— Итак, вот наша ситуация, насколько мы можем оценить ее в данный момент. Теперь я попрошу каждого из вас проинформировать остальных о состоянии вашего соединения. Говорите прямо и будьте откровенны. Если в вашей части неудовлетворительная дисциплина, есть перебои в снабжении или иные недочеты, я должен знать об этом. Ясно?
Вобан повернулся к мерцающему голографическому изображению магоса Амаэтона на другом конце стола.
— Архимагос Амаэтон, вы ближе, чем большинство из нас, знакомы с техническим оснащением крепости. Есть ли что-нибудь, что мне следует знать?
Голографический образ магоса задрожал, и Вобан уже собирался повторить свой вопрос, когда Амаэтон, наконец, ответил. В его прерывающемся голосе не было уверенности.
— Я считаю, наш ответный удар должен быть сильным и быстрым… именно так. Цитадель хорошо укреплена, но, как вам известно, любая крепость неизбежно падет, если не прибудет помощь извне. Пока мы не уверимся, что подкрепление уже направляется к нам, это будет жизнь взаймы. Мы должны приложить все силы, чтобы продержаться, пока не прибудет подкрепление.
— Хорошо. Вы все слышали, что сказал магос. К завтрашнему утру мне нужны отчеты об укомплектованности боеприпасами по каждой станции. В обычных обстоятельствах я не люблю контратаки: это значит, что враг захватил инициативу и вынудил нас занять оборонительную позицию. Но в данном случае я не думаю, что у нас есть особый выбор.
Вобан повернулся к батальонным командирам:
— Гуннар, Пит, Морган? В каком состоянии ваши части?
Пит Андерс ответил первым:
— Клянусь жизнью, сэр, мы покажем этим шавкам, что значит уметь драться! Батальон В заставит этих нечистых псов убраться прочь, поджав хвосты, прежде чем они посмеют даже посмотреть на стены нашей цитадели!
— То же сделает и Батальон А, — резко сказал Тедески.
— Отлично. Так держать, — Вобан улыбнулся, довольный тем, что его офицеры настроены столь решительно. Офицеры козырнули, не скрывая своего желания порадовать командира и перейти, наконец, к боевым действиям.
Брифинг продолжался. Кастелян цитадели двинулся вокруг стола, энергичным жестом сжатой в кулак руки акцентируя каждый пункт своего плана.
— Майор Тедески будет удерживать Тор Кристо при поддержке двух артиллерийских взводов от каждого батальона. Я хочу, чтобы артиллерия обрушила на этих паршивцев столько снарядов, сколько сможет, прежде чем они приблизятся к цитадели. Майор Кристан, под вашей ответственностью бастион Винкаре; майор Андерс удерживает бастион Мори. Первый равелин будут посменно защищать подразделения из обоих ваших батальонов под командованием подполковника Леонида.
Офицеры кивнули, и Вобан продолжил изложение своего плана.
— Нам предстоит тяжелый бой, джентльмены, и мы лишим себя всякого преимущества, если дадим врагу передышку. Если принцепс Фиерах согласится с моими предложениями, его титаны и наши бронетанковые роты, используя подходящую ситуацию, смогут перенести бой на территорию врага и, тем самым, лишат его возможности спокойно завершить подготовку к осаде. Чем дольше мы будем сдерживать продвижение противника, не позволяя ему приблизиться к стенам цитадели, тем больше времени будет на подход подкрепления.
— В какие вероятные сроки нам следует ожидать прибытия подкрепления? — спросил Леонид, подавшись вперед и опираясь локтями о стол.
— Я могу ответить на этот вопрос, — откликнулся адепт Наицин. — Кастелян Вобан, вы позволите?
Вобан согласно кивнул.
— Перед тем, как пали Иерихонские Водопады, магос Механикумов, находившийся там, сумел отправить зашифрованную сводку с пометкой высокой категории срочности. Очень скоро это сообщение получат все ближайшие аванпосты Адептус Механикус, и код секретности, который я заметил в сообщении, должен гарантировать самый быстрый ответ.
— Насколько быстрый? — не сдавался Леонид.
— Сколь-либо точно сказать невозможно. Путешествие на такие расстояния зависит от массы переменных, и существует множество факторов, которые могут негативно повлиять на сроки прибытия подкреплений.
— А по вашим догадкам?
Наицин пожал плечами. Его вздох прозвучал подобно разряду статических помех в его вокс-усилителе.
— Вероятно, через семьдесят дней, но не позже, чем через сотню.
Леонид кивнул, хотя полученный ответ явно не улучшил его настроения.
