Коммандер бросил взгляд на тактический экран. Медленно, используя лишь маневровые двигатели, чтобы не выдать свое местоположение, корабли пограничной флотилии выстраивались клином. На острие клина, в самом его центре, располагался его собственный корабль — флагманский фрегат “Донжон”, по обеим сторонам от которого, дугами зависло равное количество сторожевых ботов с корветами на флангах.
У Хальварата, — а судя по результатам идентификации — это именно хальваратский флот, — всего пятнадцать кораблей. Значительно меньше, чем у Луэзоса. Вот только среди них, как минимум четыре или даже шесть крейсеров и около десятка дестроеров. А один единственный тяжелый крейсер врага превосходит по огневой мощи всю его пограничную флотилию.
Качественный перевес врага мог бы любого другого деморализовать, но не его. Не Луэзоса. В военной практике коммандера были ситуации и похуже. Луэзос пробежал глазами по столбцу цифр скоростей, ускорений и траекторий, и бросил взгляд на корабельный хронометр. Три минуты до атаки. Крейсерская эскадра противника направлялась в их сторону. Она мощнее и, насколько мог судить коммандер, изучая собранную сенсорами информацию, современней. У энтарцев нет шансов противостоять таким силам, но приказ есть приказ. Оставалось надеяться, что они смогут продержаться пока на помощь не придут основные силы энтарского флота.
Впереди, значительно оторвавшись от основных сил своей эскадры, двигался хальваратский корвет-разведчик, в то время, как крейсера и дестроеры противника начали формировать боевое построение. Пора. Нужно нанести удар, раньше чем они перестрояться.
— Торпеды к бою, общий залп по крейсерам противника. Артиллерии, и ракетным установкам, — огонь по головному кораблю. — не сводя взгляда с корвета, невозмутимо приказал Луэзос.
Артиллеристы Луэроса взяли на прицел вырвавшийся вперед корвет.
Затянувшаяся война преобразила пограничный флот Энтара. Даже у маленьких внутрисистемных ботов на внешней подвеске теперь подвешена легкая торпеда, способная нанести ощутимый урон дестроеру и даже крейсеру. Тем не менее их пушечное вооружение, как и прежде не способно повредить крупные бронированные корабли. А вот корвет им как раз по зубам.
Луэзос криво усмехнулся, представляя панику на мостиках хальварцев, когда на их экранах вдруг появились значки несущихся на них трех десятков торпед.
«Донжон» завибрировал от залпов орудий главного калибра.
— Ботам, — продолжать огонь по головному корвету до полного уничтожения, остальным перенести орудийный огонь на хальваратские дестроеры, торпеды — по крейсерам до исчерпания боезапаса. — распорядился Луэзос.
Малые корабли коммандера сосредоточили огонь на мостике и орудийной палубе вражеского корвета, в то время как его собственные корветы и флагманский фрегат начали дуэль с идущими на выручку своему разведчику, хальваратскими кораблями.
Одна за другой ракеты достигали цели. Халваратский головной корабль, имевший уже значительные повреждения от первых артиллерийских залпов, уже не мог ни уклоняться, ни сбивать ракеты, и получал одно попадание за другим.
Тактический компьютер сообщил, что три торпеды из тридцати выпущенных в первую секунду боя, поразили хальваратскиие крейсера. Десять процентов — очень неплохо. Если бы противник успел построиться и объединить системы активной защиты, то результат оказался бы намного скромнее, если не вообще нулевым.
На мостике прогремело “Ура!”, когда вражеский корвет превратился в сгусток плазмы.
Но и ответный удар противника тоже последовал незамедлительно. Со стороны хальваратской эскадры к энтарцам понеслись множественные сигнатуры ракет. У энтарцев заработала противоракетная оборона, а на экранах повреждений замерцали первые пробоины от кинетических снарядов.
— Активное маневрирование, не прекращать огонь, — чтобы затруднить прицеливание вражеским артиллеристам, приказал коммандер.
