Главной проблемой при бегстве от врагов на бронекате являются, разумеется, его следы, всегда заметные с довольно приличного расстояния. Оставленные на песке, они порой не стираются даже многочасовой бурей. А выщербленные дыры в камнях и просеки в камнеиловых дебрях вообще могут сохраняться годами.
Опытные следопыты – а иные в Кавалькаде не служат – запросто определят по характерному рисунку шипов, ширине колес и глубине колеи, какому из буксиров принадлежит тот или иной след. И потому я не надеялся на то, что дон Риего-и-Ордас нас потеряет. Впрочем, раз уж мы планировали ему сдаться, беспокоиться насчет нашего следа и вовсе нет резона. Все равно кабальеро уже давно известно, кто мы такие и на каком транспорте от них убегаем.
Наутро четвертого дня нашего бегства от Кавалькады Гуго вновь спустился в трюм, а когда вернулся на палубу, подошел ко мне и доложил:
– Уборка закончена, мсье шкипер. Все разложено по местам, кроме ящика мсье Сандаварга, к которому я, согласно вашему приказу, не прикасался. Запчасти с бирками перепроверены дважды. Вы зря беспокоились: бракованных нет.
– Отличная работа, Сенатор, – похвалил я механика. – За ужином можете выделить себе двойную порцию кактусидра.
– Премного благодарен, – кивнул де Бодье и полюбопытствовал: – Будут ли на сегодня еще какие-нибудь дополнительные распоряжения?
– Нет, больше никаких, – ответил я. – Работаем по обычному распорядку. Завтра, если не случится ничего непредвиденного, – тоже.
– Вас понял, – снова кивнул Гуго и пристально посмотрел мне в глаза. Еще бы он меня не понял! Нет в Атлантике такого самоуверенного шкипера, который планировал бы завтрашний распорядок сегодняшним утром. На завтра у нас было намечено пока только одно-единственное дело. И если его вдруг постигнет фиаско, до послезавтра мы можем и не дожить.
Однако попытать счастья все равно стоит. Сколько бы страху ни наводил на нас краснокожий крепыш-коротыш, справиться с ним будет, безусловно, проще, чем с целой Кавалькадой. А уж там как карта ляжет. Надеюсь, утомленный многодневной погоней дон Балтазар сохранит трезвость ума и рассудит по совести, кто из нас ему действительно враг, а кто – лишь невинная жертва трагического стечения обстоятельств…
Глава 5
Денек пообещал выдаться беспокойным с первой же минуты, как только мы позавтракали и тронулись в дальнейший путь.
Взобравшаяся на марсовую площадку Долорес тут же окликнула нас и, указав на юго-запад, сообщила, что надвигается буря. И впрямь, даже с палубы было заметно, что краешек горизонта в той стороне затянут пылью.
Убби довольно хохотнул: буря – хорошо! Если она накроет наших преследователей, это их задержит или вынудит искать убежище в артели Стервятников у Столпа Кейна. Он возвышался у западных ворот одноименного каньона, наезженный путь к которому мы пересекли позавчера в обед. Нуждающаяся в воде и отдыхе Кавалькада не могла пропустить этот поселок и, по нашим расчетам, находилась сейчас либо там, либо поблизости от него.
Мы с Гуго переглянулись. Буря срывала наш план, вынуждая отсрочить грядущий бунт. Даже окажись она не слишком свирепой, двигаться в непогоду по предгорьям Хребта все равно опасно. Заплутать в тучах пыли в скальных лабиринтах проще простого. А стало быть, всем нам так или иначе предстоит спускаться в трюм и пережидать стихию.
Вот только нагрянет ли она? Ни одна из примет не указывала на перемену погоды, и это меня озадачило. Поднявшись к Малабоните на марс, я вгляделся в горизонт и вскоре убедился, что сомнения меня не обманули. Пылевое облако не разрасталось – или же делало это очень медленно, – а следовательно, ветер тут был ни при чем. Да и тучи по небу в том краю не ходили. Оно выглядело таким же чистым, как и над нами.
– Больше похоже не на бурю, – уверенно заявил я, спустившись с мачты, – а на то, чего мы давно боимся. И ближайшей ночью, будьте уверены, эта напасть нас настигнет.
– Кавалькада… – мрачно констатировал общеизвестный факт де Бодье. – Но почему так скоро?
– Наверное, не стали задерживаться у Сенегальца, а к Столпу Кейна и вовсе не подъезжали, – предположил я. – Ты осознаешь, Сандаварг, какова теперь наша главная проблема?
– Да, Проныра, – ответил тот и пояснил: – Если помчимся от дона Балтазара во весь опор, встретимся с его армией ночью. Если не будем торопиться, примем бой вечером. Ну а останемся здесь, умоем брата Ярнклота кровью мерзких южан уже в обед. Хотя я предпочел бы подыскать более удачное поле для битвы, уж коли нам ее никак не избежать. Поэтому трогайся в путь, шкипер, а я буду внимательно посматривать по сторонам. И как только найду подходящее место, сразу дам тебе знать. И не вздумай завести бронекат в тупик!
