Лан вышел из переулка возле гостиницы и направился дальше по улице, зорко вглядываясь в тени у домов.
— Может, он что-то пропустил и не заметил? — пробормотал Перрин, не особенно, впрочем, в это веря, но все-таки двинулся к переулку. Раз считается, что я должен смотреть, то смотреть и буду. Вдруг Лан все-таки что-то пропустил.
Лан, пройдя немного вперед, остановился, внимательно разглядывая плиты мостовой у себя под ногами. Потом Страж быстро вернулся к гостинице, глядя перед собой и как будто следуя за чем-то. Что бы это ни было, оно вело к каменному блоку цоколя, возле самого порога гостиницы. Возле дверей Страж и остановился, разглядывая серую каменную плиту.
Перрин бросил поиски в переулке, где вообще-то воняло так же, как и от всех каналов в этой части Иллиана, и поспешил к Стражу. И сразу же увидел, на что смотрел Лан. На верхней грани блока виднелись два глубоких отпечатка, как будто огромная собака оставила здесь следы передних лап. Запах, похожий на жженую серу, ощущался в этом месте сильнее всего. Собаки не оставляют отпечатков своих лап на камне. Свет! Не оставляют! Теперь и Перрин различил след, по которому прошел Лан. Собака пробежала мелкими шажками по улице до каменного блока, затем повернула обратно и удалилась той же дорогой, что и пришла. Оставляя в мостовой четкую цепочку следов, будто не по каменным плитам протрусила, а по вспаханному полю. Но ведь такие следы собаки не оставляют…
— Гончая Тьмы, — произнес Лан.
Заринэ вздрогнула, а Лойал издал тихий — для огир — стон. Лан продолжал:
— Гончая Тьмы не оставляет следов на земле, кузнец, даже на грязи, но камень — совсем другое дело. Но Гончих Тьмы не видали к югу от Гор Рока со времени Троллоковых Войн. Эта, как я предполагаю, охотилась за кем-то. И теперь, выследив цель, она отправилась донести об этом хозяину.
За мной? — подумал Перрин. Серые Люди и Гончие Тьмы охотятся на меня? Это безумие!
— Вы хотите сказать, что Ниеда была права? — спросила дрожащим голоском Заринэ. — Древний Враг в самом деле скачет со своей Дикой Охотой?! Свет! Я всегда думала, что это лишь сказки!
— Не будь законченной дурочкой, девочка, — резко ответил Лан. — Если бы Темный освободился, мы все сейчас позавидовали бы мертвым. — Он снова посмотрел на следы, уходящие по улице. — Но Гончие Тьмы вполне реальны и почти так же опасны, как Мурддраал, а убить их еще труднее.
— Сейчас вы приплетете сюда и Призраков, — пробормотала Заринэ. — Серые Люди. Призраки. Гончие Тьмы… Лучше бы ты, фермерский сынок, привел меня к Рогу Валир! Какие еще сюрпризы ожидают нас впереди?
— Никаких вопросов, — оборвал ее Лан. — Ты знаешь еще очень мало, так что Морейн освободит тебя от данной клятвы, если на этот раз ты пообещаешь не следовать за нами. Я сам приму эту твою клятву, и потом ты сможешь сразу идти на все четыре стороны. По-моему, дав такое обещание, ты поступишь вполне разумно.
— Тебе не удастся отпугнуть меня! Я не уйду, каменнолицый, — сказала Заринэ. — Меня не так-то легко испугать. — Но голос ее дрожал от страха. И пахло от нее тоже страхом.
— У меня вопрос, — подал голос Перрин, — и мне хотелось бы получить ответ. Лан, ты не почувствовал этой Гончей Тьмы, и Морейн тоже. Почему?
Страж некоторое время хранил молчание.
— Ответ на этот вопрос, кузнец, — наконец мрачно произнес Лан, — может стоить нам всем слишком дорого. Надеюсь, мы не заплатим жизнью, чтобы получить его. Вы втроем сейчас постараетесь заснуть, если сможете. Сомневаюсь, что мы задержимся в Иллиане на всю ночь, и боюсь, впереди нас ожидает тяжелый путь.
— Что ты собираешься делать? — спросил Перрин.
— Догоню Морейн и расскажу ей о Гончей Тьмы. Вряд ли она на меня за это рассердится. Морейн обязательно должна знать о появлении этой твари, пока та не перегрызла ей горло.
Первые крупные капли дождя разбились о камни мостовой, и троица вернулась в гостиницу. Били уже вынес последнего Серого Человека и теперь сметал испачканные кровью опилки. Темноглазая девушка исполняла печальную песню о юноше, расстающемся со своей возлюбленной. Госпожа Лухан явно одобрила бы ее содержание.
Лан побежал вперед, пересек общую залу и скрылся на лестнице; когда Перрин достиг второго этажа, Страж уже спускался обратно, на ходу поправляя пряжку широкого ремня, на котором висел меч. Меняющий цвета плащ был перекинут через руку Стража, который, казалось, почти не беспокоился, что его плащ увидят.
— Если Лан наденет его в городе, то… — Лохматые волосы Лойала слегка почистили потолок, когда огир покачал головой. — Не уверен, смогу ли я спать, но, впрочем, попытаюсь. Видеть сны все же приятней, чем бодрствовать.
Не всегда, Лойал, — подумал Перрин, когда огир пошел к себе.
Казалось, Заринэ хочет остаться с юношей, но Перрин сказал, чтобы она шла спать, и громко захлопнул перед ее носом обитую рейками дверь. Он разделся до белья и с опаской поглядел на кровать.
— Мне нужно узнать, — вздохнул он, залезая в постель. Снаружи стучал дождь, громыхал гром. Ветер приносил к его кровати влажную прохладу, но одеяла, лежащие на матрасе в ногах, так и остались невостребованными. Последняя мысль, мелькнувшая в мозгу Перрина перед тем, как юношей завладели сны, была о свече, которую он опять забыл зажечь, хотя в комнате было темно. Неосторожность. Нельзя быть таким неосторожным. Малейшая промашка — и все насмарку.
* * *
Сны перемешались в его голове. Гончие Тьмы преследовали его, он не мог их разглядеть, лишь слышал вой. Исчезающие. Серые Люди. Снова и снова в сны Перрина вторгался высокий стройный человек в богато расшитом кафтане и в сапогах с золотой оторочкой. Почти каждый раз он держал в руках нечто казавшееся сияющим, как солнце, мечом и торжествующе смеялся. Иногда этот человек виделся Перрину сидящим на троне, а короли и королевы заискивали перед ним. Странное было ощущение, будто эти сны вовсе не являлись его снами.
Потом пришли другие сновидения. И Перрин понял: он в волчьих снах, в снах, которые он и искал. На сей раз он хотел их найти.
Он стоял на высокой, плоско срезанной каменной скале, ветер, развевающий его волосы, доносил множество запахов сухости и слабый намек на притаившуюся где-то в отдалении воду. В какой-то момент ему показалось, будто он принял обличье волка, и тогда он ощупал свое тело, чтобы убедиться, что он — это он. На нем были его собственные куртка, штаны и сапоги, на боку висел его колчан, в руках он держал свой лук. Секиры, правда, не было.
— Прыгун! Прыгун, где ты? — Волк не приходил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
