Авдей пожал плечами.
— Курьерить начал лет с двенадцати, листовки писать — с пятнадцати. Но не часто, я действительно только помогал отцу, а не занимался политикой всерьёз. Музыканту было не до того.
Паларик кивнул. Именно такого ответа он и ждал.
— Авдей, — спросил Хранитель, — а у тебя родственники есть?
— Не знаю, — отрезал Авдей. — Я давно не получал от них никаких известий. Вполне возможно, их уже нет в живых.
Хранитель смотрел на Авдея с возмущением и обидой. Его друг не мог так сказать о своей семье. Но сказал.
— Они все так отвечают, — сказал Эльван. — Боятся привлечь внимание охранки, в смысле — службы безопасности к семье. Даже друзьям так говорят. Ведь чего друзья не знают, о том их не будут спрашивать на допросах. А если повезёт, так и вообще на допрос из-за незнания не попадут. Мятежникам приходилось придумывать, как защитить близких от опасности. Любых близких — и друзей, и семьи. Приёмы не очень красивы, зато, как оказалось, действенны.
— Авдей, — подошёл к нему Паларик, — прости меня. Я не должен был…
— Вы всё правильно сделали.
Паларик сел рядом с ним.
— Ты хорошо умеешь защищать близких. Даже собственной жизнью за их безопасность заплатить не побоишься. И взамен от них ничего не потребуешь, верно? Никаких обязательств не возьмёшь?
Авдей гневно сверкнул глазами. Предположение, что от близких можно требовать каких-либо обязательств, оскорбило.
— Так что же ты думаешь, — спросил Паларик, — будто твой отец мог быть другим? Что он был способен наложить на тебя какие-то обязательства или вину?
Теперь в глазах Авдея сверкнули слёзы, так стало стыдно. Авдей смотрел в пол, пальцы дрожали.
— Когда уходят любимые люди, — сказал Паларик, — мы всегда на них злимся. А после на себя. И опять на них. И так по кругу. Вечно. То себя в их смерти обвиняем, то их в том, что нас бросили. Но на самом деле не виноват никто. И признать это тяжелее всего.
Он обнял Авдея, прикоснулся губами к щеке.
— Всё хорошо, парень. Ты выстоял, не сломался. А это главное.
Авдей неуверенно кивнул. Паларик пожал ему плечо и поднялся.
Прошёл на середину комнаты.
— И всё же, сударыни и судари, — сказал он, — зачем вы меня пригласили? Ведь я нужен был вам именно как юрист.
— Да, — кивнул Авдей. — Я хотел спросить, есть ли законный способ отстранить архонтов от власти? Что-нибудь вроде импичмента или досрочных выборов…
— Выборы архонтов? — хохотнул Дейним. — Придёт же в голову.
— А между тем Авдей прав, — сказал Паларик. — По Уставу ВКС, который был принят в 1631, но продолжает действовать до сих пор, архонты должны выбираться прямым тайным голосованием всех координаторов. Со временем архонты и их приближённые изыскали немало способов обойти Устав, но отменить его так и не смогли. Параграф об импичменте, кстати, тоже есть.
— Ваша честь, — растерянно пролепетала Виктория, — но ведь тогда получается, что нынешние архонты занимают свои должности незаконно?
— Получается, что так.
— Вот так поворот! — охнул Дейним.
— Да, — кивнул Паларик. — Это и есть знаменитый «Асхельмский парадокс». На протяжении вот уже полутора сотен лет архонты незаконно приходят к власти, но ничего изменить невозможно. Даже если бы не было записи их преступного сговора, архонтов всё равно надлежало бы выпереть из ареопага. Чтобы не занимали государственный пост, не имея на то ни малейших оснований. Однако такому не бывать никогда. Власть ареопага нерушима как сам Гард.
— Ну-ну, — криво усмехнулась Ольденна. — Межпланетный Союз и орден Белого Света думали точно так же.
— Что за вздор вы несёте? — взбешёно закричала Виктория. — «Асхельмский парадокс», Светозарный орден, Межпланетный Союз… Да провались они все к дьяволу! Авдея не сегодня-завтра убьют, вот что важно! А эти ваши политические бредни могут отправляться хоть в Ойкумену.
Паларик испуганно охнул. Об этих планах архонтов он забыл.
Дейним подошёл к Авдею, встал рядом.
— Сначала пусть попробуют убить меня.
— Территория Башни священна, — сказал Хранитель. — Никто не посмеет пролить здесь кровь. Авдей в безопасности.
— Уверены? — скептично хмыкнула Ольденна. — К тому же кровь проливать не обязательно. Есть до чёртовой матери препаратов, которые обеспечат мгновенный инфаркт, и ни одна экспертиза ничего не докажет, потому что в организме отравляющее вещество распадается за тридцать секунд.
— Всё так, да не так, — сказал Эльван. — В три часа пополуночи из Гарда вылетает экспресс до Троянска. Я вывезу на нём Авдея и Викторию. Если вы, барышня, не против навсегда покинуть Гард.
Виктория села рядом с Авдеем, прижалась к его плечу.
— Как ты намерен провести их через коммуникационную линию? — вскочил Дейним. — Там мощнейшая система безопасности!
— Я сделала четыре командировочных предписания, — сказала Ольденна. — Для Авдея с Вероникой и для меня с Эльваном.
— Ты уверена? — посмотрел на неё Эльван. — Гард — столица мира. Асхельм — столица Гарда. Больше нигде ты не получишь такой возможности…
— …по самую макушку окунуться в дерьмо, — оборвала Ольденна. — Хватит с меня Гарда. Лучше улицы в секторалке мести, чем здесь с файловой папочкой дефилировать.
— Предписания надёжные? — спросил у неё Дейним.
— Вполне.
— Тем более, — добавил Эльван, — что когда дойдёт до проверки, мы будем уже далеко. Я незадолго перед стереовыступлением Авдея связался с директором службы охраны стабильности Бенолии, попросил помочь, если вдруг возникнут осложнения. Он сказал, что моя задача — доставить Авдея в Троянск. А дальше его забота.
Дейним скептично прищёлкнул шипами.
— Доверять-то ему можно?
— В этом случае — да, — твёрдо сказал Эльван. — С Авдея и волос не упадёт.
— Постой, — сказал Авдей, — как ты вышел на Адвиага? У тебя же никогда не было связи с охранкой.
— Через Винсента Фенга. Посмотрел, как ты с ним связываешься и запомнил адрес. Объяснил ситуацию, оставил номер своего мобильника. Дальше позвонил Адвиаг.
— Ты подсматривал за мной?! — возмутился Авдей.
— Только один раз. Если хочешь дать пощёчину — бей. — Эльван подошёл к Авдею, сел на пятки.
— Дурак, — Авдей заставил его подняться. — Истинно дурак. Или я чем-то похож на Максимилиана?
Эльван опустил глаза.
— Нет.
— Извини, — сказал Авдея. — Я дурак ещё больший.
— Открыватель, — подошёл к нему Хранитель, сел на корточки, — а что будет с Башнями?
— То же самое, что и со всей записью. Я сделаю два фильма. Первый — собственно об ареопаге. Второй — о лживости Пророчества, об истинной истории Башен и о том, как свет их радуги норовили использовать всевластные мерзавцы. Башни останутся чистыми, Хейно. Я сделаю такой фильм, что после него люди никому не позволят осквернить их радугу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
