Германское наступление под кодовым названием «Блюхер» было абсолютной неожиданностью для союзников. Оно началось с мощнейшей, в стиле Брухмюллера, бомбардировки, которая стерла с лица земли проволочные заграждения и большую часть траншей и блиндажей перед тем, как начать утюжить тыл обороняющихся. После двух с половиной часов артобстрела семнадцать дивизий германской пехоты атаковали перевал Шеми-де-Дам и прорвались в долину Эны, перебравшись через реку еще до того, как обороняющиеся успели взорвать мосты. За один день они продвинулись вперед на десять миль, столько им не удалось пройти даже во время боев с войсками Гофа в марте, а еще через неделю они были на реке Марне, там же, где и в 1914 году, и их тяжелые орудия обстреливали предместья Парижа. Пять британских дивизий в ходе этого наступления потеряли 28 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести и вызвали похвалу со стороны своих французских соратников. Зловещим знаком для германцев в ходе боев стала часть 3-й дивизии США, которая 1 июня приняла участие в обороне Шато-Тьерри, города на Марне, ставшего крайней точкой последнего германского наступления.
На передовой начинали занимать позиции другие американские дивизии, и с их появлением на фронте германское Верховное командование осознало, что война проиграна, хотя она и может продлиться еще некоторое время ценой потерь. После 1 июня завершение боевых действий стало только вопросом времени, но американский командующий генерал Першинг все еще не хотел посылать своих солдат в бой до того, как они будут полноценно натренированы и экипированы; кроме того, он оставался непреклонен в том, что американские солдаты не должны использоваться для пополнения рядов британских или французских армий, как этого хотели Фош и, в меньшей степени, Хейг.
Как и Дуглас Хейг и его предшественник на посту главнокомандующего сэр Джон Френч, генерал Джон Дж. Першинг был кавалерийским офицером. Он родился в Миссури в 1860 году, в 1881 году окончил Военную академию США в Уэст-Пойнте, как раз вовремя, чтобы принять участие в последних боях Индейских войн на Юго-Западе, в ходе которых он сражался против племен апачей и команчей в Аризоне и Техасе и поднялся в итоге до уровня командующего 10-м кавалерийским полком, состоявшим из чернокожих солдат, которых индейцы знали как «Буйволов». Именно командуя чернокожими солдатами, он заработал свое прозвище «Блэк-джека» Першинга. Першинг сражался с апачами на мексиканской границе, воевал на Кубе во время испано-американской войны 1898 года, воевал против Моро на Филиппинах (в то время это был протекторат США) в 1903 м, участвовал на стороне японцев в русско-японской войне 1904–1905 годов, а в 1916 году командовал карательной экспедицией в Мексику, направленной на поимку бандита и революционера Панчо Виллья. К 1917 году Першинг был, возможно, наиболее опытным боевым командиром в армии Соединенных Штатов.
Кроме того, он обладал мощными политическими связями и неплохо говорил по-французски, что определило его успех, когда дело дошло до выбора командующего для Американских экспедиционных сил (АЭС). Он женился на Фрэнсис Уоррен, дочери губернатора Вайоминга, который также был сенатором США, и был повышен в звании до бригадного генерала персональным указом президента Теодора («Тедди») Рузвельта, который сам воевал на Кубе. Также он был известным ловеласом и завел минимум двух внебрачных детей в ходе свои путешествий; в 1915 году, однако, ему пришлось пережить трагедию: его жена и три дочери погибли во время пожара в форте Сан-Франциско, выжил только сын, воспитание которого легло на плечи Першинга.
Только Першинг оставил безуспешные, впрочем, попытки поймать Панчо Виллья, как весной 1917 года из Вашингтона пришло предложение возглавить Американские экспедиционные войска. В июне со своим небольшим штабом он прибыл во Францию, где его встретили с буйным восторгом, несколько укрощенным, правда, известием о том, что долгожданные неограниченные пополнения из американских солдат откладываются.
