— Ты привлек мое внимание, — справился со своим замешательством гном.
— Главе четвертого клана велено передать послание, — произнес незнакомец каким-то бецветным, словно лишенным жизни голосом, от чего подгорнику стало еще больше не по себе.
— Я слушаю тебя.
— Твой клан принесет клятву верности новому правителю Ванаана.
— Ты можешь убить меня, но четвертый клан не будет стоять на коленях, — отрезал гном.
В это мгновение он был уверен, что ни что в мире не заставит его принять обратное решение.
— В притивном случае ни один подгорник никогда больше не усышит сердце гор, — невозмутимо продолжил незнакомец, и глава гномов понял, что проиграл.
Несколько мгновений он просто смотрел в пол, а когда поднял глаза — в комнате уже никого не было. И только клеймо магической клятвы, неощутимое для обычных подгорников, но заметное для обладателей магического дара тяжким бременем егло на его плечи. Глава только что спас свой клан, а теперь раздумывал, не заплатил ли он за это слишком непомерную цену.
Декаду спустя война между Империей и Ванааном закончилась, так толком и не начавшись. Хватило одного сражения, чтобы понять, что такой враг, как Ванаан, даже объединенным войскам был не по зубам. Тем более что все союзники в одночасье исчезли кто куда.
Сначала отделились гномы. Те несколько посланцев, которые находились в штабе Марана, на следующий день после битвы за перевал ушли обратно к своим. Они не захотели ничего объяснять. Просто передали Марану, чтобы на помощь четвертого клана он больше не рассчитывал, и скрылись.
Потом начались проблемы с магами. Не известно, что там решил Высший совет. Но Баруса, а вместе с ним и молодого императора поставили перед фактом, что война с Ванааном должна быть закончена. Ничего не понимающий правитель тянул до последнего, откладывая принятие решения. Но его в ультимативной форме заставили вывести войска за пределы Хребта мира.
А потом Марану передали то злополучное послание. Вернее, его не передали, а в один день, он просто нашел его на своем столе. Послание оказалось весьма своеобразным. В нем сообщалось, что отныне Ванаан является неприкосновенной территорией. И всякое на него посягательство будет воспринято, как угроза. Имперским войскам запрещалось приближаться к подножию гор ближе, чем на дневной переход. Никаких конкретных угроз автор письма не приводил, но, судя по тому, каким образом было доставлено послание, просто отмахнуться от него не получится. С недоумением посмотрев на подпись, которая гласила «Герин Альмаир, правитель Валиана», Маран распорядился позвать Баруса и герцога ар-Тана. И если главный советник рассматривал письмо с интересом и в тоже время с недоумением, то маг отреагировал совсем по-другому.
— Подобные письма сегодня получили все члены Высшего совета, сообщил он. — Маги не смогут пересечь Хребет мира.
— Разве кто-то может приказать Высшему совету? — удивился ар-Тан.
— Совет поставили перед фактом, — хмуро произнес Барус. — Над горами теперь мощный барьер. Не уверен, что даже с помощью круга объединения через него можно будет пробиться.
— Значит, мы — связаны, а они могут напасть в любой момент? — спросил император.
Его безумно раздражало собственное бессилие, но Маран заставлял себя оставаться на месте.
— Нет, — ответил маг, — барьер непреодолим для обеих сторон. Это граница, которой нас разделили.
— А те твари, которые убили солдат в горах?
— Они уничтожены. Это одна из гарантий перемирия.
— Вы уверены? — переспросил император.
— Этих созданий прислали вместе с письмами двум десяткам сильнейших, — ответил Барус.
Маран только кивнул в ответ. Он не стал расспрашивать мага, что на самом деле заставило Высший совет изменить решение (чтобы переубедить такое количество высших просто посланий даже вместе с Кэр Тавар было бы недостаточно). Император понимал, что Барус не ответит ему.
Но в любом случае, его слова уже ничего не решали. Если даже высшие отступили перед этим врагом, то простым людям тем более не стоило ввязываться в сражение. Маран отдал распоряжение, и имперские войска начали покидать предгорье.
Высший маг Барус был благодарен уже за то, что хотя бы с императором не возникло проблем. Зная строптивость Марана, он был готов к долгим уговорам. Но все прошло относительно спокойно. К сожалению, остальные известия были далеко не такими радостными.
Тому, что война закончена (вернее, отложена на неопределенный срок) он был даже рад. Слишком неподготовленными они были, слишком недооценили врага. Хуже дела обстояли с Высшим советом. Уже то, что не все маги согласились уничтожить Кэр Тавар, говорило о многом. А ведь были еще и те, кто настаивал на продолжении войны. И это притом, что каждый из них знал, кем подписаны послания.
Магическую подпись Альмаир не возможно было подделать, а это означало, что неизвестный маг и автор посланий был потомком и наследником того, чье имя до сих пор не упоминалось ни в одном трактате. Но все высшие маги знали его. Потому что именно война с Альмаир две тысячи лет назад стала причиной катастрофы, едва не уничтожившей мир.
Занятый встречами с магами, заседаниями совета, уговорами императора Барус выпустил из виду еще один очень важный момент. Его ученик все-таки сбежал от учителя. Илар исчез через два дня после битвы за перевал, и, не смотря на все усилия, его так и не удалось отыскать. И этот промах Барус не мог себе простить. Он знал, что мальчишку с непреодолимой силой тянуло в Ванаан, что рано или поздно тот должен был сорваться, и пропустил это момент. Он не просто упустил Илара (а значит, и возможный источник ценной информации), но еще и потерял последний шанс отыскать лазейку, с помощью которой рыжеволосый перебрался через эти проклятые горы.
Вернувшись в шатер, который последние два месяца служил ему и домом и лабораторией, Барус налил себе вина и с тяжелым вздохом опустился на стул. Кто бы ни выиграл в этой войне: Империя или Ванаан, но Высший совет в ней однозначно проиграл. Вспомнив о послании, маг на мгновение задумался о том, кому еще кроме магов и императора пришли такие письма.
На самом деле посланий было довольно много. Правитель подгорников, живших на территории Империи получил его. Как и правители некоторых человеческих королевств: дарийцы и лавиэнцы, даже степняки.
Никто и не догадывался, что письмо от Альмаир легло на стол и королеве эльфов Мирримель. Правда, оно пришло за несколько дней до возникновения барьера, и его содержание значительно отличалось от остальных. Королеве предлагалось сделать выбор, и она сделала его. К тому моменту, когда Хребет мира превратился в непреодолимую границу для магов, в Хаганате не осталось ни одного эльфа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
