французы, а это значит, что остается потенциальный шанс конфликта со страной-союзником, как раз накануне важнейших переговоров. Все понятно? Не слышу.
— Все понятно, господин генерал… — пристыженно заявила Клеопатра. — Больше не повторится.
— Думать надо головой. Иначе мигом отправлю домой, — пригрозил я, но потом смягчился. — Ладно, не дуйся. Сработала ты хорошо. Но откуда этот жаргон? Добропорядочная фрау из хорошей семьи и тут такое?
Клео неожиданно покраснела.
— Моя кормилица — француженка. Так что по-французски я заговорила раньше, чем на африкаанс. И ругаться — у нее же научилась. К тому же я была в Париже, немного училась в театральной школе. Там тоже нахваталась разного и не самого лучшего. И мне стыдно, правда. Буду сегодня долго молиться.
— Молиться — это хорошо. Это твои первые трупы?
— Да, — совершенно спокойно призналась Клеопатра.
— Молодец, хорошо держишься для первого раза. Бывает, даже мужчины тяжело переживают подобное.
Клео обыденно пожала плечами.
— А что тут такого? — она с наслаждением закатила глаза и быстро провела язычком по губам. — Это так возбуждает! Как бокал шампанского или поцелуй… Когда я пристрелила парочку черномазых, пытающихся что-то стащить из нашего охотничьего лагеря, было не так приятно.
— Ты же говорила, что не убивала людей до сегодняшнего дня?
Клео искренне удивилась.
— Речь же о людях?
— Понятно. Только не забывай, что люди могут убить тебя… — буркнул я. За время, проведенное в Африке, я уже немного свыкся к отношению буров к аборигенам, но подобное все равно меня еще несколько коробило.
Мы еще немного поболтали, а потом я направился к себе в комнату.
— Вы опять за свое, господин генерал… — с ехидцей прокомментировала Клеопатра. — Мы супруги или нет? Сами же говорили, что легенду надо тщательно отыгрывать. Утром приходит прислуга убираться, а если они что-нибудь заподозрят? Обещаю, я не собираюсь покушаться на вашу супружескую верность.
— А если я сам покушусь? В любом случае, вопрос закрыт. Можешь считать, что отлучила меня от супружеского ложа.
— А что, так можно? — Клео удивленно вытаращила глаза.
— Еще как можно… — я ухмыльнулся, вспомнив некоторые эпизоды своей супружеской жизни.
Перед сном глянул на награду, врученную мне Вильгельмом. Н-да… цельный орден Черного орла. Как-никак высшая награда Пруссии. Или вообще Германии? Увы, точно не знаю. Лестно, но лучше бы он мне пару миноносцев подарил. Или несколько батарей гаубиц. А эти побрякушки теперь прятать еще…
Ночь прошла без приключений, спали почти до обеда, и я отлично выспался.
Утром Клео подала мне кофе со свежими газетами — опция доставки свежей прессы, с прочим необходимым расходным материалом была оговорена при найме шале.
— Первый день конференции был омрачен бестактностью делегации Южно-Африканского Союза… — нараспев прочитала Клеопатра. — Они наотрез отказались пожимать руки представителям Британской империи. Вспыхнувшая словесная перепалка едва не привела к потасовке. Фи, едва не привела… — Клео досадливо хмыкнула. — Надо было отлупить этих сволочей. А может… может мы сами поправим дело? С каким удовольствием я влепила бы пулю прямо в лоб какому-нибудь лорду!
— Я подумаю над этим предложением, — серьезно пообещал я. — А пока нам предстоит посетить ресторан. Вперед одеваться. Хорошо, хорошо, сейчас докурю и помогу…
Уже через пару часов мы прогуливались по Монтре и неожиданно наткнулись на настоящую демонстрацию тех самых нигилистов, сиречь, вольнодумцев, если выражаться русскими понятиями.
По главной улице маршировала жиденькая кучка преимущественно молодых персонажей с самодельными плакатами и скандировала лозунги.
— Кровавые сатрапы!
— Под предлогом мирной конференции они собрались в очередной раз поделить мир!
— Долой империалистов!
— На ваших руках кровь!
— Верните людям свободу…
А впереди всех гордо шествовала юная девица, сплошь заляпанная красной краской, надо понимать, символизирующую оную кровь.
Демонстранты перли в плотном окружении полиции, проявлявшей удивительную терпимость. А обыватели брезгливо сторонились и смотрели на процессию с жалостью, граничащей с брезгливостью.
— Дурачки какие-то, — заявила Клео. — Но вроде безобидные. И вообще, не вижу в таком никакого смысла.
— Все всегда начинается с безобидных лозунгов, — ответил я. — А потом очень быстро переходит к бомбам. Таких идиотов надо держать на коротком поводке. Но нам пора…
Немецкая и русская разведка сходно мыслила при назначении мест встреч. Правда обошлось без сортирных свиданий.
Едва мы заняли столик на летней веранде ресторана «Парадиз», как рядом появился метрдотель, молодой щеголеватый парень, чем-то смахивающий на Алена Делона в молодости.
— Мадам, месье, рады приветствовать вас в нашем заведении. К вашим услугам аутентичная кухня Прованса и наш великолепный винный погреб французских вин. Только сегодня специальное предложение от нашего шефа — кролик в винном соусе со сморчками…
— Кролик, кролик… а лосятины у вас в меню нет? — перебил я его.
Метрдотель с угодливой миной поклонился.
— К сожалению, месье, но могу порекомендовать медальоны из косули под черным соусом… — и слегка сбавил голос, невозмутимо добавил. — Да, месье, конечно подскажу, мужская комната там, по коридору налево. Но не ошибитесь, там есть еще одна дверь, напротив.
Последнее слово он подчеркнул голосом.
Помещение напротив оказалось каким-то подсобным помещением. Метрдотель скользнул туда же следом за мной, закрыл дверь на замок и устало улыбнулся.
— Встреча подтверждается. Завтра в двадцать один ноль-ноль зайдите к нам в бар, а отсюда вас уже препроводят безопасным способом в резиденцию. Главное, не приведите за собой слежку. Насколько нам известно, британские разведывательные службы активизировались. Удачи!
Я молча кивнул и вышел, на всякий случай изобразив, что ошибся дверью.
К удивлению, действительно подали лосятину. И даже прекрасно приготовленную. С удовольствием отобедав, мы опять отправились прогуливаться, так как на сегодня у меня оставалась еще одна встреча.
Очень кстати, по пути попался дамский модный салон, где я и оставил Клеопатру — светить свою спутницу на очередной явке в намерения
