Велико было значение произведений Гоголя для национальных литератур. Оно прежде всего в том круге передовых и гуманных идей, в том протесте против всего косного и отжившего, в глубокой правдивости художественного метода Гоголя, которые способствовали развитию и укреплению передовых стремлений и реалистических тенденций, уже проявившихся в самих национальных литературах.
Особенно близким творчество писателя было литературе и культуре украинского народа, считавшего Гоголя своим сыном, горячо любившего писателя, с такой поэтической силой воспевшего родную ему Украину. Великий украинский поэт и пламенный революционный демократ Т. Шевченко с благоговением и любовью писал о Гоголе как о своем учителе, друге и брате. «Перед Гоголем, – говорил Шевченко, – надо благоговеть, как перед человеком, одаренным глубочайшим умом и нежнейшею любовью к людям». Он приветствовал поэму «Мертвые души», восхищаясь глубокой человечностью и обличительной силой произведений Гоголя. Поэт-демократ отмечал в своем дневнике: «Как хороши «Губернские очерки»… Я благоговею перед Салтыковым. О Гоголь, наш бессмертный Гоголь! какою радостию возрадовалась бы благородная душа твоя, увидя вокруг себя таких гениальных учеников своих».[435] В своей прозе и в своих поэтических произведениях Шевченко выступал как последователь Гоголя, развивая его художественные принципы. В поэме «Гайдамаки» Шевченко продолжил гоголевское понимание народа как ведущей силы истории, создал образы, близкие по своему духу и характеру героической эпопее Гоголя «Тарас Бульба».
Особенно значительную роль сыграло творчество Гоголя для таких писателей, как Е. Гребенка и Квитка-Основьяненко, писавших и на русском и на украинском языках, усвоивших традиции и художественные принципы Гоголя-сатирика и Гоголя-гуманиста. Многие украинские писатели – И. Франко и Панас Мирный, Михайло Старицкий и Иван Тобилевич – считали Гоголя своим учителем, продолжали и развивали традиции своего великого земляка. Иван Франко неоднократно указывал на благотворное влияние русской культуры и, в частности, творчества Гоголя на культуру украинского народа. Развивая идеи русских революционных демократов Белинского, Чернышевского, Добролюбова, И. Франко обращался к произведениям Гоголя, вел борьбу за критический реализм в украинской литературе, за ее демократический характер. Выступая против буржуазных националистов, пытавшихся принизить значение Гоголя, И. Франко указывал на революционизирующее воздействие таких произведений Гоголя, как «Ревизор» и «Мертвые души»; первый том поэмы Франко перевел на украинский язык в 1882 году. В своей повести «Захар Беркут» Франко продолжал художественные принципы народной эпопеи Гоголя, его «Тараса Бульбы».[436]
Большой любовью пользуется Гоголь в славянских странах. Выступая от лица чешского народа, проф. Я. Челяковский писал в дни гоголевского юбилея 1909 года: «Мы счастливы, что он не только ваш, но и наш. Он из самых популярных и любимых писателей у нас».[437] «Великим учителем реализма» чехословацких писателей назвал Гоголя Зденек Неедлы, указывая, что «Гоголь стоял у колыбели нашей литературы».[438] Именно своим отношением к народу, глубоким и правдивым реализмом своего творчества Гоголь стал особенно близок чешской литературе. Уже в 1839 году был опубликован перевод «Тараса Бульбы» на чешском языке, а в 1849 году были переведены Гавличеком «Мертвые души». Прогрессивные представители чешской культуры – Челяковский, Коллар – высоко ценили произведения великого русского писателя, понимая значение их для борьбы чешского народа с австрийской монархией. Пьесы Гоголя, начиная с 60-х годов XIX века, стали неотъемлемой частью репертуара крупнейших театров. Влияние гоголевского реализма сказалось в творчестве наиболее прогрессивных чешских писателей – Божены Немцовой, Яна Неруды, Алоиза Ирасека. Особенно большую популярность получил в Чехословакии «Тарас Бульба». Образ героического борца за национальную независимость способствовал воспитанию патриотического чувства в чешском народе. Этот образ в романе Ирасека «Братство» нашел свою национальную историческую параллель.
Велико было значение Гоголя и для болгарской литературы.[439] Болгарская общественность в связи со столетием со дня рождения писателя отмечала: «Мы преклоняемся и благоговеем перед памятью гениального русского поэта, который своими бессмертными творениями дал новое направление русской мысли, показал художественную мощь русского слова, прославил на весь мир русское имя».[440] Классик болгарской литературы Иван Вазов называл Гоголя «своеобразным гением, волшебным художником», продолжив в своем творчестве традиции гоголевского реализма.[441]
Не менее значительно было воздействие творчества Гоголя и за пределами славянского мира, в первую очередь в литературах народов, входивших в состав России, в частности для грузинской или азербайджанской литератур. Нарождение в них нового, реалистического этапа развития литературы вызвано было созреванием демократических тенденций, борьбой с феодальными пережитками. Путь социальной сатиры, правдивого изображения действительности в интересах демократических масс, на который вступили передовые грузинские и азербайджанские писатели в 50-60-х годах XIX века, был им облегчен великим примером русской литературы и в первую очередь Гоголем.
Творчество Гоголя еще при его жизни вызвало живой интерес в кругах прогрессивной грузинской общественности. Во главе с другими русскими писателями Гоголь содействовал развитию в грузинской литературе реализма, демократических и гуманных устремлений. «Нечего и говорить, – писал крупный грузинский писатель И. Чавчавадзе, – что русская литература сыграла руководящую роль на пути нашего прогресса и оказала большое влияние на все, что составляет наши духовные силы; она наложила свой отпечаток на наш ум, на нашу мысль, на наши чувства и вообще определила наше направление».[442]
В 1886 году в Тбилиси на вечере, посвященном пятидесятилетию со дня первой постановки «Ревизора», выдающийся грузинский поэт Акакий Церетели прочел свое стихотворение «Памяти Гоголя», в котором высказал уважение народа Грузии к великому русскому писателю и глубоко определил значение Гоголя:
Что ж это был за голос новый,Что миру правду возвестил,Потряс отечества основыИ краски жизни изменил?[443]
Другой деятель передовой грузинской культуры Н. Николадзе, который в 60-80-х годах вместе с И. Чавчавадзе и А. Церетели пропагандировал демократические идеи русской прогрессивной литературы, указывал на непреходящее значение Гоголя уже в новых условиях торжества капитализма. «Разве мы не видим, – писал грузинский критик, – сплошь и рядом, у себя под носом, погони людей за мертвыми душами и за чужими капиталами! Разве наш сосед, выискавший их на месте и умолчавший об их смерти для того, чтобы забирать в течение двух лет их содержание, – не чистокровный Чичиков?..»[444]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
