– На землю упаду и в ближайшее укрытие откачусь, если есть поблизости хоть какое-то. В крайнем случае – даже кочка какая-нибудь подойдет или, наоборот, яма, – не задумываясь ответил Володя. – Ну, а как за что-нибудь подходящее спрячусь – ответный огонь открою. Ты, наверное, то же самое.
– Во-о-от! – согласно кивает Тюкалов, наставительно подняв вверх указательный палец. – Так, скорее всего, и будет. А теперь представь, что на твоем месте – «мирняк». Крестьянин, допустим, или слесарь с завода. Причем – конкретный «мирняк», без боевого опыта. Который или совсем не служил, или служил, но давно, лет сто назад и уже устройство автомата толком не помнит.
– В панику ударится? Метаться начнет или, наоборот, в ступор впадет? – делает несмелое предположение ходок.
– Не исключено, – снова соглашается наемник. – Но это не сразу, а через пару-тройку секунд, когда до него дойдет, что случилось. А сначала?
Володя только плечами пожал.
– А сначала, Вова, будет он стоять столбом и по сторонам озираться, с глупой физиономией. Типа: «А шо енто было?»
– Точно, – поддакивает прислушивающийся к разговору Акимушкин, лежащий на втором ярусе нар. – Вот помню, когда с турками в Крыму хлестались, привезли нам в полк молодое пополнение. Щеглов желторотых, пороху не нюхавших. Даже боевого слаживания им провести в учебке не успели толком. Война же шла, потери – страшные, вот и затыкали дыры такими… Ну, мы на станции эшелон встретили. Рассадили их, кого в грузовики, кого на «броню» и на «передок» двинулись. А турецкие кайсери[199], как назло, на нашем пути засаду устроили… Так оно и выглядело со стороны – после первого же взрыва под головной «бэхой»[200] все «старички» обстрелянные уже мордой в грязь по кюветам лежат и окрестную «зеленку» свинцом полосуют, а молодняк в кузовах, как галчата в гнезде, только головами по сторонам водят. Интересно им, маленьким…
Сергей резко обрывает рассказ на полуслове и явно едва удерживается от того, чтобы сплюнуть на пол. Воспоминания ему явно неприятны.
– И что? – не выдерживает затягивающейся паузы Стельмашок.
– Да ничего, – хмуро отмахивается Акимушкин. – Тех, что на «броне», мы кого спихнуть, кого за ноги вниз стащить успели. А те, что в кузове, – чуть ли не в мелкий фарш. Там даже и патрон в патронник никто дослать не успел, так и умерли – сидя и с автоматами между коленок.
– М-да, – качает головой Михаил. – История, конечно, звиздец какая жизнеутверждающая, но очень в этом смысле показательная. Короче, на одно и то же событие реакция подготовленного человека ничего общего обычно не имеет с реакцией неподготовленного. Просто в случае с внезапным выстрелом это очень сильно в глаза бросается, даже неопытный наблюдатель заметит. В остальном, конечно, сложнее, порой – намного сложнее, но с опытом все придет.
– Круто, – тряхнул головой Володя. – Миш, но вот с этими-то ты как догадался, как их просчитал?
– Ну, гляди, давай совсем с простого… Как думаешь, часто бредуны работают?
– Что делают? – изумлению Стельмашка не было предела. – Это с какого перепуга они работать-то будут? Ну, разве только барахло награбленное в кузов закинуть, и то – если спешат сильно, а так, скорее всего, пленных таскать и грузить заставят.
