мы можем ответить на этот вызов. Или в данной ситуации как поступить чтобы в мире поклонники Агдан не воспринимали нашу корпорацию как ее врага, надо чтобы все считали нас ее другом. А для этого надо показать всему миру что мы на ее стороне.
— Но госпожа Барб. — несколько удивлен и даже возмущен нынешний глава корпорации. — Вы может плохо знакомы с корейской реальностью, но если мы открыто подержим Агдан, то мы в какой-то степени выступим против нашего государства, раз мы считаем, что ее осудили незаконно, значит суд был несправедлив, а суд — это государственная структура, к тому же это был военный суд, а это в Корее тоже очень много значит.
Поддерживая Агдан, мы можем поиметь много неприятностей от бюрократов из самых значимых кабинетов страны. Как на то что мы ее поддерживаем посмотрят уважаемые люди в правительстве, парламенте, различных министерствах, ну и сама госпожа президент?
Если мы выступим на стороне этой, пусть и неординарной девушки, то может оказаться так что мы выступим против судебной системы нашей страны, а то и против нашего правительства и президента. Потеряем так сказать свое лицо. А такое может плохо отразится на их отношении к нам. Сейчас то у нас с этим всё в порядке, все как говорится схвачено.
В настоящее время к тому же выполняем крупный заказ на полное обновление компьютеров в школах и высших учебных учреждениях, поставляем оборудование и другую технику для армии и лечебных заведений страны. И что тогда может быть со всеми нашими действующими контрактами, в случае открытой поддержки нами Агдан? Не начнётся ли их саботаж и прочие неприятные для нас вещи?
— А что будет, если нашу продукцию в других странах просто перестанут покупать? — прервало нынешнее руководство, руководство прошлое. — Я думаю, что все присутствующие здесь прекрасно знают, что наши основные продажи приходится совсем не на Корею. На Корею сейчас … сколько в процентах от общего объема продаж сейчас приходится на нашу страну?
— В последний отчётный период это было что-то около 8 процентов. — отвечает госпожа Барб.
— Хм, 8 процентов? — несколько удивился Ли ГонХи. — Мда, я помню если мне конечно не изменяет память, что раньше, при мне, это было где-то в районе 15 процентов. А сейчас почти в два раза меньше! Но это значит, что ситуация на самом деле ещё хуже, чем я себе это представлял.
Мы похоже полностью переключились на зарубежные рынки, а в Корее работаем по остаточному принципу, типа никуда наш родной покупатель от нас не денется, и теперь это может сыграть против нас.
Получается, что где-то 92 процента продукции мы продаём на зарубежных рынках и всего 8 на рынке внутреннем. Так что основные наши доходы идут с мирового рынка. Поинтересуюсь у вас, ради интереса, как вы думаете, что представляет для нас большую опасность, потерять 8 процентов внутреннего рынка или 92 рынка внешнего?
Ответ, думаю, здесь всем очевиден. К тому же уверен, что заключенные контракты по всем нашим госзаказам в этих 8 процентах, составляет ну не более 2? Что скажете госпожа Барб? Я прав?
— Ну если взять цифры в чистой прибыли, то госзаказ от Корейского государства для нашей корпорации в этих 8 процентов по Корее составляет около 0,4 процентов, остальное это продажи частным лицам и разным коммерческим организациям. — отвечает немка.
— Угу, то есть доля нашего государства даже меньше чем полпроцента. — задумчиво кивнул бывший глава корпорации. — Получается, что по сути, нам практически не из чего выбирать. По мнению некоторых, мы потеряем лицо, но при этом сохраним более 99 процентов своего рынка.
Или сохраним лицо, но при этом в скором времени станем банкротами или потерпим колоссальные убытки, и после этого все равно потеряем это самое пресловутое лицо. Думаю, то как нам нужно будет поступить очевиден всем здравомыслящим людям.
К тому же, я не думаю, что мы потеряем это самое лицо помогая ЮнМи. Я считаю, что его потеряли как раз те, кто посадил ее в тюрьму вопреки логике и здравому смыслу, да и корейским законам тоже.
Кто-то просто не просчитал все возможные риски от такого решения. Понятно, что это вообще было трудно как-то спрогнозировать и просчитать, но нам, крупной корпорации, до этих трудностей корейских чиновников нет никакого дела.
Почему мы должны страдать из-за необдуманных действий тех же корейских судов, точнее из-за действий конкретных людей, в суде, и людей, которые стояли за этим самым недосудом? Наши юристы говорят, что дело с осуждением Агдан мягко говоря очень странное. Всё там не очень-то и понятно. Если бы я не поговорил недавно с госпожой МуРан из «Sea group corporation» то решил, что именно она стоит за этим вот ее осуждением. Тем более формально повод у неё какой никакой, а был. Расторгнуть помолвку своего внука со скандальной звездой, чем не такой повод?
К тому же и ресурсы у них нужные нашлись бы, как финансовые, так и административные. Но госпожа МуРан сегодня в личном разговоре заверила меня, что ни она, ни её люди не имели к осуждению Агдан никакого отношения. Более того, она готова активно поучаствовать в любых действиях, направленных на её скорейшее освобождение и готова задействовать при этом все свои связи и вложить в это дело большие ресурсы.
Так что на мой взгляд очень мутная история, с этим ее осуждением. Но я надеюсь, что правда рано или поздно всплывёт, ну и мы со своей стороны тоже её поищем, эту самую правду. Поэтому нам вместо того чтобы думать об этой мифической потере лица, нужно заботиться в первую очередь о своих сотрудниках и их семьях. Потому что падение прибыли хотя бы на 30 процентов, не говоря уж о большем, это в недалёком будущем огромные проблемы для всей нашей корпорации.
Оно вызовет и замедление роста корпорации, и неминуемо сокращение персонала с выплатами немаленьких пособий. Кроме репутационного ущерба, сразу встанет проблема и будущего отставания нашей продукции по своим характеристикам от наших конкурентов.
Мне ли вам говорить, как важно при производстве технологической продукции, быть хотя бы на полшага впереди конкурентов. Странно что они ещё не воспользовались этой историей и не раскрутили в мире истерику на тему «Не покупай корейского!», или для начала хотя бы истерику в своих странах. Это же просто замечательная возможность, ни прилагая больших ресурсов выдавить корейские товары с вкусных мировых рынков.
Но думаю их неведение не продлится долго, всё это мы скоро еще
