Ались презрительно надул губы и отвернулся. Научившись правильно щелкать тумблерами на пульте и переключать каналы, он уже считал себя большим специалистом по электронным системам. Ив вытер руки тряпкой и выбрался из каморки, которую ему отвели для узла связи.
Как он и думал, все, чем располагал ныне правитель планеты грозный барон Юкскуль, можно было обозвать одним словом — дерьмо. К тому дню, когда барон во главе своего войска, состоявшего по большей части из испуганных мулинеров, набранных по окрестным деревням, потрусил к Варанге, компания, эксплуатировавшая космопорт, уже успела демонтировать основную часть наземной аппаратуры связи. А поскольку и Варанга, и окрестные деревни еще с первых лет колонизации осуществляли связь в основном через сеть низкоорбитальных спутников, управляемых с помощью космопортового коммутатора, то никакой общепланетной сети ныне не существовало. И все, что было у барона, это десяток портативных лиостанций, которыми раньше пользовались такелажники в космопорту, да полсотни примитивных полицейских ретрансляторов отраженного сигнала, которые были широко распространены в полицейских структурах большинства миров, поскольку не требовали никаких аккумуляторов, но тут были сейчас совершенно бесполезны, так как излучающие антенны не работали. Первое, чем Иву пришлось заняться, была сборка центрального излучателя базового сигнала. Он собирал этот громоздкий, неуклюжий прибор с радиусом действия около десяти миль, волнуясь и нервничая. И это было неспроста. Дело в том, что излучатель такого радиуса действия был конечно же предназначен для надсмотрщиков над мотыжниками, и никого иного, ведь миль на сто вокруг все деревни давно были «умиротворены». И даже, можно сказать, находились в привилегированном положении, потому что барон набирал себе мулинеров именно из их жителей. А дальше начинались некоторые проблемы. Среди жителей «новых деревень», как здесь называли населенные пункты, образовавшиеся лет через сто после первой волны колонизации, — а таковых было большинство на континенте, — несмотря на все их крестьянское долготерпение, начало зреть недовольство. Барон совершил ошибку, пытаясь одним махом добиться беспрекословного повиновения, устраивая с этой целью настоящую охоту на «лесовиков» и отправляя их в «морозильные камеры» за малейшее непослушание. Если бы он просто оседлал дороги на космопорт, предоставив компании спокойно эксплуатировать его и дальше, то, контролируя потоки запчастей и иных необходимых материалов с одной стороны и поставки продукции на экспорт с другой, смог бы достаточно быстро стать влиятельнейшим лицом планеты. Но он захотел стать ее единственным властителем. Потому и начались проблемы. Шерифы барона, набранные из «старых поселений», с детства привыкли относиться к обитателям «новых деревень» как к изгоям. А потому вели себя с ними разнузданно. Все это привело к тому, что с шерифами барона с каждым месяцем все чаще стали происходить странные вещи. В одной деревне шериф угорел в бане, в другой — пропал на охоте, а посланный бароном отряд мулинеров не смог добиться от жителей ничего, кроме: «Трезуб задрал». Чего, в общем-то, от трезуба вполне можно было ожидать, однако дело в том, что этот шериф не отличался особым пристрастием к охоте.
А два дня назад на покореженном мотолете в поместье примчался перепуганный мулинер и сообщил, что отряд из сотни мулинеров, посланный на умиротворение охотников в предгорьях Дузулукских гор, которые совсем перестали сдавать мех с тех пор, как барон взял в свои руки приемные пункты и повелел резко понизить закупочные цены, уничтожен почти весь. Шериф одной из тамошних деревень, откуда бравые вояки отправились в поход, писал барону, что назад вернулось менее десятка. Причем все они заявились в деревню босые, без штанов и едва передвигая ноги, потому что были обстоятельно и со знанием дела выпороты. Что, естественно, не послужило укреплению авторитета новой власти. Барон тут же собрал свою личную сотню, которая состояла в основном из авантюристов-инопланетников и представляла собой что-то вроде его преторианской гвардии, и помчался на восток наводить порядок и поднимать подмоченный авторитет. Впрочем, Ив сильно сомневался, что он сунется в предгорья.
