— Хочу показать тебе, как это зелье действует, а для этого нужна вода.
Ее слова вызвали у него интерес — она почувствовала это по легкой перемене его дыхания.
— Подожди меня тут. Я захвачу кувшин из «Копытца».
Магдалена кивнула. Она уже вышла на место, прежде служившее «Копытцу» двором, а теперь просто ставшее мощеной площадкой с разрушенными стенами, где валялись пустые бочонки, железные обручи, стулья без ножек, рваное женское белье и несколько дохлых ворон. Здесь воняло мужским семенем и прокисшим пивом. Магдалена направилась к пролому в стене.
— Куда ты? Там никакой воды нет.
— Есть — в пруду за липовой рощей.
— Эта-то вонючая дыра? Да она замерзла, как медные яйца.
— А вот и нет. Я там сегодня проходила. — Она перелезла через обломки стены, и Турло оставалось только последовать за ней, чтобы быть услышанным.
— Чего это тебя туда занесло? — с явным подозрением спросил он.
— Из-за детей. Услышала, как кто-то кричит, и что есть духу побежала туда. Они играли на льду, а он треснул, и один мальчик провалился.
— Паршивая мелюзга! — с чувством произнес Турло. Дева, не глядя на него, шла в сторону старых лип, и он не видел, как изменился цвет ее глаз. Никаких детей не было, и если бы у Турло хватило ума поглядеть на снег, он не увидел бы никаких следов между двором и прудом. Магдалена действительно побывала на пруду час назад, но шла туда и обратно другой дорогой. Никто не должен был увидеть ее с пешней и молотком, которыми она долбила лед.
Работа была не из легких. Ей пришлось лечь ничком на берег и наполовину высунуться на лед, чтобы пробить первую трещину.
Пруд был мал, и вода в нем промерзла на полфута. У Магдалены костяшки на руках почернели, пока она трудилась. Проделав дырку, она выбралась на берег и стала обрабатывать ледяную кромку. Когда она закончила, подмышки ее хорошего вдовьего платья превратились в кашу из шерсти и пота. Пешню и молоток она кинула в полынью, стряхнула лед с плаща и капюшона и ушла тем же путем, что пришла.
Приготовления всегда были главной частью ее работы.
— Ох доиграешься ты, Магги Море.
Она оглянулась. Турло крабом сползал по склону, прижимая локти к бокам. Магдалена, чтобы поднять ему настроение, притворилась, будто спотыкается.
— Держись, мы почти пришли, — сказала она и многозначительно похлопала по мешочку.
Выбравшись наконец из-за деревьев, он запыхался и раскраснелся. Магдалена уже стояла на берегу пруда, прямо перед прорубью, которая уже подернулась ледком.
Кровельщик вытер нос рукавом.
— Ладно, давай показывай, и мотаем отсюда, пока буря не задрала подол тебе на голову.
Магдалена достала из-под плаща складную кожаную чашку. Та не слишком хорошо держала воду, поскольку навощена была наспех, а просмолена только по шву, но Магдалену это не беспокоило. Нагнувшись, она зачерпнула серую ледяную шугу и достала из-под плаща еще два предмета, одним из которых был замшевый мешочек. Пальцем в перчатке она поворошила воду.
— Видишь — воду надо размешать, прежде чем сыпать порошок. И она должна быть очень холодной, вот как эта. — Магдалена не смотрела на кровельщика, но чувствовала всеми фибрами своего существа, что он подошел поближе к берегу. — А теперь добавляешь маленькую щепотку, будто жаркое солишь. Если переберешь, женщины у тебя впадут в спячку на несколько дней.
— Им это вредно?
Магдалена едва сдержала улыбку.
— Нет, но сон тоже разный бывает. Тебе ведь все семейство усыпить надо, так? — Опять-таки не глядя на Турло, она почувствовала его кивок. — Вот и будь осторожен, потому что доза, которая усыпит взрослую женщину, может оказаться слишком велика для малых детей. Ты ведь не хочешь, чтобы две младшие девочки продолжали беспробудно спать, когда мать и старшая сестра уже проснутся?
Турло пробурчал что-то неразборчивое. Он стоял теперь так близко, что Магдалена слышала его возбужденное дыхание.
— Я хочу, чтобы все они спали, пока я не сделаю свое дело и не уйду.
— Выльешь чашку в колодец, покуда они еще не встали и не наносили воды, — и будет в самый раз. — Магдалена добавила в чашку шепотку соли. — Тебе понадобится не меньше трех часов, чтобы исполнить задуманное. Раньше припрятанное золото и драгоценности не отыщешь.
Турло переступил с ноги на ногу и ответил тихо и напряженно:
— Да.
Неприязнь Магдалены к нему усилилась. Он хотел усыпить этих живущих на отшибе женщин не для того, чтобы ограбить их, хотя между делом и не прочь был пошарить по чайникам и ящикам. Он задумал не грабеж, а насилие. Магдалена угадала это его желание еще три ночи назад, в таверне «У погонщика Джека», когда он рассказывал об этом доме с горящими глазами и ртом, мокрым от слюны и пива. Тогда она и предложила ему сонное зелье в обмен на сведения, а теперь, когда сделка почти состоялась, ей не терпелось избавиться от этого человека.
Она протянула ему чашку.
— Попробуй, чтобы самому узнать силу снадобья.
Турло Пайк полагал, что надуть его невозможно.
— Сперва ты попробуй.
Магдалена охотно исполнила требуемое. Вкус соли не был ей противен, однако она скорчила гримасу.
— Держи. Это не материнское молоко, врать не стану.
Турло Пайк сделал свой последний шаг. Пока он принюхивался к содержимому в чашке, Крадущаяся Дева грела в руке нож.
Все было кончено в одно мгновение. Лезвие прошло сквозь ребра, пронзив легкие и сердце, — Магдалена предпочитала наносить свой удар сзади. Спина дает гораздо меньше крови, чем мягкие ткани живота и груди. Чашка плюхнулась в воду, и налетевший ветер взъерошил меховой воротник кровельщика. Магдалена поддерживала тело, пока душа не вышла из него, а потом выдернула нож и предоставила Турло отправиться за чашкой. Прорубь, сделанная Магдаленой во льду, пришлась ему как по мерке, и он погрузился в холодную черную воду.
Через час прорубь застынет, а спустя еще час буря занесет ее снегом. До весны Турло Пайка никто не найдет.
Магдалена искренне сомневалась, что его исчезновение кого-то опечалит.
Повернувшись к пруду спиной, она вытерла нож, пользуясь не водой и не снегом, а тряпочкой, смоченной тунговым маслом. Она всегда придавала значение таким вот мелочам, и хотя нож у нее был простой и стоил недорого, менять его она не собиралась. За ним числилось немало отнятых жизней.
Она быстро убрала клинок, чтобы не увидеть в нем своего отражения, и стала подниматься вверх по склону. Если ей повезет, она вернется в таверну еще до наступления бури.
* * *
Волков привлекал запах болезни. Райф слышал, как они перекликаются: долгие ноты звучали во тьме, как крики потерявшихся детей, а после утихли вместе с ветром. Однажды, оглянувшись, Райф увидел одного — высоко на базальтовом хребте, с горящими синим огнем глазами. Белый волк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