– Именно, – Тюкалов выглядит явно довольным его сообразительностью. – У бредуна если только на костяшках кулаков кожа набита, да еще пистолетной рукоятью автомата, между большим и указательным пальцам, и от нагара порохового следы на руках и роже характерные. А у этих «великих воинов» ручищи заскорузлые, об их ладони, как о крупную наждачку, поцарапаться можно. Такие мозоли бывают только у тех, кто всю жизнь сызмальства вкалывает целыми днями. И пахло от них не порохом, а навозом, шерстью овечьей и молоком немного. Поехали дальше – оружие. Нет, к винтовкам они своим привычные, не отнять. Так это края тут такие: и волков стреляют, и охотятся, чтобы скотину свою на мясо не резать. Но вот моторика – совсем другая…
Видя, что Володя мудреного слова не понял, Тюкалов пытается пояснить.
– Ну, как бы тебе попонятнее-то… Словом, боец и охотник оружие держат по-разному, да и ведут себя с ним тоже не одинаково. Дичь в охотника в ответ не выстрелит, понимаешь? Вот подъехали к нам эти деятели, увидали троих вооруженных мужиков, напряглись, не без этого, но ни один сразу винтовку свою из-за спины даже вытащить не попытался. Потом, когда наши повыпрыгивали, – понятное дело, побоялись, что мы ответный огонь откроем. Но с самого-то начала, когда они думали, что в большинстве… Просто нет у них такого рефлекса – чуть что, сразу за ствол и палец к спусковому крючку поближе. Ну, и какие это, к едрене матери, бредуны?
– У старшего, кстати, карабин поперек седла лежал, – припоминает ходок.
– Ага, даже с предохранителя не снятый, – ухмыляется Михаил. – Там как раз все понятно – дедушка свою пушку демонстрировал. Показывал, что он старший, и потому ружжо у него самое крутое. Так сказать – статусная вещь. Но и это не главное.
– А что?
– А то, что испугались они нас. До усрачки испугались, Вов. Когда наши из вагона с Курсантом во главе посыпались, нужно было не ворон считать, а в глаза им смотреть. В них самый настоящий ужас был. У двоих, что помоложе, аж губы затряслись, как не заплакали – ума не приложу. Да и дедуля этот только за счет гонора своего держался, ему при младших лицо терять никак нельзя было. А как я в вагон его завел, так и все, скис… Колени трясутся, голову в плечи вжал… Словом, решили кролики от большого ума в шакалов поиграть, да на стаю волков нарвались. Сейчас небось сидят у себя в стойбище, штаны сушат, седла отмывают и Аллаха благодарят за милость его.
– И ты думаешь, что они за старое снова взяться не попробуют?
– Процентов на девяносто уверен. Я ж говорю – народ тут не разбойный, скорее – наоборот, вполне доброжелательный и дружелюбный…
Услышав это, Руслан только скептически хмыкнул.
– Успокойся Рус, я про ваши междусобойные разборки жузов в курсе, но прямо сейчас они никакого отношения к делу не имеют, – отрезал Михаил. – Так вот, ребята они неплохие, и трудяги – каких поискать, но, как бы это сказать: из-за своего обособленного житья и удаленности властей малость к анархии склонные. Но если им вовремя напомнить, что нарушать законы – это ай-ай-ай, потому как потом придут большие дяди и сделают бо-бо, то будут они жить тихо и законопослушно.
– Угу, или напортачат и сбегут, а потом ищи-свищи, – недоверчиво сморщился Стельмашок. – Степи-то вокруг вон какие.
– Да куда они денутся с подводной лодки?! – вопросительно поднял бровь Тюкалов. – Это банде бредунов в этом плане хорошо – всех пожитков едва на рейдовый ранец наберется. А у этих – бабы, детишки, стойбище и стадо здоровенное. Куда они со всем этим? Заметь – со стадом далеко от воды не уйдешь, причем воды нужно много. А все надежные ее источники между такими вот кочевыми родами давно уже поделены. И чужаков на своей территории видеть никто рад не будет. А значит – ежели накосячат они, то выловить их – пара пустяков. И вот именно поэтому, когда в Индер доедем, я тамошние власти обо всем происшедшем извещу. Наказывать их пока, в общем-то, не за что, а вот приглядеть – стоит. Так, на всякий пожарный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