Я забеспокоился: более подходящего момента для революции, чем этот, нам может уже не представиться. И, собравшись с духом, предложил:
– Раз уж ты втягиваешь нас в войну, Убби, тогда, наверное, будет нелишне установить на палубе наше главное орудие, пока на это есть время. «Сморкачи» и «Плаксы», конечно, хорошие штуковины, но с «Блевуном» им не сравниться. Верно я говорю, мсье де Бодье?
– Истинная правда, мсье шкипер, – поддержал меня Гуго, энергично закивав головой. – Как кстати, что те кабальеро откопали нашего «Блевуна» из-под завалов. Кабы не обыск, боюсь, мы про него и не вспомнили бы.
– Что за «Блевун»? – оживился северянин.
– Большая баллестирада, которую я однажды выиграл в кости и с тех пор вожу в трюме среди прочего хлама, – пояснил я. – Держать ее постоянно на палубе нельзя – слишком много места занимает. А продавать – жалко. Штука авторитетная, может когда и пригодиться.
– Вот и пригодилась! – торжествующе пробасил Убби. – Тащите сюда этот стреляющий кусок дерьма!
– Как прикажешь, – пожал я плечами и махнул Сенатору рукой, приглашая его в помощники. Тот пробормотал многозначительно: «Ну вот, дождались!» – и потрусил следом за мной в трюм.
Никакого «Блевуна» там, естественно, и в помине не валялось. Конструкция, которую я так обозвал, являлась всего-навсего имитацией тяжелого орудия, нужной нам для нашей авантюры. Этот грубый макет был сварганен Гуго из предварительно отобранных мной и промаркированных бирками запчастей и лишь отдаленно походил на баллестираду. Окажись она вытащенной на палубу, наш блеф моментально раскроется. Однако его смысл как раз и состоял в том, что мнимый «Блевун» не должен был покинуть утробы буксира.
– Кряхтите громче, mon ami, – шепотом наказал я механику, прежде чем мы с ним взялись за громоздкую конструкцию. – Убби обязан поверить, что нам действительно тяжело.
– Не знаю, как вам, мсье Проныра, а мне притворяться не нужно, – также вполголоса отозвался де Бодье. – Эта дрянь и впрямь получилась весьма неподъемной. Я даже боюсь, как бы сам мсье захватчик перед ней не спасовал.
И верно, наше стремление к правдоподобию едва не обернулось против нас же самих. Во мраке трюма отличить бутафорию от оригинала было почти невозможно, но перетаскивание с места на место настоящего «Блевуна» вряд ли отняло бы у нас столько сил.
Мы с Сенатором вцепились с обоих краев в псевдоорудие и начали кантовать его к лестнице с отнюдь не наигранными пыхтением и бранью. Впрочем, спешить нам было некуда. Наоборот, чем дольше мы возились, тем больше иссякало терпение северянина. На что, собственно говоря, мы и уповали.
– Вы что, загрызи вас пес, там уснули? – недовольно полюбопытствовал Убби, заглянув в трюмный люк спустя пять минут.
– Почти дотащили! – отозвался я дрожащим от натуги голосом. – Еще один рывок, и все! Или, в крайнем случае, два рывка.
– Ну и хилый же вы народ, перевозчики! Гонору полно, а силенок-то чуть! – раздосадованно сплюнул крепыш, когда присмотрелся и понял, что ни одним, ни даже пятью рывками наша работа явно не ограничится. – И как вы собираетесь поднимать своего «Блевуна» по лестнице?
– Думал, ты нам подсобишь, – признался я. – Но если не хочешь, тогда сами как-нибудь справимся.
– Ну да, как же! – снисходительно хохотнул захватчик. – К завтрашнему утру справитесь, если к тому времени пупки не надорвете! Какого пса сразу не сказали, что в этой баллестираде два центнера весу? Уже давно все дружно ее оттуда достали бы!
После чего спрыгнул в трюм, отогнал нас с Гуго от конструкции и, ухватив ту посередке, в один присест подтащил ее к лестнице.
– Какая-то она у вас неправильная, – засомневался Сандаварг, приглядевшись к странному «Блевуну» в рассеянных лучах падающего из люка света.
– Уникальная модель, – беззастенчиво солгал я. – Собрана в Гексатурме полвека назад. Согласен, малость старовата. Зато полностью боеспособна и тоже может заряжаться автоматически. Когда в последний раз мы стреляли из нее ради забавы по скелету кита, снаряд пробил навылет китовый череп и на добрых полметра вонзился в торчащую за ним скалу.
