Как сильно меняется человек с возрастом! Молодые для меня — уже другие люди. Совсем не похожие на нас в молодости. Или это кажется? Мы были бедные. Помнишь, кончил техникум — не имел пиджака. Ходил в каком-то старом свитере. Немножко стыдно было, но ничего. А теперь? Все хорошо одеты.
Впрочем, это было всегда: отцы и дети, «мы были лучше». Поспрашивать Юру.
Что-то он скажет о проекте? Технические проблемы могут быть очень сложными. Не успеть. Важно научиться охлаждать, а нагревание понадобится для меня не скоро. Потом выработают методику. И аппаратуру тоже потом. Начнем на макетах. Когда я там буду лежать, то, хочешь, не хочешь, придется дорабатывать машины. Деньги, люди — все найдется.
Пожалуй, нужно смолоть кофе. Интересно: умом рассчитал, а в подсознании не верю. Как будто играю роль.
Люба думает о том же. Представляю: что-то делает, а взгляд витает внутри. Горестные морщинки около глаз. Обиженный ребенок.
Всю жизнь приучал себя не жалеть о потерянных вещах. Что с возу упало, то пропало. Теперь должен примириться с самой главной потерей. Приучить себя. Да, да. Неизбежно. Поэтому держись. Я не способен на большой героизм, чтобы молчать под пытками или броситься на амбразуру. Но это должен суметь. Представляю: ложусь на стол, прощаюсь. Последний взгляд на окно — кусок неба. Анестезиолог дает закись азота — «веселящий газ». Засыпаю с приятными ощущениями. И все. Потом скажут; «Шеф держался хорошо».
Сумею. Заметь, это тоже тщеславие!
Накрою на стол. Чтобы не отказывался. Колбаса, масло, сыр. Тарелки. Еще салфетки.
Немножко староват для такого важного опыта. Гипотермия на щенках всегда удавалась лучше. К сожалению, помочь нельзя. Попробовать бы на ком-нибудь… Стоп! Вот подлая мысль, все время вертится где-то на задворках сознания! Так далеко, что даже не произносится словами. Приведем ее в ясность. И скажем раз навсегда: пробовать не будем. Забудь думать. Первым полетишь в вечность. Слова, все слова. Э, до лампочки…
Осторожный звонок.
Это Юра. Вежливый.
Вошел румяный, красивый. (Девушки, наверное, от него без ума.)
— Похолодало?
— Да, кажется, начинается зима. Вы извините, Иван Николаевич, за позднее вторжение, но…
— Что ты, Юра. Хорошо, что зашел. Мне скучно одному.
(Не нужно намеков!)
— Сейчас поужинаем и все обсудим.
— Благодарю вас, я сыт, я на минутку.
— Ну нет, теперь ты гость и должен слушаться хозяина.
Мнется ровно столько, сколько положено приличному юноше. Потом садимся за стол. Поддерживаю компанию, чтобы не смущать мальчика. Он воспитанный. Старая интеллигентная семья. Не то, что я, беднота.
— Бери больше. Знаю, что голоден, не притворяйся.
— Да, верно. Боюсь, все ваши запасы съем.
— Ничего, наша фирма выдержит. (Плоско!) Сейчас я заварю кофе.
Хлопочу с кофеваркой. Засыплем побольше, вместо коньяку. Юра, кажется, не пьет. Но барышня у него, я слышал, есть. Наверное, уже можно начинать разговор.
— Ну, мне не терпится услышать твое мнение. Только, пожалуйста, откровенно.
— Я сейчас все расскажу по пунктам.
Встал, принес из прихожей папку. Она там лежала на зеркале.
— Иван Николаевич, я не компетентен судить о биологии и физиологии и буду высказываться только по вопросам техники.
— Ну, не прибедняйся очень-то. Ты уже достаточно вошел в пашу науку. (Льщу. Хочу задобрить. Нет, правда.)
— Итак, разрешите начать. Я вижу тут три основные проблемы: создание программы опережающего управления и ее воплощение в машине, по всей вероятности, типа аналоговой. Второе — датчики. Третье — исполнительные механизмы: АИК, почка. Сроки создания всего комплекса очень сжатые, сил у нас немного.
— Не успеем? (Значит, умирать так?)
Вижу, ему неловко.
— Нет, я этого не сказал. Но мы должны договориться о максимальном ограничении задачи.
— Юра, я понимаю, что это очень трудно. Но кое-что можно упростить. Первое — разрабатывать только программу охлаждения (умерщвления!). Второе — все механизмы создавать в виде макетов. Третье — не особенно увлекаться автоматикой: только там, где ручное управление не успевает срабатывать. Я так думаю, что важно только запустить всю эту механику, а потом можно дорабатывать. Ее нельзя будет так просто взять и бросить.
Он слушает внимательно, но смотрит куда-то в сторону. Мне это не нравится. Неужели невозможно?
— Мне не хотелось бы это делать тяп-ляп.
Неприятно. Что же он, отказывается? Без него не сделать. Невозможно найти нового инженера и ввести в курс дела. Времени не хватит. Сдержись. Говори тихо. И не намекай.
— Если ты говоришь «нельзя», значит, придется отказаться. Тем более, что у нас большая основная программа — машина.
— Не нужно меня обижать, Иван Николаевич. Просто я никак не могу примириться с мыслью, что это должно случиться…
(Он не верит. Я тоже не верю, но это факт. Знаю.)
— Да, к сожалению, должно.
— И вы серьезно считаете, что есть шансы?..
Это уже нетактично — сомневаться и отнимать соломинку. Но будь снисходителен. Не по злому умыслу.
— Все это написано в записке. Можно надеяться на просыпание. Ну, ты подумай, есть же зимнеспящие млекопитающие, у которых температура тела понижается до пяти градусов. Они имеют программы засыпания и восстановления жизни. По всей вероятности, они заложены в эндокринной системе и включаются от внешних условий. Выделяются какие-то гормоны, понижают обмен веществ, затормаживают нервную систему. Потом — наоборот.
— Вот бы иметь такие гормоны!
— Э, друг, их уже искали, но пока не нашли. Значит, это трудно. Во всяком случае, жизнь клеток при низкой температуре возможна. Опасность только в том, что анабиоз будет длительным. Но мы должны так его организовать, чтобы траты клеток пополнялись полностью.
Вполне доказательно даже для меня самого. Очень важно, чтобы он поверил. Нет, не то слово, — убедился. Человек точных наук. Заинтересовать.
— Неужели ты не чувствуешь, какой это интересный эксперимент?
— Если бы он был только экспериментом.
— Я бы тоже предпочел на другом, но что поделаешь? Если хочешь знать, так у меня есть одно сомнение. Хомяки, медведи, летучие мыши живут за счет трат собственных энергетических материалов, за счет распада. Наверное, это более или менее простые реакции. А вот будет ли синтез? Часть своих белков будет тратиться, но будут ли они восполняться? Вот что нужно проверить.
— Хорошо, Иван Николаевич. Раз это неизбежно, давайте обсуждать конкретные вопросы. Хотя, если признаться, все очень страшно.
— Конечно. Шуточное ли дело: человек отправляется в будущее. Да еще близкий человек. Или не так? Но я надеюсь, что ты все-таки продумал кое-что и пришел с конкретными соображениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
