для его возраста, архимаг ударил обеими руками по подлокотникам кресла.
Рихард. Орех… Это глупое прозвище он ему дал, когда их в очередной раз чуть не замела венская полиция. Начудили они тогда изрядно. Напились до изумления, а когда им на хвост села группа магов, то сначала Савва их увёл телепортом, а потом Рихард тащил его, обессилевшего, три квартала на себе, матерясь и ругаясь на прусский манер. И только через месяц они узнали, что идея по пересадке бронзовых конских яиц их всаднику, привставшему на стременах, является коронным преступлением. Не все памятники студентам Венской Магической Академии можно было трогать, рассчитывая отделаться всего лишь крупным штрафом.
Его лучший друг, а если говорить откровенно, то, пожалуй, единственный. Жизнь их развела в разные стороны. Власть и наука. Каждый выбрал себе то, что ближе.
Трижды за свою жизнь Савва Савельевич выезжал в Германию. Каждый раз казалось, что до тех, кто убил Рихарда, оставалось совсем чуть-чуть. Но нет. Последняя поездка и вовсе оказалась тщательно подстроенной ловушкой, из которой он чудом тогда выбрался живым.
– Выбирайте выражения, Савва Савельевич. В чём я вам соврал? С Кузнецовым минут через пять можете поговорить, если захотите, а артефакты у меня с собой, – я отошёл к скромному столику у стены и откинул обычное домотканое полотенце, под которым лежали изъятые у Кузнецова артефакты, – Извольте полюбоваться. Негатор и мизерикордия, выданные Кузнецову князем Куракиным для того, чтобы вас убить. Мои специалисты утверждают, что для короля Пруссии этого легендарного комплекта должно было хватить за глаза.
– Он никогда не был силён в защите, – чисто по-человечески отмахнулся от меня Медведев, быстро проходя к столу. Удивил он меня, если что. Как о добром знакомом о Гогенцоллерне отозвался.
Минут пять Савва Савельевич изучал артефакты. Естественно, они оба были разряжены, а в дверях кинозала стояли два здоровых парня из охраны, и против их дубинок, кстати, действительно сделанных из корня дуба, любые незаряженные магические вещицы выглядят не лучше, чем детский совочек против сапёрной лопаты. А что касается сказок про мастеров восточных единоборств, так у нас по Академии давно анекдот ходит, заканчивающейся словами: – Ну, кто ж голой пяткой на шашку-то лезет!
Тут примерно так же. Видел я как-то раз, как эти парни дубинками на тренировке машут. Дашку, считающую себя опытным пользователем рапиры, я никогда против любого из них на тренировочный бой не выпущу. Без магии ей там нечего делать. Разве, что бегать с места на место, пытаясь ткнуть временами в гулкую веерную защиту, чередующуюся выплесками атакующих ударов. Попадёт, дурында, хоть под один такой удар, и как минимум, перелом ей обеспечен. Думаю, что и защитный костюм её не сильно спасёт. По крайней мере те же средневековые рыцари резко переставали улыбаться, стоило им получить по забралу шлёма обычным крестьянским цепом. Школа декстрезы, работы с дробящим оружием, среди боярства не популярна в виду отсутствия куртуазности, но это нисколько не мешает той же правильной дубинке или моргенштерну собирать свою жатву.
– Надо же, я их по всей Германии искал, а они вот где оказались, – чуть слышно прошептал Медведев, возвращая на стол мизерикордию, – Вы правы, нам есть о чём поговорить, – уже громко добавил он, поворачиваясь ко мне.
Архимаг вернулся к креслу и усевшись напротив, довольно пристально осмотрел меня с головы до ног. Я не стал ему мешать, жестом отправив охранников за двери. Хороших парней Степан вырастил. Мощные бойцы. И они у него не только хорошо стреляют и дубинками отменно машут. Через месяц-другой, когда закончит обучение следующая группа, я отправлю этих ребят на стажировку к алькальдам. Быть им к осени моими представителями в сёлах и строящихся посёлках.
– Я так понимаю, что вы и есть тот самый граф Бережков, свалившийся с неба и обстрелявший меня какой-то редкостной гадостью? – спросил Медведев, закончив осмотр.
– Правильно понимаете.
– И что-то мне подсказывает, что я вам сильно не симпатичен, тем не менее вы спокойны и даже решили со мной встретится. Интересно, с какой целью, и какие у вас дальнейшие планы относительно меня?
– Особой цели нет никакой. Обычное человеческое любопытство. Что касается планов… – я чуть задумался, но решил пока не выбиваться из роли, – Вы знаете, граф Игнатьев, которому было поручено командование гвардейцами, не далее, как вчера, высказал любопытное предположение. С его слов получается, что такого пленника, как вы, я могу обменять чуть ли ни на любой орден Империи. Я понимаю, что он, скорее всего, преувеличивает. Но мне даже что-нибудь попроще крайне полезным будет.
– Никак на первого Владимира рассчитываете? – обозначил Медведев подобие усмешки на лице, – Помнится, государь им лично награждает, минуя иные регалии.
В принципе, правильно Савва Савельевич сказал. Высшие ордена законодательно исключены из общего списка постепенности. И орден Святого Владимира I степени из этого, высшего списка. Для прочих же орденов существует принцип постепенного награждения, от низшего ордена к высшему, с соблюдением выслуги лет и соответствия чина.
– Мне бы и второго Георгия вполне хватило, – спокойно заметил я, небрежным жестом давая понять, что особо за величину награды я не переживаю.
– А что, скромненько и со вкусом, – оценил архимаг мой выбор, – Я только одного не понимаю. Из-за чего вы на верную смерть полезли, если вас награды не сильно волнуют? Мне же буквально секунды не хватило, чтобы вас в пыль разнести.
Надо же, как мило мы сидим, беседуем. Я даже с Дедом никогда так благостно свои тренировки не разбирал.
– Так и я не за орденами летел. Просто Алёна Рюмина мне нравится, – сказал я чистую правду. Почему-то сложилось у меня впечатление, что архимаг читает меня, как открытую книгу, и что-то придумывать просто бессмысленно. Почувствует.
– Что-о! Алёна… – подпрыгнул Медведев на стуле, а потом зашёлся дребезжащим старческим смешком, время от времени прерываясь и сильно хлопая себя по коленям, – Ой, не могу. Ну вы меня и насмешили… Серьёзнейшие люди Империи, годы подготовки, выверенные замыслы, и Алёна… Этакий неучтённый фактор. Никто даже в страшном сне и предположить не мог, что её на белом дирижабле кинется спасать один юный граф, – насмеялся Медведев до слёз, которые затем тщательно промокнул аккуратно сложенным платком, – Но вы молодец! Так и надо жить. Не бояться умирать за своё, и катись всё остальное в тартарары. Наш человек. Ну, да ладно. Посмеялись, и будет. Давайте поговорим теперь серьёзно, – архимаг прикрыл глаза, и привычным движением огладил бороду, явно собираясь с мыслями, – Допустим, орден и я могу вам обеспечить.
– Если вы думаете, что я вас отпущу, то