Положение, в котором оказался Першинг, во многом походило на положение фельдмаршала Френча в 1914 году, а обстановка в БЭС походила на то, что происходило в АЭС в 1917–1918 годах. Армия Соединенных Штатов была небольшой и предназначена была в первую очередь для обороны сухопутных границ страны. Таким образом, она была недостаточно экипирована для войны уровня той, что бушевала на Западном фронте во Франции. Практически все было необходимо изготавливать с нуля или приобретать у французов или британцев, от винтовок и стальных касок до полевой артиллерии и авиации. Кроме того, хотя огромное количество американцев и было призвано в армию США в 1917 году, их еще нужно было натренировать, одеть, экипировать и переправить во Францию. Старое правило снабжения армии: «В первый год у тебя нет ничего, на второй уже кое-что есть, а на третий у тебя есть все, что нужно» — не было применимо к американской армии; на это просто не хватало времени. Французская и британская армии практически истощили свои ресурсы, особенно в живой силе. Они могли сражаться дальше, но не более того, а чтобы победить Германию, требовалось нечто гораздо большее.
Першинг не хотел посылать своих солдат в бой в виде батальонов под командованием французских или британских офицеров. Хотя к середине 1918 года некоторые американские соединения успели поучаствовать в боях, а первые дивизии, близкие к завершению подготовки, даже провели некоторое время на передовой вместе с британцами, чтобы ознакомиться с боевыми условиями, Першинг стремился создать полноценную, хорошо экипированную американскую армию, а уж потом ввязываться в боевые действия. До этого момента основная тяжесть борьбы с германцами лежала на плечах французов и британцев. План разворачивания дивизий США стоял, однако, на повестке дня конференции, созванной 2 июня в Версале. На встречу прибыли Клемансо, Фош, лорд Милнер, заменивший лорда Дерби на посту военного секретаря, и Хейг.
Последний заявил, что он крайне недоволен действиями французской армии за последние несколько недель, и не поддержал предложение Фоша отправить американские дивизии, которые тренировались тогда с британцами, во французский сектор фронта, чтобы позволить его хозяевам использовать прибывшие войска для бушевавшего в то время сражения на Марне. Хейг считал, что французская армия была «размочалена» в тех не слишком удачных боях, которые она вела с начала 1917 года, и что ей не хватало офицеров и грамотных сержантов. Гораздо правильнее, по его мнению, было бы поспешить с формированием и «насыщением» американских дивизий — речь шла о группировке в 100 дивизий — объединением их в армии и выведением на передовую в качестве собственно американских войск.
Нельзя утверждать, что кто-то из участников дискуссии был полностью неправ, потому что в предложениях и Гофа, и Хейга был свой резон. Ключевым фактором было время. На то, чтобы натренировать любого солдата и приготовить его и его соратников к бою, требуется некоторое время, но гораздо больше времени уходит на то, чтобы найти и подготовить штабных офицеров и полевых командиров на уровне батальона, бригады и дивизии. Как мы видели, подготовленные, грамотные штабные офицеры важны для планирования атак и управления войсками, а в армии США таких людей было очень мало. Армия быстро росла, начиная с 1917 года, и теперь в ней ощущалась нехватка старшего офицерского состава. Очевидным выходом было взять пехоту США и поместить ее под командование опытных офицеров из французских или, чтобы было меньше проблем с языком, британских армий. Это было бы логическим решением, которое быстро бы привело отличных американских солдат прямо на поле боя, но Першинг не пошел бы на это… и в целом он был, возможно, прав: солдаты сражаются лучше под началом своих собственных командиров.
Фоша больше интересовало укрепление французской линии на Марне, и 3 июня он начал перебрасывать резервы на юг, причем в их составе были соединения, которые в тот момент находились в резерве позади британского сектора фронта. Это обеспокоило фельдмаршала Хейга. Он разгадал стратегию Людендорфа атаковать Западный фронт в тех местах, где оборона союзников имела слабую поддержку, и, следовательно, боялся того, что как только его участок окажется лишенным резервов, то на него обрушится очередная германская атака. По этому поводу между Фошем и Хейгом произошло столкновение, но первый продолжал переброску, упирая на свое право как «генералиссимуса» перемещать «свои» резервы так, как ему этого захочется. Суть конфликта состояла в том, что Фош приказал дивизиям начать двигаться, не только не проконсультировавшись перед этим с Хейгом, но даже не послав приказ через его штаб. Это было нарушением оговоренной командной цепи и очередным примером того, как французы испытывают на прочность любую договоренность.
