class="p1">Я уже однажды решился ответить в первую очередь на возражения господина епископа по поводу моей книги «О гражданине», поскольку они больше всего меня затрагивают, а затем уже разобрать его трактат «О свободе и необходимости», который касается меня в не меньшей степени, поскольку я ни разу не выразил своего мнения по этому вопросу. Но, принимая во внимание желание Вашего Сиятельства и господина епископа, чтобы я начал с последнего, я должен был так сделать. Здесь я представляю на усмотрение Вашего Сиятельства мой труд.
И во-первых, я уверяю Ваше Сиятельство, что мной не было найдено в его трактате новых аргументов, опирающихся на Писание или на Разум, которых я часто не слышал бы раньше; а значит, я не был захвачен врасплох.
Предисловие написано красиво, но оно доказывает, что автор не понял вопроса. Ибо я отрицаю, что его утверждение, если я обладаю свободой писать этот трактат, то я достиг цели, истинно. Ведь для того чтобы признать, что он писал этот трактат свободно, достаточно признать, что он не писал бы его, если бы не захотел этого сам. Если он хочет достичь цели, то ему следует доказать, что, перед тем как он написал это, не было необходимости в том, чтобы он доказывал это после. Возможно, что его Сиятельство думает, будто все равно: сказать ли, я обладал свободой писать трактат, или же не было необходимости в том, чтобы я написал его. Но я думаю иначе. Ибо свободой делать что-либо обладает тот, кто может сделать это, когда он желает действовать таким образом, и может воздержаться от этого, когда он желает воздержаться. Но если существует необходимость, чтобы он имел желание делать что-либо, то действие следует с необходимостью; и если существует необходимость, чтобы он желал воздержаться от чего-либо, то воздержание также необходимо. Вопрос, следовательно, не в том, является ли человек свободным деятелем, т. е. может ли он писать или воздержаться от этого, говорить или молчать в согласии с собственной волей, а в том, согласуется ли желание писать или желание воздержаться от этого с его волей или с чем-либо иным, что находится в его власти. Я признаю такую свободу, в соответствии с которой могу делать что-либо, если желаю; но выражение: «Я могу желать, если хочу» – считаю абсурдным. Вот почему я не могу согласиться с тем, что его Сиятельство достиг своей цели в предисловии.
Затем он делает некоторые различия относительно свободы. Он говорит, что имеет в виду не свободу от греха, рабства или насилия, но свободу от необходимости, принуждения, неизбежности и определения к чему-либо.
Лучше было бы определить свободу, чем делать различения [21]. Ибо я не понимаю, что он подразумевает под свободой. И хотя он говорит, что думает о свободе от принуждения, мне все же непонятно, каким образом может существовать такая свобода; говорить так – значит снимать вопрос, не приводя доказательств. Ибо вопрос, который мы обсуждаем, состоит именно в том, возможна ли такая свобода или нет.
Его Сиятельство проводит и некоторые другие различия. Он говорит о свободе только применения, которую называет свободой от противоречия (контрадикции) и которая состоит в том, что человек волен делать не просто добро и зло, а то или другое добро либо то или другое зло по отношению к кому-либо. Затем он говорит о свободе применения, а также спецификации, которую называют свободой от противоположности (контрарности) и которая состоит в том, что человек волен не только делать добро или зло вообще, но и делать либо не делать то или другое добро или зло [22].
Его Сиятельство считает, что с помощью этих различий он очищает берег от неприятеля, в то время как на самой деле он затемняет собственное мнение о проблеме и саму проблему жаргоном, состоящим из таких выражений, как только применять, а также спецификация, противоречие (контрадикция), противоположность (контрарность), равно как и проведением различий там, где на самом деле их нет. Ибо каким образом свобода делать то или другое добро или зло или не делать его может существовать, как он говорит, в Боге, в добрых ангелах без того, чтобы они обладали свободой делать или не делать добро или зло вообще?
Очистив берег от неприятеля, его Сиятельство делит свои силы, как он их называет, на два отряда, один из которых опирается на Писание, другой – на разум. Я предполагаю, что он употребляет эту аллегорию потому, что обращается со своим трактатом к Вашему Сиятельству, а Вы человек военный. Все, что я могу сказать по этому вопрocу, сводится к следующему: я замечаю, что значительная часть его сил обращает взоры и марширует в другую сторону, некоторые же из них сражаются друг с другом.
Это относится в первую очередь к приводимому им месту Писания, взятому из книги Числ (30, 13), которая имеет иной смысл, чем он полагает. Эти слова следующие: Если жена дала обет, то мужу ее предоставлен выбор утвердить или отвергнуть его. Но ведь оно доказывает только то, что муж является свободным и добровольным деятелем (agent), а не то, что его выбор не вынужден или не определен предшествующими необходимыми причинами.
Ибо если муж считает, что утверждение обета принесет большее благо, чем его отмена, то с необходимостью последует утверждение; если же, согласно мнению мужа, связанный с таким обетом ущерб перевесит его благую сторону, то с необходимостью последует отмена; а между :' тем в этом именно чередовании страха и надежды и состоит природа выбора. Таким образом, человек может в одно в то же время выбрать нечто и не иметь возможности выбрать что-либо иное, кроме этого, следовательно, выбор и необходимость соединяются.
Второе место из Писания заимствовано из книги Иисуса Навина (24, 15), а третье – из Второй книги Самуила (24, 12); в них недвусмысленно доказано, что человек может выбирать, но не доказано, что подобного роДа выбор не вынужден надеждой и страхом или соображе-ниями относительно блага или зла, которые могут последовать в том или другом случае, соображениями, которые не зависят от желания человека и не являются предметом его выбора. Это же возражение можно применить ко всем подобного рода местам, хотя бы их была тысяча.
Но его Сиятельство, по-видимому, предполагая, будто для доказательства того, что необходимость и выбор могут существовать совместно, я могу сослаться, как это уже было сделано мной, на действия детей, глупцов или
