Между тем он работал без перерыва уже в полтора раза дольше, чем предписывали правила режима. Может быть, доктор Минченко даст что-нибудь от головной боли, чтобы компенсировать потерю восьми часов сна. Лео включил рацию в скафандре:
— Бобби, оставайся за главного. Я на время отлучусь. Прамод, подбросишь сюда свою бригаду, как только закрепите болтами последние стропы. Бобби, обязательно проверь, чтобы вторую связку закрепили намертво, прежде чем начнете регулировать уплотнители всех герметических переходов, поняла?
— Да, Лео. Мы как раз крепим.
Бобби помахала ему с дальнего конца связки нижней рукой.
Когда Лео совсем уже собрался уходить, один из одноместных мини-буксиров, вызванный подтолкнуть на место следующую связку модулей, уже подведенную к супергрузовику, неожиданно выбросил из правой дюзы сильную струю голубого пламени и завертелся на месте. За те секунды, что Лео потратил на включение нужного канала связи с пилотом, буксир, вращаясь все быстрее и стреляя пламенем изо всех дюз, штопором пошел вниз. Лео с ужасом увидел, как он, пройдя всего в метре от работающего рядом квадди, врезался в гондолу генератора на одном из рукавов корабля и, отскочив от него, понесся куда-то в сторону. По каналу связи потерявшего управление буксира раздавался только пронзительный крик.
Лео переключился и закричал:
— Вател! Догони ее!
Он вызывал пилота второго маленького буксира, который находился рядом. Буксир Ватела ринулся на помощь. Он с трудом удержался от желания броситься за ними следом. В хлипком скафандре, без техники — смешно! «Вател сумеет помочь, — пронеслось в голове. — Кто ошибся? Пилот-квадди или неисправное управление? Разберусь, когда буксир вернется. Если он вернется…» Он прогнал эту мысль и поспешил к гондоле генератора Неклина.
На кожухе гондолы в месте столкновения с буксиром осталась глубокая вмятина. Лео хотелось верить, что это только кожух, который для того и служит, чтоб принимать на себя удары. Со страхом он осветил фонарем дальний конец гондолы. О Боже! Там зияла огромная дыра!
Вихревое зеркало треснуло! Это эллиптическое зеркало, размером более трех метров по оси, изготовленное по точнейшим математическим расчетам и отшлифованное с точностью до ангстрема, является интегральной контрольной поверхностью, управляющей полем Неклина, фокусируя, уменьшая или увеличивая его по воле пилота. Нет, оно не треснуло — оно разбилось вдребезги. На мелкие осколки! Лео застонал.
Луч света зажегся рядом. Лео оглянулся и увидел Прамода, парящего у его плеча.
— Это действительно так скверно, как выглядит? — Голос Прамода прерывался от волнения.
— Хуже, чем ты думаешь, — вздохнул Лео.
— Что будем делать? Нельзя ли использовать для ремонта сварку?
Усталость и страх — не самое лучшее сочетание. Лео постарался, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
— Датчик ресурса моего скафандра дает знать, что нам нужен перерыв. Самое время. Потом посмотрим.
К огромному облегчению Лео, Вател спас-таки аварийный буксир и поставил его в док. Из буксира вытащили испуганного и слегка контуженного пилота.
— Произошло замыкание, я не могла справиться, — плакала пилот-квадди. — Что я натворила? Я сбила кого-нибудь? Двигатель так ревел! Я должна была перекрыть горючее, чтобы заглушить его, но не смогла. Я виновата — истратила столько топлива…
Лео сообразил, что ей не больше четырнадцати лет.
— Ты сколько часов проработала без смены?
— С самого начала, как стали двигать модули.
Она, согнувшись, покачивалась в воздухе рядом с ним, все четыре руки ее дрожали. Лео с трудом подавил в себе желание погладить ее и успокоить.
— Господи, дитя, это же больше двадцати шести часов! Нужен перерыв. Пойди съешь чего-нибудь и поспи.
Она посмотрела на него в изумлении:
— Но ведь спальни все отрезаны и связаны только с яслями. Отсюда я не смогу попасть.
— Ах, вот что… Да, три четверти поселка сейчас недоступны. Пристройся в раздевалке или где-нибудь, где найдешь местечко. — Он сам чуть не падал, глядя на ее слезы, и добавил: — Это разрешено.
Конечно, она хотела бы спать в своем собственном спальном мешке, но где же его взять сейчас?
— Я могу спать одна? — спросила она тоненьким голоском.
До сих пор она, наверное, всегда спала не меньше чем с семью своими подружками в одной комнате. Лео сделал глубокий вдох. Нет, он не накричит на нее, хотя так, может быть, и облегчил бы свою душу. Но как он влип в такую передрягу с детским садом? В этот момент он не мог вспомнить как.
— Пойдем-ка!
Он провел ее за руку в раздевалку, нашел на стене мешок из-под выстиранного белья, помог ей залезть внутрь и сунул в руки пакет с сандвичами. Ее личико выглядывало из мешка, и Лео на мгновение почувствовал себя человеком, собирающимся утопить мешок с котятами. Он заставил себя улыбнуться:
— Вот и все… Тебе лучше, да?
— Спасибо, Лео, — голосок был очень слабым. — Я так расстроена из-за буксира, из-за горючего.
— Мы все наладим, — он подмигнул ей, чтобы выглядеть молодцом. — Поспи немного. Когда проснешься, придется еще много работать. Ну, доброй ночи.
— Доброй…
В коридоре он потер руками лицо. Н-да-а… Три четверти поселка недоступны. Сейчас уже, пожалуй, девять десятых. И все модули держатся на аварийном запасе энергии. Надо все как можно быстрее устанавливать. Для всех жизненно важно, чтобы перестроенный поселок снова начал нормально функционировать. К тому же сейчас везде полнейшая путаница, и всем нужно учиться разбираться в ней. Но что поделаешь, если, например, ясли можно поставить только во внутреннюю связку, а доки и причалы должны стоять снаружи; кое-где канализацию и мусоропроводы пришлось временно обрезать; энергетические модули и системы требовали для себя особого положения, а к блоку питания, выдававшему около трех тысяч порций в день, нужен был обязательный доступ от складов и холодильников…
Временно путаницу и неразбериху приходится терпеть. Но как долго? Приходится принимать на веру, что все связки модулей погружены не вверх дном и укреплены как надо даже там, где Лео сам не проверил. Смятение в душе Лео не проходило.
Но теперь возник вопрос почище — продолжать ли вообще погрузку на корабль, который — все может быть — непоправимо искалечен? Вихревое зеркало, Господи! Ну почему она не раздавила обычный реактивный двигатель? Почему не грохнулась на него самого?
— Лео! — окликнул его знакомый мужской голос.
По коридору, сердито скрестив на груди руки, летел Ти Галик. Сильвер спешила за ним, шествие замыкал Прамод. Галик, останавливаясь, схватился за ремни. Взгляд Лео в молчаливом приветствии встретился со взглядом Сильвер. Это длилось мгновение, пока пилот не прижал его к стенке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
