Homo magus — маг, колдун, Homo vulgaris — человек обычный.
[17] Ин-октаво — на типографском листе размещаются 8 страниц (16 страниц с учётом двусторонней печати). Foolscap octavo — производное для octavo — 170 мм × 108 мм.
Глава 3(2)
2. Трис
— Что скажешь? — спросила она.
— Что сказать? — усмехнулся он в ответ, подразумевая что-нибудь, вроде «а что бы ты хотела услышать?».
Это был вечер накануне отъезда из шато д’Агремон. Поздний ужин, поданный в малой трапезной. И, наконец, завершающий эпизод: два кресла, поставленные одно против другого рядом с разожженным камином. Большие керамические чашки с глинтвейном. Огонь, танцующий на березовых поленьях. Горячий воздух, пахнущий медом, вином и специями, дорогим мамлюкским табаком и гашишем, — оба курили египетские сигареты, вошедшие в моду этим летом, — можжевельником и сосной.
— И все-таки, — настаивала она, пуская сигаретный дым аккуратными колечками.
Это надо было видеть. Этим стоило любоваться. Перед Трисом в покойном кресле рядом с разожженным камином сидела молодая дама в замшевом, стилизованном под охотничий, костюме. Весьма элегантно, очень дорого и безупречно с точки зрения вкуса. Несколько «скромных» украшений, обозначающих размеры богатства семьи и клана, к которым принадлежит женщина. Спокойное лицо, ни в коем случае не равнодушное, но сила отражающихся на нем эмоций явно занижена. Уверенный взгляд, легкая — хотя и несколько прохладная, — улыбка, появляющаяся время от времени на красиво очерченных губах. Спокойный, но при этом отнюдь не равнодушный взгляд больших серых глаз. Светло-русые, с каким-то невероятным серебряным отливом волосы, убранные в толстую, сложного плетения косу. Картину неоспоримой безупречности довершали правильная речь, — произношение, грамматика, лексикон, — указывающая вместе со сдержанным, но уверенным поведением молодой женщины на отличное домашнее образование и безукоризненное воспитание. В общем, идеальное попадание в нетривиальный образ молодой аристократки невероятно голубых кровей, обладающей всем, о чем может только мечтать девушка ее возраста: броской внешностью, богатством и невероятным по силе магическим Даром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Magnifique femme[1]!»
— На мой непросвещенный взгляд, Габи, — мягко улыбнулся Трис, понимая, насколько важен заданный женщиной вопрос, для нее, для него, для всего их восстающего из небытия клана, — передо мной находится сейчас довольно сильная магесса. Ну, ладно, твоя правда, сестра. Не «довольно сильная», а очень сильная колдунья: одиннадцатый уровень стихии Огня, правда, небезупречный. Где-то на самой границе ранга, скорее даже десятый с большим довеском, но пусть будет одиннадцатый. Восьмой ранг Воздуха, хотя в императорском реестре записан, помнится, девятый, но после таких потрясений… Вполне вероятен определенный откат и, как следствие, спад силы. Что-то еще? Ах, да, конечно. Еще крайне неуверенный шестой ранг стихии Земли.
— Совсем ничего не видно? — спросила она, сохраняя, тем не менее, полное спокойствие.
— Совсем, — подтвердил Трис. — И последние три дня я совершенно не считываю твоих эмоций. Такое впечатление, что их просто нет. Прямо сказать, весьма неординарный результат.
«И так быстро! — подумал он, побоявшись произнести эту мысль вслух. — Не слишком ли быстро для того, кто «появился на свет» всего лишь полгода назад?»
Казалось бы, такое попросту невозможно, и расскажи ему эту историю кто-нибудь другой, Трис не поверил бы. Но вот она, его Галатея. Сидит в непринужденной позе, курит египетскую сигарету и демонстрирует идеальный контроль и невероятную по мощи защиту.
«Меньше, чем за три недели…»
И в самом деле, двадцать дней усиленных занятий, и вот он выдающийся, — иначе не назовешь, — результат. Она овладела всеми без исключения ментальными техниками мэтра д’Анкона, окрепла физически, сполна вернув себе прежнюю бойцовскую форму, научилась многому новому, если иметь в виду атакующие и оборонительные плетения, и открыла в себе новые способности, которые Триса одновременно восхищали и пугали.
«Охотник или, вернее, хищник… Ей будет непросто справиться со своей неожиданно раскрывшейся природой…»
И здесь Трис подходил, возможно, к самому главному вопросу: как это возможно? Неужели все дело в дарах, полученных от Источников, или причина все-таки в том, что Габи изначально обладала огромным потенциалом, который ей самой было никак не раскрыть? Может быть, ей требовался внешний раздражитель, — уникальный триггер большой силы, — и, когда она его получила, Дар раскрылся, как раскрывается бутон цветка под лучами солнца. Впрочем, нельзя было исключить и еще один — третий вариант: дары Источников, хотят они того или не хотят, — это дары данайцев, и вся эта история могла закончиться для Габи плохо или даже очень плохо, но находящийся в латентном состоянии Дар изменил вектор воздействия с отрицательного на положительный. А в результате случилось то, что случилось, и гусеница превратилась в прекрасную бабочку.
«Стальную бабочку, — грустно улыбнулся Трис, представив Габи в образе чудесного, но хрупкого создания. — И кстати о металлах…»
Шато д’Агремон никогда не являлось главной резиденцией клана. Тем не менее, его великий отец Густав Перигор-Мишильер хранил здесь в хорошо укрытых от посторонних глаз тайниках кое-что из того, что действительно нельзя держать в частных банках или обычных сейфах. Кое-что… На самом деле, много всего, но кое-что из всего этого по праву принадлежало теперь Габриэлле Э’Мишильер. И раз так, должно было быть передано ей здесь и сейчас, поскольку утром они покинут замок, и неизвестно, когда представится новая возможность вернуться в эти места. К тому же, если память его не обманывает, то некоторые из тех вещей, что хранятся в казематах замка, могут понадобится сестре именно сейчас, а не когда-нибудь в отдаленном будущем. Другой вопрос, отчего он вспомнил об этом только теперь? Однако наследство Густава Мишильера, — его знания и умения, переданные Трису, — являлось весьма странным даром и, кажется, обладало собственными представлениями о необходимом и возможном.
