Свиток представлял собой трактат мудреца Теродота, обрисовывающий краткую историю Неанд. Написанный спустя столетия после их падения, он рассказывал о том, как с помощью своих технологий Неанд осушили часть болот и построили город в качестве центра их развивающейся лунной империи. В то же время Теродот пишет, что Неанд были глубоко религиозными людьми, чьи жизни строились вокруг постоянных ритуалов восхваления и благодарения, посвященных их безымянному богу — богу, по чьей доброй воле свершались все их триумфы. Во имя своего бога Неанд правили Адским Болотом (хотя тогда это место так не называлось) в течение столетий. Но, несмотря на все их достижения, даже их время не могло длиться вечно. Под тяжестью войн с завистливыми племенами соперников границы Империи Неанд медленно сужались, пока в их владении не остался один только город. Затем воды болота вновь поднялись, и последний бастион Неанд оказался под угрозой, хотя в итоге это оказалась война не с водной стихией, а религиозная, окончательно решившая их судьбу. Вследствие какого-то духовного раскола, стражники веры Неанд обернулись против своих городских сожителей, зарезав каждого мужчину, женщину и ребенка за одну ужасную ночь кровопролития. Их город был постепенно забыт также как и медленно поглощен поднимающимся болотом. Sic transit gloria mundi[4], как пишет Теродот на Старом Высоком Готике, диалекте своего времени.
Таким образом, момент триумфа этого мира прошел.
Но какой бы хитрой аллегории не надеялся научить нас древний мудрец этой историей о Неанд, смысл ее затерялся для Арвуса Дрела. Вместо этого рассказ об их городе и его чудесах пробудили в нем желание, с которым он считал, уже смирился многие годы. Желание богатства, силы и всего прочего прекрасного. Желание всего того, чего никогда не было в его жизни. Желание, возбужденное одним простым словом.
Археотех.
Еще до того как он дочитал свиток, Арвус Дрел подсчитал ресурсы имеющиеся в его распоряжении. Со сведениями о возможном местонахождении огромной сокровищницы археотеха в его руках, отправится ли он на поиски или нет, не было вопросом.
Стоял лишь вопрос как.
— Ты понимаешь, что это весьма необычно, — сказал капитан Вликс, глянув на Арвуса Дрела кислым взглядом из-под кипы бумаг на столе. — Сначала ты приходишь сюда, требуя, чтобы я дал тебе взвод солдат и шаттл. Теперь ты говоришь, что я не могу сообщить моему начальству для получения разрешения.
— Как я и говорил, капитан, — ответил Дрел, сделав свою лучшую попытку изобразить спокойное высокомерие посланца важной миссии, — этот вопрос требует больше чем простую осторожность. Вы можете понять это из коротко и ясно изложенных приказов, что я дал вам.
— Приказов. Ясно… — Вликс умолк, как только вернулся к бумагам на столе. Долгие минуты он изучал их, но Дрел не испытывал большого страха перед тщательной проверкой. Подписи, печать губернатора Арбенала, даже рельефная филигрань на бумаге, все было подлинным. Будучи нотариусом минорис планетарных архивов, он имел доступ к бесчисленному количеству таких официальных документов. Нужно было лишь найти подходящий шаблон и сделать небольшие изменения в документе, прибегнув к ранее неизвестному его таланту изготавливать фальшивки. Далее, вооружившись своими поддельными бумагами, он нашел путь к изолированному аванпосту СПО, чтобы набрать солдат, необходимых ему для приведения в жизнь его планов.
— Капрал Дринн, принесите мне расписание дежурств.
Наконец, потеряв надежду найти какой-либо подвох в документах, капитан оставил свою проверку бумаг и нажал кнопку вокс-связи у себя на столе. Затем, когда капрал спешно вернулся из соседней прихожей с тяжелым вахтенным журналом в руках, Вликс забрал его у капрала и стал перелистывать страницы с обиженным выражением лица.
— Вы должны понимать, — произнес он, — в аванпосте подобном этом людские ресурсы ограничены.
— Мне все равно, капитан, я уверен вы дадите мне любые ресурсы в мое в распоряжение, — ответил Дрел, щеголевато снисходительный тон его голоса дал капитану понять, что ничего другого он не ожидает.
— Как пожелаете, — сказал Вликс, глазами вновь вернувшись к страницам журнала, прежде чем вновь поднять голову с неуловимым блеском в глазах. — А теперь, что касается тех людей, что вы просите, думаю, я нашел подходящих кандидатов.
