Прислал(а) Andy ([email protected])
8 декабря 1999 История реальная, поскольку произошла при моем непосредственном участии. Приехал я к другу в Америку. Он меня встретил в аэропорту, ну и началось... На третий день зашли мы поужинать в какое-то заведение, и мне пришла в голову мысль, что само по себе было уже необычно, учитывая трехдневное зависалово. "Дима, - говорю я, - а тебе не кажется, что мы с тобой третий день безостановочно бухаем, да все пиво там, виски всякое, а вот водки, по-русски то-есть, еще не нажрались?" - "Да без проблем, отвечает Дима, - давай водки". Надо сказать, что у них там в основном или Смирнофф, или Абсолют, по крайней мере мне так показалось, а тут смотрим - стоит в баре бутылочка Посольской завода Кристалл... Заказываем еду, точнее закуску. Дальше происходит диалог между нами и барменом: Мы: - Ну и воон ту бутылочку водочки. Бармен: - Нельзя. Мы (изумленно): - ??? Бармен: - Мы бутылками не продаем. Мы (не понимая, как еще ее можно продавать): - А как вы ее продаете? Бармен: - Шотами (т.е. рюмками по 50 г) Мы (скалькулировав в уме): - Тогда десять шотов. Бармен: - Нельзя. Мы (издевается, гад): - Почему? Бармен: - Это большая доза, мне нужно быть уверенным, что вы сможете заплатить. Мы (это БОЛЬШАЯ доза? он че, идиот?): - Да мы заплатим, заплатим! Тут Дима, как уже практически местный житель, врубается и добавляет: - Да мы сейчас заплатим! Вперед! Так можно? Бармен (подумав): - Да. Мы (доставая и начиная отлистывать деньги): - А теперь нужно по пять шотов слить в отдельный стакан, пять и пять. Так можно? Бармен: - Нельзя. Мы: - Но почему? Мы же заплатили (передаем деньги, бармен их пересчитывает) за десять шотов, и теперь хотим, чтобы их нам сервировали по нашему вкусу... Бармен: - Ладно, можно. Мы (точнее, я, решив поумничать): - А чтобы было проще, нужно взять бутылку и просто разлить ее пополам в два стакана, 500 пополам - это и будет по пять шот... Бармен: - Нельзя. Мы (ой дураак...): - Все, забудь об этом. Наливай десять шотов, переливай, что хочешь делай, принеси в двух стаканах. Понял? Бармен: - Ребята, а вы откуда? Мы (ну %# твою мать!!): - Из России, русские мы, водку неси!! Бармен уходит и возвращается через пару минут, неся два литровых (!) стакана, доверху (!!!) наполненных водкой. При ближайшем рассмотрении оказывается, что там не только водка: Мы: - Это что? Бармен: - Водка. Мы: - Понятно, а что кроме водки? Бармен: - Лед. Мы (ууу, сука!!): - Ложку неси! Бармен: - Зачем? Мы (хором): - ЛЕД ДОСТАВАТЬ!!! Короче говоря, принес он ложку, мы достали лед, точнее, ту его часть, которая не успела растаять, с отвращением выпили разбулыженную водку, потом купили в магазине литр Абсолюта и спокойно выпили его у Димы дома. На следующий день зашли в то же заведение в обеденное время, просто перекусить. Вчерашний бармен, увидев нас на пороге, приглушил музыку и радостно обьявил: - А вот пришли те самые двое русских, которые вчера ложками выпили бутылку водки! Присутствующие зааплодировали.
Прислал(а) alex ([email protected])
17 ноября 1999 (Там, в истории, будет одно неприличное выражение, но без него, извините, не обойтись). Когда я был юным аспирантиком, руководителем моим была солидная, заслуженная дама-профессор по фамилии, скажем, Левина. А за пару лет до меня под ее же руководством защищался немолодой уже человек, Борис Петрович Р. Туговатый на ухо и поэтому с громовым голосом. Необыкновенно рукастый, всю жизнь просидел он в разных местах на инженерской должности, и, в конце концов, все законы приличия говорили, что ему надо сделать диссертацию. (В науке, кстати, он ни бельмеса не соображал). Перед самой защитой он почему-то стал сильно ругаться с Левиной. В самый день защиты утром он помчался к художнику забирать плакаты (тогда слайды на защите считались дурным вкусом). А Левина, придя на работу, узнала, что заседание Ученого совета по защитам внезапно по техническим причинам переносится в другой корпус. Она позвонила Р. домой и попросила ему передать, что будет его ждать в этом другом корпусе. Короче, из-за чертова художника Р. на свою защиту опоздал. Прилетает на такси в институт и не знает точно, в какой комнате собрался совет (сам Р. работал в здании на другом конце Москвы). Начинает, как безумный, носиться по незнакомым этажам, весь увешанный, как елка, своими плакатами. А Ученый совет, немного подождав, начал слушать другую защиту (тогда было 2 защиты в один день). К столу вышла какая-то пигалица и замогильным голоском начала речь. Тем временем Борис Петрович, перематеривший Левину и всю ее родню и заглядывавший во все дверные щели подряд, доходит, наконец, до комнаты, где идет защита. Приоткрывает чуть-чуть дверь, как и все прочие двери ранее, прислушивается. Ничего такого не слышит. Видит сбоку только заднюю часть комнаты, где на отшибе сидит один наш аспирант и осторожненько читает лежащий на коленях "Крокодил". И тут, увидев, наконец, хоть кого-то, кого он знал, и совершенно не подумав, что в этой тихой комнате может еще кто-то быть, Борис Петрович с порога рявкнул своим фельфебельским басом: - ГДЕ ЭТА ТОЛСТОЖОПАЯ БЛЯДЬ ЛЕВИНА? Весь убеленный сединами и увенчанный титулами Ученый совет чуть не грохнулся в обморок в полном составе. Через полсекунды, ввалившись со своими плакатами внутрь и увидев своих слушателей, еле удержался на ногах и диссертант Борис Петрович. Но больше всех растерялся председатель Ученого совета, который вдруг приподнялся и, указывая на посиневшую Левину рукой, молвил: - ДА ВОТ ЖЕ ОНА!