— Мы отправили еще одно сообщение из нашего Звездного Зала? На случай, если первое сообщение не прошло.
Магос Наицин неуютно поежился и взглянул на голографическое изображение своего господина, прежде чем ответить.
— К сожалению, в последнее время мы столкнулись с некоторыми проблемами с кодировкой при отправке сообщений, и услуги Звездного Зала в данный момент для нас…недоступны. Но пусть вас это не беспокоит, майор, — продолжил Наицин с прежним самообладанием. — Враг, может быть, и способен взять над нами верх числом, но на это потребуется время. Время, которого не будет, если подкрепление уже идет к нам. Время работает против них, они это знают, и потому будут действовать отчаянно и неосторожно. Это нам на пользу.
Наицин откинулся в кресле, и Вобан вернулся на свое место.
— Итак, джентльмены, всем ясно, что предстоит сделать? Нам придется действовать точно и быстро. Ошибки — роскошь, которую мы себе позволить не можем, а потому держите ружья наготове, а сабли — хорошо отточенными. Вопросы?
Вопросов не было, и Вобан продолжил:
— Не обманывайте себя, угроза, с которой мы здесь столкнулись, более чем реальна. Грядущее противостояние потребует максимума от вас и ваших людей. Цена победы будет высокой, чертовски высокой, и это жертва, на которую мы все должны быть готовы пойти. А теперь — за дело. Нам предстоит битва.
ПЕРВАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ
Глава 1
Колонна из мужчин и женщин, окровавленных, сломленных и павших духом, с трудом продвигалась по дороге, ведущей от Иерихонских Водопадов вверх, к плато. Пленные шли, опустив головы; многие были тяжело ранены и без медицинской помощи были обречены на скорую гибель.
Железные Воины, гнавшие их на смерть, как скот, не обращали внимания на физическое состояние своих подопечных. Им достаточно было, что пленные могут идти.
В колонне смешались тысячи истощенных, оголодавших рабов, привезенных на Гидру Кордатус, чтобы работать и умирать, и пленные, захваченные во время атаки на космопорт, — их пощадили лишь потому, что этого требовали планы Кузнеца Войны.
Шагая рядом с этим жалким строем, Кроагер чувствовал, как презрение к этим ничтожествам, зовущимся людьми, тугим узлом отвращения стягивает его нутро. Как могло это хнычущее подобие разумного вида даже надеяться когда-либо править галактикой? Они были слабы и следовали учениям сгнившего трупа с планеты, название которой знали немногие, а побывать на ней никогда не довелось бы ни одному из них.
Необходимость использовать этот скот как пушечное мясо раздражала его, но выбора не было. Именно пленным по приказу Кузнеца Войны предстояло первыми вступить в битву, и честь, оказанная им таким решением, встала Кроагеру поперек горла. Он с трудом сглотнул, сдерживая нарастающую ярость. Все чаще приступы бешенства, посылаемые Кровавым Богом, затуманивали его сознание, и он понимал, что должен держать себя в руках.
Чтобы утолить гнев, он резко ударил кулаком ближайшего пленника, превратив его ребра в осколки. Как подкошенный, мужчина упал на землю, его глаза широко раскрылись, а дыхание превратилось в хрип. Некоторые из шагавших рядом пленных склонились к умирающему, чтобы помочь, но вовремя остановились, услышав предостерегающий рык Кроагера. Без всяких церемоний раненого отпихнули прочь, и тело откатилось в сторону, освобождая дорогу для тысяч людей, идущих следом.
— Вы идете на смерть и даже не понимаете, какая честь вам оказана! — прокричал Кроагер, едва впереди показался гребень горы. Повернувшись к тому спиной, он широко развел руки и, не останавливаясь, повысил голос, чтобы его услышали как можно больше пленников:
— Я клянусь вам: если кому-либо из вас удастся выжить в задании, которое вам назначено, его пощадят. Даю вам слово Железного Воина.
Кроагер, глухо рассмеявшись, уже повернулся к колонне спиной, когда из толпы донесся женский голос:
— И чего стоит это слово, предатель?
Время застыло, сделав бесконечно долгими те несколько секунд, что потребовались Кроагеру, чтобы обнажить цепной меч и подойти к пленникам.
— Кто смеет говорить со мной? — взревел он с лицом, искаженным яростью. — Кто из вас, презренного отребья, смеет задавать мне вопросы?
Перепуганные мужчины и женщины отчаянно пытались избежать ударов меча, которым Кроагер орудовал, подобно мяснику, в бешенстве отсекая конечности и головы. Еще с десяток раз меч поднялся и опустился, прежде чем вновь послышался тот же голос — теперь более громкий.