Внезапно капитан Вликс поднялся и, выходя из офиса вместе с идущим позади Дрелом, рассеяно застегнул пуговицы своей шинели. Теперь в шагах капитана просматривалась определенная живость, словно что-то увиденное им в журнале дало ему облегчение в жизни на какое-то время, изменение, которое Дрел был не в состоянии понять, но за которым он наблюдал с дурным предчувствием.
Следуя за Вликсом через тесные коридоры командного пункта, до Дрела стали доноситься голоса дюжины кричащих, подбадривающих кого-то людей. Как только они вышли наружу на площадку для парадов, он обнаружил источник шума: толпа, по крайней мере, из пятидесяти солдат собралась в центре парадной площадки, кругом столпившись вокруг некого невиданного представления. Заметив приближение начальника, суетливый лейтенант оставил попытки отдать солдатам приказ, чтобы те развернулись и живо отдали честь капитану.
— Это сержант Ярл, сэр, — беспомощным голосом промолвил лейтенант. — Он демонстрирует технику безоружного боя.
Следуя по пятам капитана, проделывающего путь сквозь ликующую толпу, Дрел увидел, что как минимум половина людей из толпы состояли в нерегулярных войсках Волгар. Он увидел чьи-то руки, разменивающие деньги, как только выявлялось преимущество одного из бойцов, другие люди пререкались, даже вступали в драку. Затем Вликс дошел до внутреннего круга толпы, и Дрелу предстала картина того, что послужило такому волнению.
В открытом пространстве посредине толпы дрались два человека. Один из них, возможно, был самым большим из всех, что доводилось видеть Дрелу: лицо в татуировках, примитивная одежда волгара представляла собой толстую меховую накидку с сержантскими нашивками на плече. Он был безоружен. В то время как другой мужчина — солдат в униформе местных СПО менее выдающегося телосложения — был вооружен штыком на конце своего лазгана. Не вызывало сомнений, что преимущество на стороне волгара. Ничего кроме как отчаянно отбиваться оружием солдат не мог, чтобы удержать здоровяка на расстоянии. Неожиданно солдат сделал выпад слишком далеко, и волгар поймал дуло лазгана мясистой лапой. Какое-то мгновение два солдата сражались за удержание оружия, хотя по правде сражался только солдат. В конце концов, устав от этой игры, гигант использовал сжатый лазган, чтобы притянуть к себе солдата, одновременно поднимая колено для сокрушительного удара в пах противника. С пронзительным криком солдат согнулся пополам, локоть волгара ударил его по лицу, прежде чем он рухнул на землю, а остальные волгары вокруг стали торжествующе кричать.
— Сержант Ярл! — завопил Вликс.
Когда волгары угрюмо замолчали, Дрел впал в отчаяние, поняв причину той живости, какую он видел в шагах капитана ранее. Очевидно Вликс замышлял убить сразу двух зайцев одним выстрелом. Он намеревался дать в подчинение Дрела группу людей, от которых он рад был избавиться — волгаров. Когда он увидел, как Ярл оборачивается, чтобы неохотно отдать честь командиру, прежде чем подойти к ним, Дрел понял, что хитрый план капитана работает. Он подметил, что Ярл не смог устоять и не пнуть в последний раз лежачего оппонента по голове, перед тем как уйти.
Да, подумал Дрел. По зрелом размышлении он пришел к выводу, что это именно тот сорт человека, который ему нужен.
— А я говорю тебе, что это самоубийство! — голос Варла, притаившегося позади него в укрытии из длинных стеблей камыша, походил на назойливый шорох. И сколько бы это не претило его намерению доказывать обратное, про себя Дрелу пришлось признать, что сержант, скорее всего, прав.
Шесть дней прошло с тех пор как они повстречались на площадке для парадов. И теперь, день спустя после нападения на тропе, они, наконец, добрались до руин города в болоте. Немногое осталось от его былой славы. За редкими выветрившимися породами камня с чертами некогда прелестной резьбы, Дрел мог видеть, что большая часть здания погружена в грязь болота под их ногами. Всем что осталось выше уровня воды, были эти монументальные руины перед ними — руины громадного храма, что когда-то возвышался над городом с невысокого холма в его центре. Но даже они не остались невредимыми. Время и стихия одержали победу, оставив храм и окружающие его стены в тревожном и ветхом состоянии. Повсюду выветренная каменная кладка, казалось, готова была обрушиться под гнетом времени; рискнув зайти в храм, можно было вообще оказаться погребенным под грудой обрушившихся булыжников из каменной кладки. Но не опасная кладка здания вызвала гнев Ярла. Несмотря на всю заброшенность руин, территория вокруг храма охранялась. На строго соблюденных интервалах вдоль каждой секции осыпающихся внешних ворот и стен стояло больше воинов-машин, чем напало на них ранее.