Прислал(а) Филипп
16 декабря 1999 Лет десять уже прошло. Учился я в одной очень прославленной военной академии. За время обучения приколов куча случилась и со мной, и с людьми, меня окружавшими (очень достойными, надо сказать, людьми). Эту историю мне рассказал капитан-пятигодичник за бутылкой водки длинной декабрьской ночью в наряде по факультету: "Дело было в солнечном Канске (Сибирь глухая, но для офицера не худший вариант), где-то в начале восьмидесятых, в разгаре зимы. В ракетном полку назрела необходимость проведения урочного техобслуживания вверенной боевой единицы, коя уже лет ковырнадцать дожидалась боевого применения в своей уютной шахте посреди тайги. По сему случаю с технической базы прибыла команда специалистов, в числе которых и ваш покорный слуга. На уазе преодолели полсотни верст по тайге, пообщались с внешним караулом, преодолели дикое количество "колючек" с напряжением и без оного, и - вот она - точка! Чтоб вы представляли - бетонное поле, размером с футбольное, посредине дзот для местного караула, и на поле два люка. Один для "маши", другой для боевых офицеров и сраных ремонтников. Начальник караула, румяный старлей, переписал всех в журнал, пожелал успехов и скорейшего окончания работ. Пятница же. И помог задраить за нами люк. Неприятности начались сразу. Одно менять, другое чинить - закопались... Вечерело, но домой решили не ехать - а то ведь завтра все по новой, в субботу! Закончили только во втором часу ночи. Вылезаем наверх, устало матерясь и прикидывая, через сколько за нами уаз приедет. И тут... "Стой! Стрэлят буду!" стоим... даже руки подняли, что не очень-то удобно в армейском бушлате. Стоим минут пять - ничего не происходит. Подали голос, мол парень, не дури. А он опять "Стой!" и турель поворачивает. Скрип мерзкий такой... и затвор - щелк! Затвор, между прочим, пулемета калашникова танкового. Игрушка не детская, посему легли мы все на бетон синхронно, без команды. И тишина... Только ветер свистит, пытаясь уровнять наши родные 36,6 с забортными -38. А боец на турели никак себя не проявляет. А нам холодно. Лежим, как жабы на бетоне под прожекторами, и не нужны никому. И так минут сорок. Потом старший принимает решение - раз уж кабздец - так уж лучше из пулемета, чтоб не мучиться. Ползем к караулке. Но - потихоньку страшно уж очень. Доползли... Стучим. Начкар - "В ружье!", кто вы? БЛЯДЬ! кони в пальто, журнал почитай! Почитал. ?-мое, мужики, заходите, чаю щас, туда-сюда. Стоп! А почему боец Баяубаев вас не видел и не сообщил? И бегом наверх. Когда он вернулся через две минуты, выглядел он хуже, а трясся сильнее, чем все мы вместе взятые. Мужики, говорит, вы в рубашках родились. Залезаю на турель - а боец Баяубаев съеборился в клубок и рыдает в голос. - Баяубаев, что случилось!? - Прошли... - Кто прошел? Куда? - Они прошли... - Еб твою мать, Баяубаев, толком скажи, что произошло!!!??? - Пулемет заклинило... ...................... История имела последствия, т.к. получила огласку. Оба начкара были выебаны за распиздяйство, начальник службы вооружения за оружейную смазку, несоответствующую сезону, наша команда за любовь к выходным. А в роты охраны ракетных войск с тех пор только славян берут.
Прислал(а) alex ([email protected])
10 сентября 1999 Свиньи.
В МВД РФ есть замечательный приказ ?220 "О закреплении территории по подразделениям"... Итак, в один из отделов линейной милиции на транспорте приходит заявление, что из вагона поезда пропало полсотни живых свиней. Поскольку пропажа обнаружилась через несколько дней на конечной станции, а операм очередной "глухарь" ну совсем не нужен, "в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что, согласно справке ветеринара, свиньи прыгали с вагона на длину, превышающую 2 метра", а посему, согласно вышеупомянутому приказу, материал был направлен по территориальности "ребятам на земле". В свою очередь, "ребята", немало удивившись нахальству линейщиков, нашли 2-х "очевидцев", которые видели, как свиньи "клином" вошли в воды Финского залива и поплыли в сторону Кронштадта. Материал переправили в Кронштадт, где, в результате очередных "мероприятий", было установлено, что свиньи в Кронштадт не приплывали. Материал передали в водную милицию... Несчастные водники, осознав, что их сделали "крайними", нашли ... яхту, экипаж которой "видел", как косяк свиней, сменив курс, поплыл в сторону Финляндии. Воспоследовал запрос в консульство Финляндии: "не приплывали ли к Вам наши свиньи?" Обалдевшие финны официально заявляют, что никакие свиньи на территорию Финляндии не прибывали... Измучившиеся водники пишут в отказном материале: "В связи с наблюдавшимся **.**.98 волнением на Финском заливе, оцениваемым в 2 балла, СВИНЕЙ ПРИЗНАТЬ ПОГИБШИМИ В БОРЬБЕ СО СТИХИЕЙ"... Материал был сдан в архив...
