шум, очень похожий на стон.
— Твою мать… — я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.
Глава 8
Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтре.
23 июня 1903 года. 01:30
Шаг, еще один…
Я скользнул по комнате и прижался к стене около приоткрытой двери в спальню.
Ничего не пойму…
Везде порядок, следов борьбы нет. Опять же, если в доме засада, на меня бы уже давно напали, да и Клео никто не дал бы стонать.
Из спальни опять послышался невнятный шорох, закончившийся едва слышным женским стоном, полным страдания.
Да что за хрень?
Наконец, решившись, я рывком ворвался в спальню.
Клео лежала на полу возле кровати, подставив под щеку согнутый локоть. Распущенные волосы, мягко отблескивая в свете настольной керосиновой лампы, распростерлись на ковре вокруг головы иссиня-черным ореолом, прозрачная батистовая рубашка бесстыдно задралась, обнажая длинные стройные ноги и часть белоснежной округлой ягодицы.
В голове плеснулось отчаяние, но после того, как я смог оценить картину в целом, отчаяние сменилось удивлением. И злостью…
Рядом с Клео лежала открытая переполовиненная коробка с шоколадными конфетами и пустой бокал. А с ними соседствовала опрокинутая большая пузатая бутылка без этикетки.
Пустая бутылка, емкостью примерно в литр.
Бутылка моего виски.
Виски выдержкой в двадцать пять лет и крепостью в шестьдесят градусов, производящегося на затерянной в шотландских горах безымянной винокурни, со времен чуть ли не Робин Гуда и его братвы.
Виски, пять бутылок которого мне привез капрал Джебедайя Мак-Келллан, парень из Шотландии, вернувшись на службу после побывки дома.
Четыре я уже прикончил, а последнюю взял с собой в дорогу.
Все возникшие чувства уместились лишь в одно емкое русское слово:
— Блядь!!!
— О-ой… — Клеопатра попыталась поднять голову, но не смогла. — О-о-й, мамочка моя…
Я подавил в себе настойчиво желание пнуть юную алкоголичку и сел рядом с ней, прислонившись спиной к кровати.
— Что это было?
— Мама…
— Дать бы тебе по башке…
— Оу-уо… — Клео перекатилась и прижалась щекой к моей ладони. — Я уми-и-ираю. Спаси-и-и меня…
— Ты нахрена это сделала?
— Хотела… — девушка жалобно всхлипнула. — Хотела тебя понять…
— Выжрав мое виски? Оригинальный способ.
— Ага… — согласилась Клео. — Я оч-чень ор… ор-ригинальная…
— Ладно, хватит валяться на полу, — я подхватил Клеопатру на руки и не особо почтительно закинул ее на кровать.
— Иди ко мне!!! — Клео вскинулась, но тут же опрокинулась обратно, обхватила голову руками и завыла: — А-а-а, я сейчас сдохну, сделай же что-нибудь…
— Н-да… — я невольно улыбнулся, потом закинул Клео на плечо и потащил в туалетную комнату.
Откуда, через неполный час, после не особо эстетичных, но действенных процедур по очищению желудка, сопровождаемых отчаянным сопротивлением и грязной бранью пациентки, вернул обратно, сходил к себе в комнату, возвратился с маленькой бутылочкой из темного стекла и налил из нее полную ложку.
— Теперь отрывай рот…
— Изверг! Сволочь! Нет, нет… — запротестовала Клео. — Фу-у, гадость…
Но послушно проглотила пряно пахнущую густую жидкость.
— Умница… — я довольно ухмыльнулся. — Скоро станет легче…
Обычный сироп от кашля, правда его состав повергнет в ужас любого нарколога двадцать первого века. Спирт, кокаин, каннабис… дальше продолжать? Но для нынешнего времени ничего особенного, продается в любой аптеке. Таскаю с собой в поездки, как обезболивающее и успокоительное. С моей жизнью совсем нелишнее зелье. Сейчас девчонку приглушит, она заснет, правда похмелье вряд ли станет легче. Впрочем — и поделом дурочке.
Через пару минут снадобье подействовало. Клео свернулась калачиком и затихающим, умиротворенным голосом зашептала.
— Вы негодяй, минхеер генерал! О, да, совершеннейшая сволочь! Но я… я тебя люблю… О боже, как я тебя люблю и дико завидую сестрице. За что? За какие такие заслуги, ей достается все лучшее? Не уходи… — она схватила меня за руку и притянула к себе. — Побудь рядышком, ну, пожалуйста…
— Я рядом.
— А знаешь, когда я тебя полюбила? Тогда, на свадьбе, меня как будто молнией ударило. А ты на меня не обращал никакого внимания… у-у-у… сволочь…
Я улыбнулся. Пенни все-таки настояла на полноценной свадьбе, ну, с платьем, застольем, гостями, подарками и прочими соответствующими атрибутами, которую мы справили в Дурбане. Собралась куча людей, как с моей стороны, так и со стороны невесты. Вот только я очень смутно помню перипетии торжества, ибо вусмерть нажрался. Да, накушались с тестем, Наумычем и еще несколькими товарищами, перед тем как идти под венец. Но эту дурочку помню, таращилась на меня своими глазищами. И потом, когда она приехала погостить к нам в Блумфонтейн, тоже глаз не сводила. Н-да… еще та история…
— И Пенелопа, зараза такая… — всхлипнула Клео и противным голосочком передразнила. — Ах, мой дикарь опять всю ночь меня мучал…
— Вот даже как? — я глупо улыбнулся. — Прям так и говорила?
— Ага… — Клеопатра быстро закивала. — И я так хочу. Тебя хочу-у-у…
— Это вряд ли. Я не самоубийца…
К счастью, Клео пропустила мой ответ мимо ушей и еще немного посетовав на злую судьбу заснула.
Я пару минут посидел с ней, потом отправился на кухню, где соорудил себе на скорую руку ужин. Увы, накормить меня у русских так и не удосужились. Впрочем, точно так же, как днем раньше у немцев. Тьфу, скопидомы.
Потом, под сыр и ветчину, хлопнул стакан ирландского виски из своих резервных запасов, вымылся и завалился спать.
Позволил себе проспать до обеда, встал без раскачки и побрел на кухню делать кофе. А уже там столкнулся с Клеопатрой.
