— Госпожа Нази… — Айлин проглотила сухой комок в горле. — Госпожа Нази, не могли бы вы мне сказать хотя бы немного о том, как сейчас обстоят дела у моей матери и моего сына. Вы уже говорили о ребенке, но… Знаете, я все бы отдала за то, чтоб хоть разок его увидеть! Как он там один, что с ним… Неизвестность просто выматывает!
— Увидеть сына, говоришь? Ну что ж, дело хорошее… — кивнула головой знахарка. — Пожалуй, это можно сделать. Дай мне ту тарелку…
— Какую? — растерянно оглянулась по сторонам Айлин.
— Вон ту, глубокую, из белого фарфора. А заодно прихвати со столика кувшин с питьевой водой. И давай побыстрей, терпеть не могу медлительных особ!
Не понимая, для чего это нужно, Айлин послушно принесла требуемое. Приказав молодой женщине сесть за стол, знахарка поставила перед ней тарелку, и до краев налила ее водой, причем умудрилась сделать это так, что, казалось, добавь в тарелку еще одну каплю — и вода перетечет через край.
— Слушай меня внимательно… — Нази встала за спиной Айлин. — Сиди спокойно, не шевелись, не говори ни слова, и даже дыши через раз. Повторяю — молчи и не шевелись. А еще смотри на эту воду, и вспоминай того, кого хотела бы увидеть…
Знахарка негромко забормотала что-то, а молодая женщина смотрела на налитую в тарелку воду, не понимая, что можно увидеть в этой прозрачной воде. Хотя нет: чистая вода внезапно стала мутнеть, затем внутри ее словно заклубился белый туман, который постепенно становился все более густым, а вода в тарелке стала темнеть, пока не превратилась в угольно-черную, на которую было даже страшно смотреть. Прошло несколько минут, и вода вновь стала прозрачной, а еще Айлин внезапно поняла, что видит в воде какую-то комнату. Такое впечатление, что она подглядывает в небольшое круглое оконце, причем все видно очень неплохо, во всяком случае, изображение было достаточно четкое. Несколько кроватей, стоящих в ряд, очень напомнили ей больницу, в которую они с Тарианом как-то заглядывали — все же бывший муж выделял на благотворительность немалые деньги. Точно, это больница — вон несколько ребятишек лежат на кроватях, слушают монахиню, которая что-то говорит детям… Свеча на столе, образы святых на стене… Да это же лазарет при монастыре, в котором Айлин оставила своего сына! Где же он, где Кириан?! А, вот и ее малыш…
Кириан лежал неподвижно, уставившись ничего не выражающим взглядом в потолок. Ребенок был совсем такой же, каким Айлин запомнила его перед расставанием, правда, сейчас он немного похудел и осунулся. Да, Нази права — лучше сыну не стало, но следует радоваться уже тому, что, по словам знахарки, нет и ухудшения.
В этот момент к Кириану подошла старая монахиня, и Айлин узнала ее — это Калия, та самая женщина, которой настоятельница велела заботиться о Кириане до той поры, пока за ребенком не вернется мать. Сейчас монахиня поставила кружку с молоком на стол возле кровати малыша, и, немного приподняв Кириана с подушки, стала аккуратно, с ложечки, поить ребенка молоком, что-то при этом ласково приговаривая. Малыш неохотно глотал, не проявляя никаких чувств — наверное, если б его никто не кормил, то ребенок вел себя примерно так же. Вот ложка в руке монахини дрогнула, и немного молока пролилось Кириану на шею… Женщина отложила ложку, взяла лежащее рядом полотенце, и осторожно стала вытирать шею ребенка, что-то при этом говоря. Кажется, молитву читает… Вот монахиня убрала полотенце, погладила малыша по голове, и вновь взяла в руки ложку… Казалось бы — все хорошо, только вот из глаз Кириана вдруг выкатилось несколько слезинок…
— Кир, мальчик мой… — даже не сказала, а выдохнула Алин, совсем забыв о предупреждении знахарки. Увы, этих нескольких слов оказалось достаточно, чтоб в воде вновь заклубился белый туман, изображение исчезло, а немного воды выплеснулось из тарелки на стол…
— Я кому велела молчать? — рассерженно спросила Нази.
— Извините… — всхлипнула Айлин. — А можно…
— Нет, нельзя! — отрезала знахарка. — Это тебе не игрушки и не ярмарочный фокус! Сказано же было: молча вспоминай того, кого хочешь увидеть и не произноси ни слова! Твое кудахтанье грубо оборвало связь, и в ближайшее время вновь повторить ее я не смогу.
— Просто я увидела сына…
— Я понимаю… — теперь и Нази уселась за стол. — Не расстраивайся: там он под приглядом, монахини делают все, что в их силах, хотя могут они немного. К сожалению, до той поры, пока обряд не будет разрушен…
— Так может, вы…
— Нет… — нахмурилась Нази. — Пока что снимать я ничего не буду: на это уйдет много сил и времени, а мне сейчас не до того. К тому же в этом нет никакого смысла — Фресия все одно восстановит обряд. Тут нужно что-то иное.
Спорить с Нази или же уговаривать ее было бесполезно, и потому Айлин спросила о другом.
— Я просто хотела бы еще узнать о матери — как она живет без нас…
— Хорошо… — неожиданно покладисто согласилась знахарка. Она поставила перед молодой женщиной большую деревянную чашу, заполненную камешками разного цвета и разной величины. — Давай, перебирай эти камни, шевели их. Когда я кивну головой, возьми камней, сколько сумеешь ухватить одной рукой, и бросай их на стол.
— Поняла.
— Хорошо, что хоть это поняла…
Нази что-то тихонько заговорила, следя за тем, как молодая женщина перемешивает камни. Еще немного — и знахарка кивнула головой, после чего Айлин высыпала на стол с десяток камешков.
— Так… — Нази стала рассматривать камешки. — Э, да у твоей матери все очень даже неплохо! Для начала тебе не помешает знать, что она вышла замуж…
— Наконец-то! — Айлин нисколько не покривила душой.
— Должна сказать, что муж ей не ровня… — продолжала знахарка. — Ниже ее по рождению, не сказать, что особо образован, но зато твоя мать до конца жизни будет за ним, словно за каменной стеной. Да и любит он ее крепко, будет по возможности оберегать от всех бед и неприятностей. Так невольно и позавидуешь — всем бы такие мужики попадались! В общем, ты за мать не беспокойся. Зато о вас, о тебе и внуке, она вспоминает по пять раз на дню, да плачет иногда тихонько — все же с того времени, как вы ушли из дома, мать о вас обоих ничего не знает, потому у нее на сердце словно камень лежит. Еще хлопот домашних у твоей матери я вижу невесть сколько!
— Наверное, дом после пожара восстанавливает… — вздохнула Айлин.
— Похоже на то… — согласилась знахарка. — Это все?
— Нет… — молодая женщина сжала руки. — Еще я бы хотела знать, как сейчас обстоят дела у мужа и свекрови. Вернее, я хотела сказать — бывших мужа и свекрови.
— Даже как? — Нази с насмешкой посмотрела на Айлин. — Зачем тебе знать что-то о бывшем муже? Ты ведь уже успела подцепить себе нового парня.