Барон был не настолько глуп, чтобы не понимать, что в лесах охотники перещелкают всю его банду за пару дней. А если он так бездарно потеряет людей, составляющих, по существу, единственную реальную силу на планете, то соседние бароны, которые сейчас подчиняются ему скрепя сердце, тут же поднимут бунт. В общем, как оказалось, положение с революционными массами было гораздо лучше, чем представлялось Иву в «мотыжном» бараке. Нужен был только вождь.
— Шевелись, Отвертка, хозяин Остан терпеть не может нерасторопных. — Стражник сердито нахмурил брови, а Ив, уверенный, что последние слова, громко сказанные им мальчишке, отложились у стражника в памяти, подхватил приготовленные ящики с деталями и инструментом и пошел к выходу.
Тяжелый грузовой краулер, на котором шериф Варанги отправлялся в город, ждал его у выезда со двора. Несмотря на все старания отца Иеремии наложить лапу на Ива, Остан перед самым отъездом барона сумел убедить того откомандировать Ива себе в помощь. Упирая на то, что Ив, возможно, сможет собрать хотя бы плохонький излучатель и в Варанге. Поскольку единственной системой связи, которой могли пользоваться мулинеры в городе, были самые банальные свистки.
Ив, старательно изображая спешку, подбежал к борту и забрался на грузовую платформу. По-видимому, водитель или, может, даже сам хозяин Остан следил за ним через телекамеры обратного обзора. Потому что стоило ему опустить свой зад на лавку, как краулер заурчал и двинулся вперед. Ив наклонился, проверяя, что в ящиках, которые он взял с собой, и усмехнулся. Ну конечно же Ались, как всегда, не расслышал, наверное, один из его наказов или просто забыл положить пучковые размножители. Впрочем, Ив специально приказывал таким тоном, чтобы его приказ непременно дошел до ушей двух приставленных к нему филеров, а Ались воспринял бы его как очередную блажь этого пристукнутого инопланетника. Во всяком случае, излучатель-ретранслятор космопорта будет отремонтирован на пару дней позже, чем предусмотрено, а большего ему и не надо. Ив оглянулся на удалявшееся поместье. Его пробирала дрожь, стоило подумать о том, что предстоит. Часа через два наступит время обычной переклички и Ались со свойственной ему самоуверенностью включит излучатель по той схеме, которую выучил назубок. Однако на этот раз Ив подключил на карромер умножитель мощности, и тот выдаст в эфир вспышку мощности, которая сожжет все портативные и мобильные лиостанции, а кроме того, выведет из строя и главную станцию узла связи. К тому же разряд должен хорошенько шарахнуть по барабанным перепонкам надсмотрщикам мотыжников, оснащенным портативными лиостанциями, чем и должны воспользоваться Трубач, накануне предупрежденный Ивом, и полдюжины его друзей. Как только надсмотрщики, получив звуковой удар, вырубятся на несколько минут, Трубач со товарищи должен напасть на них и, завладев нейро-хлыстами и парализаторами, удариться в бега, уведя с собой тех из мотыжников, у кого хватит духу рвануть с ними. То есть, по местным меркам, должно было произойти что-то вроде штурма казарм Монкадо, громкого фиаско, с которого начал свое восхождение один из революционных лидеров далекого прошлого. По существу, единственным положительным результатом этого прославленного в веках происшествия было то, что бравый революционер сумел целым унести ноги. Однако, поди ж ты, это сыграло ему на пользу. Нечто подобное ждало и Трубача. Так у будущей революции должен был появиться лидер. Хотя Трубач еще сам не подозревал, во что он вляпался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
