— Идет? — спросил он у Ника.
— Идет, — отозвался Ник.
Грэм сел за стол, сорвал с горлышка бутылки металлическую пломбу, вытащил пробку, а затем, после недолгих поисков, обнаружил в царящем на столе беспорядке два бумажных стаканчика. Он выплеснул их содержимое в ближайшую мусорную корзину, затем разлил виски.
— За что мы выпьем? — спросил он у Ника.
— Это что, часть ритуала выпивки? — поинтересовался Ник.
Грэм улыбнулся.
— Мы выпьем за девушку, вырвавшуюся из лап четверых шестифутовых ВП. — Какое-то время он молчал и не пил. Ник тоже молчал, не поднимая стаканчик. — За какую-нибудь лучшую планету, — провозгласил Грэм и опорожнил стаканчик. — За планету, где нам не понадобятся наши друзья с Фроликса-8.
— За это я пить не буду, — сказал Ник и отставил виски в сторону.
— Ладно, тогда выпейте просто так! Попробуйте на вкус настоящее шотландское виски! Лучшее из всех! — Грэм уставился на него в смущении и негодовании… последнее чувство все росло, пока лицо его не побагровело. — Вы что, не понимаете, что вам предлагают? Вы утратили всякое представление о вещах. — Он гневно стукнул кулаком по ореховой крышке массивного деревянного стола. — Все происшедшее лишило вас понимания истинных достоинств. Мы должны…
— Специальный скиб готов, господин Председатель Совета, — донеслось из переговорника. — Он на посадочной площадке у пятого выхода.
— Спасибо, — отозвался Грэм. — А как насчет аудиоконтакта? Я не могу лететь, пока не свяжусь с ними и не оговорю, что не собираюсь причинять им никакого вреда. Отключите лазерные лучи. Оба.
— Простите, сэр?
Грэм торопливо повторил приказание.
— Есть, сэр, — ответили из переговорника. — И мы постараемся наладить аудиоконтакт. А ваш корабль тем временем будет стоять наготове.
Взяв бутылку, Грэм налил себе еще виски.
— Не могу я понять вас, Эпплтон, — сказал он Нику. — Вы являетесь сюда — зачем, Бога ради? Вы ранены, но отказываетесь…
— Может быть, именно поэтому я сюда и пришел, — перебил Ник. — Бога ради. Как вы сами сказали.
«Чтобы не спускать с тебя глаз, — подумал он, — пока ты не выйдешь из игры. Потому что ты и тебе подобные должны исчезнуть — освободить дорогу тому, что уже на подходе. Тому, что намерены сделать мы. Дать возможность реализоваться нашим замыслам — вместо ваших полубезумных проектов вроде Большого Уха. Большое Ухо… Какое превосходное средство в распоряжении правительства, чтобы держать всех по струнке. Очень жаль, что его создание так и не будет завершено, — подумал он. — Уж мы об этом позаботимся, хотя Провони со своим другом уже почти все сделали. Но мы доведем это до конца».
— Мы получили видео- и аудиоконтакт, господин Председатель Совета, — донеслось из переговорника. — Пятая линия связи.
Грэм поднял трубку красного видеофона и сказал:
— Здравствуйте, мистер Провони.
На экране появилось грубое, костистое лицо Провони с его многочисленными тенями и морщинами, мешками и рытвинами; глаза его хранили в себе ту абсолютную пустоту, которую Ник ощутил, когда сквозь него проходил тот зонд… Но эти глаза хранили в себе и нечто большее: они как-то по-звериному светились — подобно глазам напряженного и жаждущего живого существа, отчаянно стремящегося к тому, в чем оно нуждается. Зверь, вырвавшийся из клетки. Сильные глаза на сильном лице — усталом до невозможности.
— Думаю, неплохо было бы вам подъехать сюда, — сказал Грэм. — Вы причинили много зла; вернее, находящийся с вами безответственный организм причинил много зла. Тысячи мужчин и женщин, необходимых для управления государством, для науки и промышленности…
— Нам надо бы встретиться, — хрипло перебил Провони, — но моему другу будет затруднительно у вас разместиться.
— В качестве акта доброй воли мы отключили лазерные лучи, — напряженно проговорил Грэм, устремив немигающий взгляд в экран.
— Да, кстати, большое спасибо вам за эти лазерные лучи. — Каменное лицо Провони расколола язвительная улыбка. — Без такого источника энергии он наверняка не справился бы со своей задачей. Во всяком случае, так скоро. Хотя, в конечном итоге, через несколько месяцев все это было бы завершено — наша работа должна была быть проделана.
— Вы серьезно? — мертвенно побледнев, спросил Грэм. — Насчет лазерных лучей?
— Вполне. Он перерабатывал энергию лазерных установок; это восполняло его жизненные силы.
Грэм ненадолго отвернулся от экрана, явно стараясь обрести самообладание.
— С вами все в порядке, господин Председатель Совета? — поинтересовался Провони.
— Здесь вы могли бы побриться, — предложил Грэм, — принять ванну, воспользоваться услугами врачей и массажистов, отдохнуть какое-то время… а затем мы могли бы побеседовать.
— Вы должны прилететь сюда, — спокойно отозвался Провони.
Немного помолчав, Грэм сказал:
— Хорошо. Я буду через сорок минут. Можете ли вы гарантировать мою неприкосновенность и то, что я смогу уйти, когда пожелаю?
— Вашу «неприкосновенность», — повторил Провони и покачал головой. — Вы так и не поняли, что же, собственно, произошло. Да, я буду рад гарантировать вашу неприкосновенность. Вы уедете в том же физическом состоянии, как и приедете, — по крайней мере, насколько это зависит от наших действий. Если вас вдруг хватит апоплексический удар…
— Хорошо, — сказал Грэм.
И вот, в течение какой-то минуты, Уиллис Грэм полностью капитулировал; именно он отправлялся к Провони, а не наоборот… и даже не в какой-нибудь нейтральный пункт где-то посередине между ними. И это было необходимое, разумное решение — у него просто не было выбора.
— Но только никакого апоплексического удара не будет, — .заверил Грэм. — Я готов встретиться лицом к лицу с любой неизбежностью. С любыми возможными условиями. Все. — Он повесил трубку. — Знаете, Эпплтон, что меня постоянно преследует? Страх, что могут явиться другие фроликсане, что этот может оказаться лишь первым.
— Больше их не потребуется, — сказал Ник.
— Но если они хотят завоевать Землю…
— Они этого не хотят.
— Но они уже это сделали. В каком-то смысле.
— Но это все. Больше не будет разрушений. Провони уже получил то, что хотел.
— Предположим, им нет дела до Провони и до того, чего он хотел. Предположим…
Один из черных полицейских сказал:
— Сэр, чтобы добраться до Таймс-сквер за сорок минут, мы должны вылететь немедленно. — Он носил эполеты — высокопоставленный пидор.
Недовольно ворча, Грэм подобрал тяжеленное шерстяное пальто и натянул его себе на плечи. Один из полицейских помог ему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