То и дело на тактическом экране вспыхивали точки и тут же гасли, ракеты-перехватчики Луэзоса работали как часы. Недостаток малоразмерного флота, в бою на дальней и средней дистанции превратился в преимущество. В крохотные маневренные корабли флотилии Луэзоса очень трудно попасть. Но потери все-таки были. Один за другим гасли союзные маркеры, тем не менее и противнику доставалось. Уже один из вражеских дестроеров, теряя воздух, тормозил всеми двигателями в попытке выйти из боя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Компьютер Луэзоса отметил еще пару удачных торпедных попаданий в хальварские крейсера, когда на тактическом экране погасла сигнатура одного из этарских корветов.
— Нет времени оплакивать, сделаем это потом. Ботам рассредоточиться. Беглый огонь по дестроерам. Постараться сбить системы ПРО — скрепя сердце, продолжал отдавать команды Луэзос, понимая что у малоразмерных и слабо вооруженных корабликов мало шансов серьезно повредить крупные суда.
— Один из легких крейсеров противника теряет ускорение. Похоже удар торпеды пришелся по маршевым двигателям, — раздался воодушевленный удачным попаданием, голос помощника.
Луэзоса почувствовал слабую радость.
— Корвет «Энтарский сокол» получил тяжелые повреждения и выходит из боя, — тут же бесстрастно сообщил тактический компьютер.
Мгновенное и зыбкое ощущение маленькой победы, сменилось отрезвляющим чувством утраты.
— Всем кораблям рассредоточиться. Отступаем. Курс на соединение с основными силами. Корветам — не прекращать огонь. Сохранять фокус на поврежденном хальваратском крейсере.
Еще один ракетно артиллерийский залп и хальваратец, потеряв управление, стал хаотично вращаться. По рубке пронесся одобрительный гул.
Но везение не могло продолжаться вечно. Корабль коммандера содрогнулся. Освещение сменилось на аварийное.
— Сэр, мы потеряли управление ПРО, маршевый двигатель на половине мощности, — голос молодого помощника дрогнул, но еще до этого коммандер понял — бой проигран. Несмотря на то, что им удалось невозможное: силами малой пограничной флотилии они задержали вражескую эскадру, уничтожили фрегат и нанесли серьезные повреждения одному из крейсеров. Но из-за разницы в начальной скорости им теперь не оторваться от противника, даже несмотря на то, что на помощь спешит вторая пограничная флотилия. Ей с нападавшими тоже не справится. Контр-адмирал Элдридж должен был бы отправить на помощь основные силы, но он медлил. Теперь шанс уйти остался только у ботов Луэзоса. Не станут же малочисленные хальварцы гонятся за каждым из них?
Дестроеры сопровождения заслонили раненый вражеский крейсер, и до него теперь не достать, в то время, как другие корабли хальваратской эскадры бросились преследовать отступающую флотилию энтарских пограничников, вцепившись в самые большие из ее кораблей мертвой хваткой. Попадания буквально градом сыпались в потерявший мощность двигателя флагманский фрегат.
Луэрос отдал свою последнюю команду в тот момент, когда капитанскую рубку накрыло оглушительным взрывом. Превозмогая адскую, накатывающую волна за волной боль от плавящегося на теле скафандра, коммандер потянулся к чудом работающему тактическому монитору. Последнее, что он видел сквозь пелену огня и дыма, это как из гиперпространства, вспыхивая маркерами, вышла еще одна хальваратская эскадра.
***
Фарик Дал-абу-Халим с удовлетворением наблюдал за тем, как умело сдвоенная эскадра тяжелых крейсеров Феллета готовится к наступлению. Они первыми совершат гиперпрыжок, расчищая пространство для 32-й линейной эскадры.
Когда флагман вошел в энторианскую систему, то соединение под командованием амид Феллета "Номады Норд", выстроившись полумесяцнм, вело огонь по звездолетам энтарского пограничного флота, успешно оттеснив их вглубь звездной системы.
Фарик Халим выглядел воодушевленным. На протяжении всей своей жизни, слова аль хави он приравнивал к закону вселенной, а клятва данная им перед этим знаковым для всего Хальварата событием, теперь скреплялась кровью. Слова будущего Великого Владыки воодушевляли и вселяли надежду. Им есть за что сражаться и что терять.
